Онлайн книга «Очаг на башне»
Он смотрел сверху на ее гневные и виноватые глаза, на приоткрытые губы, темно-алые и нежные – действительно как спелые вишни. Хотел бы, окончательно понял он, и горло сжалось от непонятной жалости к ней. Вспомнилась фраза из Цветаевой, которую любила повторять Ася: я не живу на своих губах, и тот, кто целует меня, – минует меня... Вычурно, но точно. Потому что те, кого она целовала, не были целью. Ее душа знала это, стыдилась и страдала – но ничего не могла поделать. Цели непроизвольны. Их было только две – слова из сердца и сын. А у губ – свои цели, своя жажда. Расползаюсь по всем швам, подумал Симагин, и перед его глазами вновь поплыла горькая улыбка Вайсброда: "мне – налево..." Вот и еще один шов затрещал, между душой и губами. "Нечего ждать тебе. Нечего – мне. Я – на Луне. Заяц нефритовой ступкой стучит. Смотрит. Молчит. Он порошок долголетия трет – но не дает. Я свою жизнь всем, кто спросит, пою. Но не даю..." Окурок обжег пальцы. Симагин отщелкнул летящую оранжевую дугу, и та медленно втянулась в надтреснутое мусором черное зеркало канала. – Идемте, Верочка, – сказал он, пряча руки за спину, чтобы не коснуться ее даже ненароком. – Идемте вместе. Сейчас я расскажу совершенно удивительные вещи. И уже у парадного добавил: – Послезавтра мы получим спектры латентных точек и приступим к их дешифровке. Обещаю. – Вы совсем промокли, – тихо сказала Верочка. На лестнице удушливо пахло кошками. Он обманул Верочку лишь на сутки. Назавтра стало ясно, что понадобится не два дня, а три. Один в темной квартире он лежал на диване, закинув руки за голову, и смотрел на голубоватую полосу, мягко прочертившую потолок. Сквозь щель в занавесках сочился с улицы свет, сокровенно озаряя комнату. Как и полгода, и год назад... Мелодично пропел звонок. Симагин никого не ждал. Он полежал еще, но робкий звонок не повторялся. Он расслабленно встал и пошаркал к двери. Хотя никого не ждал. На площадке, съежившись, стоял Антошка. – Ты... – выдохнул Симагин. Несколько секунд они молчали. Антошка прятал глаза. – Да заходи же! – закричал Симагин и, подхватив его, втащил в квартиру. Ногой захлопнул дверь. Антон мешком висел у него на руках и только цеплялся хрупкими пальчиками за симагинские ладони. – Ты что? – вдруг осипнув, спросил Симагин. – Что-то случилось? Антон!! – Ты испугался? – спросил Антошка. – Я? Конечно. Господи... – Симагин перевел дух. – Я по тебе соскучился, – сообщил Антошка, насупясь, и впервые, неуверенно, скользнул взглядом по лицу Симагина. – Тошка... – Симагин облегченно прижал его к себе, и тот, поняв наконец, что здесь он по-прежнему дома, рывком обнял Симагина за шею, засунулся лицом к нему за ухо и притих. Так они стояли с минуту. – Откуда ты? – глупо спросил Симагин. – А я оттуда, – ответил Антошка, не разнимая рук. – Пошли! – Симагин внес Антошку в Антошкину комнату и осторожно поставил на пол. Антошка озирался. – Тут все как было, – сообщил он. – Конечно. А ты что же, думал, тут другой мальчик живет? – Откуда я знаю, – едва слышно пробормотал Антон. Симагин сглотнул. Антон нагнулся и вдруг, со стремительностью котенка нырнув под диван, выволок за провод покрытый пылью планетоход. – Вездеходик... – произнес он дрожащим голосом. – Ты возьми его, – попросил Симагин. Антон замотал головой, с испугом выпустив игрушку из рук. – Мама выбросит... Симагин молчал. – Мы с бабушкой гостили на даче у ее друзей, а когда приехали, мама сказала, что ты не велел нам возвращаться, – сказал Антошка, искоса глянул на Симагина и заплакал. Это продолжалось недолго. Шмыгая носом, он виновато подошел к Симагину и уткнулся горячим, влажным носом ему в живот. Симагин положил ладони на Антошкину голову. – Мама знает, что ты здесь? – Нет, – ответил Антошка. Подумал и объяснил: – Я сказал, что пойду в кино. – В какое кино? – бессмысленно спросил Симагин. Антошка помедлил и ответил: – Еще не придумал. Симагин сел и посадил сына себе на колени. Тот вцепился в его руку изо всех сил. – Как вы? – Мы? Так... Бабушка болеет. Мама курит, дарит игрушки и приходит поздно. Симагин опять прижал его к себе. – Ты должен заботиться о ней. – Как? – Ты должен ее слушаться. Чтоб она не волновалась лишнего. – Я старался. Но тогда она стала говорить, что у Симагина я от рук отбился, а теперь стал хороший. – Это ничего, – сказал Симагин сквозь острый, режущий ком в горле. – Это не со зла. – А от чего? – От боли. – Боль – это болезнь? – Да, – твердо ответил Симагин. – Это я точно знаю. – Ты вылечишь маму? Симагин молчал. – Ты еще не умеешь, – сказал Антошка, гладя его руку. – Я ведь знаю – если бы умел, пошел бы и вылечил. Да? – Да. – Я все время жду, когда ты что-то сделаешь, и это кончится. – Антошка помедлил. – А это не кончается. – Да, Антон. Не кончается. – А я могу тебе помочь? – Конечно. Ты можешь заботиться о ней пока. Вместо меня. Понимаешь, мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что рядом с нею мужчина, на которого я могу положиться. – Хорошо, – серьезно сказал Антон. – Полагайся. Он постепенно оттаивал, лицо его смягчилось, и вдруг он заболтал ногой, пытаясь носком ботинка достать лежащий на боку планетоход. Симагин, не выпуская Антошку, нагнулся и поднял пультик. Планетоход начал перебирать резиновыми гусеницами, крутясь на месте и уютно жужжа; одна из гусениц загребала воздух. Он раскачивался из стороны в сторону, наконец, повалился на живот и сразу пополз, уставя вперед низкий настойчивый лоб. – Дай, – жадно сказал Антошка, протягивая обе руки. Симагин вложил в них пульт. Планетоход, вращая лепесточком локатора, объехал вокруг кресла, порыскал вправо-влево и остановился. Антошка выпустил пульт, и с приглушенным стуком тот упал на ковер. – Нет, – сказал Антошка. – Знаешь... Неинтересно. Замерев, Симагин ждал. – У тебя было так, когда ты был мальчик? – спросил Антошка. – Что все игрушки становятся скучными... – Он помедлил, подбирая слово: – стыдными? – Да, – сказал Симагин. – Было. – Знаешь, пап, не могу забыть. Когда погиб дядя Витя, я в тот же день играл в их аварию. Понимаешь? И у меня все спасались. А ведь они по-настоящему погибли. Навсегда. А я в это играл. Я только недавно понял, что все происходит по-настоящему и навсегда. Ты меня понимаешь? |