Книга Поцелуй на берегу, страница 2 – Кристин Лестер

— Лили, — Николь с удовольствием поправила светлый локон на виске и пригладила волосы, — лично мне не нужен богатый муж. Но, боюсь, мои родители не потерпят, если на его счете будет меньше долларов, чем надо. А что касается этого заведения… то я хожу сюда не за тем, чтобы подцепить мужа. Мне здесь нравится. Мне нравится джаз — тут я немного старомодна, и мне нравится неспешность здешней обстановки. Ты же знаешь, я не люблю суету.

— Тогда тебе точно надо замуж за старого толстопуза, — засмеялась Лили. — Они все любят неспешность и джаз.

— Вот увидишь, я выйду замуж за молодого отчаянного хулигана, у которого в кармане ни гроша.

— А как же родительское благословение?

— А никак. Мы сбежим и обвенчаемся тайно. И будем счастливы.

Лили старательно кивнула:

— Я так себе и представляю: вы счастливо живете в какой-нибудь развалюшке на берегу моря, потому что он — хулиган и без гроша в кармане…

— Ну хватит тебе!

— Николь, ты не сможешь жить с бедным человеком, уж я-то тебя знаю. Ты могла бы рассказывать эти сказки кому угодно, но не мне! Тебе нужен бытовой комфорт, свобода передвижения, что тоже не бывает бесплатно, выход в свет, желательно ежевечерне, а с ним — вкусный ужин в хорошем ресторане…

— Ну все, хватит, хватит. Я сдаюсь. Да, мне нужен богатый муж. Но только молодой, а не толстопузый…

— Тогда зачем мы здесь? — Лили привстала с дивана, сделав вид, что собирается уходить.

— Просто поужинать. Лили, я тебя поняла, но давай доедим и допьем вино, просто я…

Но подруга смотрела на нее с возрастающей суровостью.

— Слушай, мы с тобой собирались вместе искать себе женихов, помнишь?

— Помню.

— Мы собирались целенаправленно… слышишь?.. целенаправленно заниматься этим вопросом! — Она понизила голос, наклоняясь к Николь: — Нам по двадцать девять лет! Ты хотя бы об этом помнишь?

— Ну и что?

— Как это «ну и что»?!

— Но сейчас-то мы что конкретно можем сделать?

— Мы можем встать и уйти! — Лили действительно встала. — Мне лично это надоело. Ты собиралась демонстрировать свою новую прическу в «Морском волке» — там сегодня много народу, потому что мужской стриптиз. А потом — игра в фанты.

— Мужской? Тогда расслабься. Туда набьются одни девчонки. А фанты никогда раньше часа ночи не начинались.

— Н-да, — выдохнула Лили, взглянув на наручные часы и усевшись на место. — Это точно!

Николь огляделась по сторонам. Буквально за последние пять минут у нее вдруг появилось такое неуютное чувство, что кто-то не сводит с нее глаз. Странно, но это вызывало неприятные ощущения, хотя обычно посторонние взгляды радовали ее.

Сегодня благодаря утренним манипуляциям парикмахера (ох, как же его звали?.. Люк?.. или как-то еще на букву Л) она действительно похорошела и, конечно, привлекала к себе внимание. Новая прическа и впрямь сотворила чудеса, и не только с лицом. Николь была девушкой весьма симпатичной, до сих пор (несмотря на свои двадцать девять) державшейся прекрасно. Оставив четыре года назад карьеру фотомодели, она и сейчас могла похвастаться безупречными параметрами фигуры, умением держать себя на публике и еще довольно свежим лицом, сохранившим даже некоторую юность черт. Теперь, окончательно уйдя с подиума, она полюбила фотографировать и иногда размешала свои произведения в журналах.

Николь снова огляделась по сторонам. Но все-таки — почему этот взгляд в спину так явно неприятен? Она поежилась, невольно передергивая плечами. Тут невозможно перепутать: либо на тебя смотрят и ты нравишься, либо — на тебя смотрят и тебя ненавидят. Ну просто сверлят глазами! Она попыталась незаметно повернуть голову назад.

— Лучше попудри носик, — тихо сказала Лили, многозначительно округляя глаза.

Николь достала пудру из сумочки и принялась смотреть в зеркало позади себя. Но этот известный женский маневр не принес желаемого результата: она увидела лишь жующих «толстопузов», равнодушно взирающих вокруг, к тому же с женами.

Она закрыла пудреницу.

— Ну и где?

— Там! — шепнула Лили, снова округляя глаза. — Он спрятался.

— Под стол?

— Нет! Он — за стенкой стоит, возле колонны.

— А как он выглядит? — спросила Николь, раскладывая зеркальце еще раз.

— Не знаю, видно было только лицо. Даже часть. Он так откровенно за тобой подглядывает! Даже меня не стесняется.

— А почему ты мне сразу не сказала?

— Я сама только увидела. Но он — молодой.

— Ну хотя бы блондин или брюнет?

— По-моему, темный. Там вообще темно.

Николь начала злиться. Нашла, можно сказать, единственное тихое место в городе, где можно спокойно поесть, но и тут начинаются чудеса!

— А что тебе не нравится-то?! — возмутилась Лили. — Тебе же нужен жених. Может, это как раз то, что надо.

— Мне лично жених не нужен. Это папе нужен жених. Ну… то есть для меня.

— И, чтобы папу опередить, ты ловишь его сама. Ну-ну. А я-то думала, мы с тобой преследуем одну и ту же цель.

— А мы и преследуем одну и ту же цель. Только причины у нас разные.

Лили смотрела на нее со скрытым негодованием.

— Ну и зачем ты мне морочила голову, что хочешь замуж?

— Да я и хочу замуж! Только не хочу…

— А! Я так и подумала.

Подруга надменно отвернулась. Сама Лили давно хотела замуж, только ее родители жили куда скромнее, чем родители Николь. И однажды она самостоятельно, без подсказки папы, приняла решение: найти богатого мужа. Потому что для нее это — вопрос жизни и смерти. Лили хотела жить и вращаться только в высшем свете и больше нигде.

— Ладно, я все про тебя поняла. Буду действовать самостоятельно.

— Лили! Ты что, обиделась?

— Нет. — Лили поджала губы. — Давай лучше смотри за своим тайным обожателем.

— Почему ты думаешь, что он обожатель?

— Ты же девушка в прошлом знаменитая. Если полистать журналы пяти-, а то и десятилетней давности, можно наткнуться на множество твоих фотографий.

— Лили, почему ты сегодня такая злобная?

— Не знаю, — зевнула подруга. — Мне тут скучно. Доедай своего бедного лобстера и пойдем.

Николь медленно допивала вино, пытаясь успокоить странное волнение.

В последнее время Лили почему-то очень полюбила вышучивать ее модельное прошлое. Зависть ли была тому причиной, или просто подруга таким образом отыгрывалась за что-нибудь — точно неизвестно. Николь уже привыкла к этим выходкам и всякий раз заставляла себя не обижаться. Но сегодня, бог его знает почему, эти слова больно ранили ее, и, вместо того чтобы последовать ее совету «доедать лобстера», Николь сложила руки и угрюмо уставилась в стол.