Онлайн книга «Драконье лето»
|
Ноги начали подкашиваться. Я сел на песок. — Может быть, где-то я и ошибаюсь, — помолчав, добавил я. — А может быть, ошибается мир. — Хороший из тебя боевой маг получится, — хмыкнув, Лин уселась рядом. — Люди, во всем виноват мир, с него и спрашивайте! А у меня принципы! — Ты говоришь так, будто у тебя их нет. — Голова кружилась все сильнее, и я лег, закинув руки за голову. Снова хотелось пить, но идти к реке не было сил. Небо летело над головой, как весенний поток. Близко-близко, вытяни руку — коснешься, шелестели облака. — Анри тебе за-ви-ду-ет, — упрямо продолжала Лин. — На что у тебя уходит час, у него уходили недели. Да и наставница его наверняка за промахи по голове не гладила. А тут появляешься ты, весь в алом… — Она смутилась. — Извини, прилипло. — Ничего, — я махнул рукой. — Если уж я еду в Галавер, придется привыкать. Лин, я посплю немного, хорошо? Мне сейчас не то что заклятого врага не поджарить — костер не развести. — Конечно, — она беспечно тряхнула головой. — Если что, я и мечом могу. — Где-то я это уже слышал… Обиженное лицо Лин было последним, что я видел, прежде чем провалиться в сон. И во сне белел песок и стелились волны, но другие: зеленоватые, прозрачные, горькие. Должно быть, де Верг разбередил что-то разговорами о море. Голова тяжелела, я не чувствовал ног, но поднялся легко, словно тела не было вовсе. Шевельнул рукой, но не ощутил ни движения пальцев, ни трепетания крыльев. А потом обернулся и забыл, что я есть. Башни. Гордые, бледные, овеваемые ветром и пламенем: черные пропалины пятнали сияющий камень. Я сделал несколько шагов, и белые силуэты расступились. Передо мной открывался город. Куда там Херре! Таких строгих и точных линий, уверен, не знал и Галавер. Ослепляющая белизна улиц сменялась тенью колонн, величественные площади — хрупкими фонтанами. Ни одного дерева, человека… дракона. Я видел этот город. Над мраморными ступенями не пролетал ни я, ни родители, но кто-то из моих предков дышал этим воздухом, слушал пение волн… жег закатным огнем молчаливые башни. Что здесь произошло? Я сделал еще шаг. Меня тянуло, волокло к главной площади, где пенилась и блестела на солнце прозрачная полоса, уходящая в небо. И вместе с громом водопада, враз заложившим уши, пришло прозрение. Легендарная столица, Небесный, Летучий водопад, Сорлинн. Мы любили воду… когда-то. Я жадно оглядывался по сторонам. Тысячи лет назад здесь собирались драконы. Приземлялись на гладкие плиты — и молчали вместе. На этих камнях судили первого отступника. Я стоял в сердце легенды. Мрамор, тень и вода. Нет нужды в деревьях, если кругом густые южные сады. Да и не жил тут никто. Здесь собирались вместе свои, которых у меня никогда не было. А затем теплую тишину сменили распри, вместо прохладных струй полилось пламя, и живые ушли подальше от воды, в одночасье ставшей врагом. Потом пришли люди. Дети первого дракона, который вернулся навечно. Первым его назвали они. Первым его называли и мы, но совсем, о, совсем по-другому. И что делать теперь, когда мир принадлежит им? Я вздохнул и упал на камни, лицом в бесконечное небо. Подскажи. Вразуми. Дай совет. Я найду книгу, но для кого? Я не знаю, как себя вести, кем быть, как поступать. Родители хотели уберечь меня от людей, но, кажется, уберегли и от драконов. Кем я вырос? Магом? Человеком? Я чувствовал, как мысль выгибается дугой, не давая мне проснуться. Этой площади много веков. Да и есть ли она вообще? Только в крови и памяти. А если де Верг не солгал, эти башни и дворцы теперь обнимает море. Так что я здесь делаю? Пытаюсь почерпнуть сил? Найти ответ? Я и вопрос-то не могу задать… Водопад торжествующе гремел, неощутимые брызги летели вокруг, а я перетряхивал память, ловя мысли о Сорлинн. И вспомнил вторую легенду. «На крыше самого высокого из дворцов… Где стражами притаились изваяния… Ждет путника вход во время…» Древнее полузабытое предание. Оно есть в каждой книге мифов, и взрослые мудро улыбаются, читая его детям: «Видишь, сынок, даже драконы раскаиваются, если совершают плохие поступки. Нашкодишь — попадешь в далекое прошлое, где нет ни игрушек, ни друзей, ни мамы с папой». Мне никогда не читали вслух. Но я запомнил каждую строчку, затер обложку до дыр… Давным-давно в те врата входили преступники, проклятые. Уходили, не поднимая глаз, не смея даже думать о возвращении. Уходили, плюя в лица семьям, бахвалясь своими «подвигами». Далекое прошлое, одиночество — единственная замена казни. Мы слишком испугались первой жертвы. Потом явился Первый, дракон, отринувший крылья и ставший человеком. В дни, когда мы летали над водой, он пустился вплавь, и многие — слишком многие! — ушли за ним. Прошли годы, века, и их голоса раздавались все громче: все, что есть на земле, лишится жизни, если мы не отринем огонь. Отказаться от пламени? Проще перерезать себе горло. Никто по доброй воле не лишит себя жизни; кто же откажется от чуда? От пламени заката на крыльях, от багряной розы на ладони? Но вода поднималась. Море скрыло пески, заглушило шум водопадов, а подножия башен заросли кораллами. И тогда врата открылись вновь. Те, кто шагал внутрь, жертвовали собой, зная, что не вернутся. Но они нас спасли. Высокая вода остановилась. Может быть, мир в прошлом и впрямь был крепче, и их огонь там не причинил вреда. Может быть… Не знаю. Но как же мало нас осталось… А теперь Анри де Верг снова говорит о высокой воде, говорит серьезно, кусая губы. И я вижу во сне Сорлинн. Водопад вспыхнул сотнями переливчатых струй. Там, за морем, поднималось солнце. Неужели теперь врата зовут меня? А почему нет? Там, тысячи лет назад, еще не забыли тонкий огонь. Сто лет назад род Кор правил Херрой, мудро и справедливо, как в сказках. Ведь Херра держалась еще несколько лет после начала войны… Отец был хорошим правителем. Всего капля моей крови на камнях. Вокруг сгустится темнота, в ней вспыхнет язычок огня, и я пойду на далекий свет. Закрою глаза и проснусь, быть может, основателем рода Кор — кто знает! Среди своих, а не рядом с обманутой девчонкой, на полпути неизвестно куда. А если повезет, я увижу родителей… Которые ненавидели эту легенду. И мысль отдать сына трусам, ушедшим через врата, жгла бы их горше ледяной воды. Словно услышав мои слова, небо потемнело. Звон фонтанов куда-то пропал, и на площади засвистел ветер. Вода брызнула в лицо, и мрамор с глухим звуком рассыпался. Я проснулся. |