Онлайн книга «Полигон»
|
Я подошел к лифтам. На лестнице рядом головой вниз и ногами на ступеньках в луже крови лежал один из бойцов. Крестовик и Вязальщица сидели прямо на полу, подпирая двери лифтов, с седыми от пыли головами. Вязальщица посмотрела на меня: – Ранен? – Поцарапало немного... – пробормотал я, стирая кровь с щеки. Правая рука с автоматом висела плетью и ныла, тело трясло в ознобе. – Как вы? – Живы, – сказал Крестовик. Веселья и бесшабашности как не бывало. – Как попадем вниз? – Думаешь, есть смысл спускаться? – спросила Вязальщица. – Они наверняка слышали стрельбу и уже смотались каким-нибудь подземным ходом. – Если я хоть что-то в этом понимаю, – сказал я, – там должна быть звукоизоляция... – От войны над головой никакая звукоизоляция не поможет! – отрезала девчонка. – Это мы сейчас проверим. – Я бесцеремонно оттолкнул Крестовика от дверей лифта и нажал на вызов. Створки разошлись. На панели под кнопкой с цифрой «1» была еще одна кнопка. – Поехали! ...Желтый прямоугольник света упал на пол большого и абсолютно темного помещения. В этом прямоугольнике стояли три наши не пропорциональные тени. Мы вышли из лифта. Двери закрылись. – Что дальше? – шепотом спросил Крестовик. – Вперед, – так же шепотом сказал я. Взять с собой фонари мы не догадались, поэтому идти пришлось в полной темноте. Противоположной стены достигли быстро и стали шарить по ней в поисках дверей. Нашли – но дверь была заперта. Крестовик вдруг шумно выдохнул, забарабанил в дверь и визгливо закричал: – Открывайте, твари! Я взял его за плечо и оттащил. – Ты чего?! – Ничего, – буркнул он. – Темноты боюсь... Он поднял автомат и дал очередь по двери. В просторном и на этот раз хорошо освещенном помещении находилось порядка двадцати человек. Половина из них, дети в возрасте от пяти до пятнадцати лет, сбились в испуганную кучу посредине, окруженные дюжими молодцами. Некоторые из молодцов были вооружены пистолетами, направленными на детей. В дальнем углу – съемочная и осветительная аппаратура. Из «декораций» – только огромный низкий диван позади детей. Стало быть, здесь снимается педофильское порно... От ярости у меня потемнело в глазах. Все – и дети (на ком-то было только нижнее белье), и взрослые – смотрели на нас: кто со страхом, кто с настороженностью, кто с любопытством. Высокий, неряшливо одетый мужичонка с маленькими глазками дебила, клочковатой бородкой и длинными немытыми пегими волосами неторопливо вышел из-за спин бойцов, остановился в отдалении и оглядел нас троих, одного за другим. – Между прочим, не советую делать резких движений, – сказал он мне, безошибочно угадав мое состояние. – Если что, погибнут самые маленькие... – Потом обратился к Вязальщице: – Из вас троих я не убил бы только тебя. Ты можешь пригодиться в следующем проекте. Там есть эпизод, как два пятилетних ребенка насилуют половозрелую девицу. Такое ощущение, что я писал сценарий, представляя именно тебя... Хочешь стать звездой? – Конэчно, хачу, – уморительно, с кавказским акцентом, сказала Вязальщица и выстрелила из «узи» от бедра. Безмерно удивленный, с открытым ртом и дырой во лбу, извращенец повалился на спину. Дети закричали, завизжали, стали падать на пол. Мы с Крестовиком открыли огонь по охранникам, выбирая в первую очередь вооруженных. Помещение наполнилось грохотом; дети кричали, закрывали уши руками. Но, кажется, никто из них не пострадал. Много времени нам не понадобилось. Крестовик ходил между телами здоровяков и безжалостно добивал раненых. После каждого выстрела дети начинали кричать, и я сказал ему: – Хватит! Митьку я пока не видел. Вязальщица выбрала в толпе лежащих детей самого старшего – мальчика лет пятнадцати – подняла его на ноги и строго сказала: – Всем одеться. Мы уходим. Проследи. Только поторопитесь. Постоянно оглядываясь на нас, парень начал поднимать с пола и тихо, но настойчиво уговаривать детей. Они неохотно, далеко обходя убитых взрослых, разбрелись по помещению в поисках одежды. На нас смотрели с ужасом и ощущением того, что одна банда отбила их у другой, преследуя еще более страшные цели. Объяснять им что-либо сейчас было бессмысленно. Все дети были измождены и худы; на руках и ногах многих я видел синяки и ссадины. Пока Крестовик обшаривал трупы, а Вязальщица ушла к стене и села там, безучастно глядя в одну точку, я бродил между детьми и заглядывал каждому в лицо. Митьки среди них не было. – Кого вы ищете? – спросил пятнадцатилетний мальчик. – У вас был ребенок... Митя. Примерно двенадцать лет. – Я постарался описать его, как помнил. Парень кивнул. – Знаю, о ком вы говорите. Степан, – кивок в сторону убитого извращенца, – продал его сатанистам. Так, сказал я себе. Только спокойно... – Когда? – Сегодня утром. Степан жалел, что не сможет использовать Митьку в вечерней съемке, но сатанисты предложили хорошую цену. Кажется, ночью у них ритуал. – Где находится их секта, ты, случайно, не знаешь? – Слышал, что в «Гагарах». Понятно. «Гагары» – ДК имени Гагарина, в начале Проспекта Энергетиков. Все правильно. – Помоги маленьким, – сказал я. – Уходим через пять минут. Я изложил ситуацию Вязальщице и Крестовику. – Кто-то должен увести детей из города. – Я, – сказал Крестовик. – Пойдем лесом и полями вдоль шоссе. Выберемся подальше в область, а там посмотрим. Я сумею их защитить. Несмотря на то, что выглядел он немногим старше пятнадцатилетнего, я ему поверил. – Сколько времени? – спросил я Вязальщицу. – У меня нет часов. А ты что, опаздываешь? – Вполне возможно... Очень хотелось курить, и это было странно, потому что я никогда не курил. До города мы, попрощавшись с детьми и Крестовиком, добрались без потерь благодаря звериному чутью байкерши, которая раз десять заставляла меня шарахаться за деревья, заборы и дома. Город умирал. Повсюду валялись тела людей, преимущественно мужчин, некоторые еще сжимали в руках оружие, некоторые были живы. Было много трупов собак и огромных крыс. Гул вертолетов не смолкал, лишь иногда удалялся на расстояние, на котором его было еле слышно. Звук стрельбы и взрывов превратился в абсолютно обыденное явление, каким бывает шум машин за окном в нормальном мире. Около получаса мы стояли, спрятавшись за полуразрушенным административным зданием напротив ДК, и наблюдали. В «Гагарах» не ощущалось движения, оно казалось вымершим. |