Онлайн книга «Полигон»
|
– А сам-то ты кто? – А вот пустишь – и представлюсь обязательно. Дверь открылась. Помнится, актер Георгий Милляр замечательно воплощал на экране разного рода нечисть из русских сказок – леших там, Кощеев Бессмертных... Но особенно ему удавался образ Бабы Яги. В этом никто из более поздних исполнителей роли этого неоднозначного персонажа с ним сравниться не мог. Нельзя сказать, что передо мной стояла одна из таких милых старушек – скорее, это была ее мама или даже бабушка (если может быть бабушка у Бабы Яги). Во всяком случае, выглядела она гораздо древнее самой Яги. Всклокоченные седые космы, череп, обтянутый морщинистой кожей, глубоко посаженные маленькие злобные глазки – зато большой, натурально крючковатый нос, нижняя челюсть мелко дрожит, будто пережевывает очередного удачно зажаренного Иванушку Дурачка. Серый застиранный халатец на тщедушном тельце, на плечах – серый же пуховый платок. На тонких ногах с желтой пергаментной кожей и вылезшими сине-черными венами – большие черные мужские ботинки без шнурков. Она посторонилась, пропуская меня внутрь и, совсем как сказочный персонаж в исполнении Милляра, повела носом. В доме было сумрачно и затхло. Наверное, летом здесь довольно уютно, сейчас мне вдруг расхотелось разговаривать со старушенцией – уйти бы поскорее... Я прошел в комнату и сел за стол у окна. – Душновато у вас... мамаш. Проветрили бы. – Да уж после тебя обязательно, – язвительно сказала она. – Вон какой духан принес... – Мне нужен Харон, – сказал я. – Очень нужен. Он ведь сыном вам приходится? – Внуком. – Тем более. Скажите, как мне его отыскать. Заплатить мне вам нечем, да вы, поди, и не взяли бы денег... – Почему это? – даже оскорбилась она. – Кто ж от них, родненьких, по доброй воле откажется?.. Разговор зашел в тупик. Я сидел и оглядывал комнату. Обстановка была довольно спартанской, без излишеств, но в то же время имелось все необходимое, чтобы жить тут летом: плита, умывальник, маленький выключенный холодильник со слегка перекошенной, облупившейся дверцей, полки с посудой, зеркало, узкая, аккуратно застеленная пледом старенькая тахта, небольшой встроенный шкаф, стулья, одно продавленное кресло... М-да... Но если она не скажет – что? Бить стекла, поджигать дом? – Извините, – сказал я, – напрасно пришел. Честное слово, я не желаю Харону зла. Мне нужна его помощь. – Он не помогает. – То есть как? – удивился я. – Он же работает здесь на лодочной станции! Разве не его работа – спасать тех, кто тонет? – А ты что, тонешь? – Можно сказать... Она молчала. – До свидания. – Я пошел к двери. Она почти дала мне уйти и остановила у самого порога. – Вернись. Сядь. Странная старуха... С каждым ее словом комичного в ней становится все меньше, а жуткого – все больше. Я вернулся и сел. – Чаю хочешь? – спросила она таким тоном, будто приглашала бродягу разделить с ней шикарный ужин в отеле «Мариотт». Я помотал головой. Она села напротив. – Ты не похож на бомжа... Хотя нет. Похож, и воняешь, совсем как они, но ты не бомж. – Я охранник из банка. А внешность – издержки обстоятельств. – Досталось тебе? Я пожал плечами. Жаловаться не хотелось; я здесь не за тем. – Харик действительно очень нужен? – Очень, – сказал я настолько проникновенно, насколько мог, разве что слезу не пустил. – Хочешь, чтобы он показал Выход? – продолжала допытываться она. Говорить или нет? Она может умолкнуть в любой момент, мне придется уйти, а главное сейчас – узнать, где Харон. – Не только, – сказал я. – Он может свести с Человеком Равновесия. – Зачем тебе?! – Маленькие глазки недобро вспыхнули. – Просто узнай, где Выход. Человек Равновесия – слишком сложно, он тебе не по зубам. – Я не собираюсь его есть. Очень хочется общнуться... – сказал я с такой замечательной ненавистью, что старуха некоторое время изучала меня, как мне показалось, с удивлением. – А вот вы... Понимаете что-нибудь в том, что происходит? – Я все понимаю, – надменно изрекла она. – Ты молод. А для меня в мире загадок не осталось... – И что же делать? Как выжить? Как спастись? – Тебе? – Всем. Я – только часть их. – Ты не часть. Ты – это ты. Каждый индивидуален и отвечает за себя. Не бери больше, чем можешь унести. Тьфу! Ну всякая чебурашка лезет в философы и пытается меня поучать! – Есть цель, – продолжала старуха. – Иди к ней. В пути поймешь многое. Остальное поймешь, когда достигнешь цели. Где-то я слышал нечто подобное... – Я видел один фильм... – начал я. – Ты не Нео, – перебила она, – а я не Пифия [5] . Вообще-то она была негритянкой... Вот тебе и раз! Она смотрела «Матрицу»?! Интересно, а Человек Равновесия никем ей не приходится? Внучатым племянником, например... – Ты не герой и можешь не осилить путь, – сказала она, – но должен постараться. Ладно, к делу. Внука попробуй найти в Нижнем городе. Улица Равиковича, семь, шестнадцать. Если доберешься до Нижнего города, это само по себе будет подвигом. Я почти уверена, что дома его нет: слишком многие ищут, но поговорить, кажется, хочешь ты один, остальные – чтобы убить. Остерегайся в первую очередь Диких байкеров, Каракурта и Багиру. Впрочем... тебе (она сказала это с нарочитым презрением) нужно остерегаться всех. И не болтайся безоружным. – Прошлой ночью я дрался с крысами... – зачем-то сказал я – наверное, задело ее презрение. – Не осталось ни одного патрона, автомат бросил... – Дрался с крысами? – переспросила она. В ее глазах мелькнуло нечто, похожее на удивление. – И остался жив? – Как видите. Нам удалось убить главаря. – Этого долго никто не мог сделать. Молодец... Щелкунчик одолел Мышиного короля... Но проблема не решена. Найдется другой главарь. – Уничтожить их всех невозможно. – Но стремиться к этому надо... – как-то очень по-свойски сказала она. – Я кое-что скажу тебе о Нижнем городе, чтобы ты был готов. Сейчас повсюду много чудес, но больше всего их именно там. К тому же... Они объявили себя Независимой Административной Единицей со своим мэром и полицией, сокращенно – НАЕ. Смеются: «Мы всех НАЕ...» – Послушайте, если за Хароном идет охота – почему он не прячется здесь? |