Онлайн книга «Дорога на Дамаск»
|
— Здравствуйте, — прошептал Санторини в микрофон. — Будущее Джефферсона за вами… Толпа словно с цепи сорвалась. В воздухе загрохотал оглушительный рев тысяч голосов. Хитроумный Витторио Санторини дожидался, когда эти возгласы не утихнут сами по себе. Он просто стоял, пленительно улыбаясь своим почитателям. Затем он кротко заговорил с ними: — Кто же подарит вам это будущее? — ДЖАБ’а! ДЖАБ’а! ДЖАБ’а!!! Санторини снова улыбнулся. Потом он подался вперед, выдержал паузу… — С нас хватит! — возопил он громче трубы ангела, возвестившей судный день. — Возьмем то, что принадлежит нам по праву! Где наши деньги?! Кто распоряжается нашими жизнями?! Не отдадим наших детей умирать в чужих мирах! — Не отдадим! — Не дадим раздавать наши деньги жадным фермерам! — Не дадим! — Не дадим губить нашу природу! — Не дадим! — Не дадим политикам жировать, пока мы голодаем! — Не дадим! — Ну и что же мы будем делать? — вкрадчиво вопросил Санторини. — Голосовать! Голосовать! Голосовать! — Правильно! Все на выборы, и нас услышат! Требуйте справедливости! Хватит с нас Эндрюса, вылизывающего задницу милитаристам! Скажем «нет» войне! — Нет войне! — Нет высоким налогам! — Нет высоким налогам! — Нет осквернению природы и новым фермам! — Нет фермам! — Долой Эндрюса! — Долой Эндрюса! — Вы со мной, джефферсонцы?! Толпа вновь взревела тысячами глоток, надрывавшихся до хрипоты в прохладном воздухе ночи, неумолимо надвигавшейся на Мэдисон. Вопли эхом отражались от стен здания Объединенного законодательного собрания, сумрачно возвышавшегося за спинами демонстрантов. Оно напоминало заплывшего жиром василиска, способного превращать в камень не только человеческие тела, но и разум людей, делая их послушными марионетками в чужих руках — в руках Санторини, который мог теперь вертеть ими, как ему заблагорассудится. Кафари стояла в гуще обезумевших, оравших во все горло людей. Ее била крупная дрожь. Ей стало страшно. Санторини стоял на эстраде с распростертыми руками, купаясь в волнах восторженных криков, упиваясь ими. Он выглядел нелепо и страшно. А еще в этом зрелище было что-то непристойное. Казалось, Санторини совокупляется с самим собой на глазах у собравшихся. Кафари хотела только одного — выбраться из толпы и бежать как можно дальше от этого парка. Ей хотелось почувствовать объятия Саймона и увидеть у себя над головой орудия «Блудного Сына», охраняющего ночной покой своего командира и его супруги. Кафари поняла страшную правду — Джон Эндрюс проиграет на выборах. Она знала это так же хорошо, как и код программы, требующийся для того, чтобы привести психотронный мозг «Блудного Сына» в состояние полной боеготовности и отправить эту колоссальную машину в бой. «Милый мой Саймон, — думала она, — что же ждет нас впереди?..» Люди вокруг Кафари исступленно орали то «Витторио!», то «виктория!», предвкушая скорую победу. Возвышавшийся на эстраде пророк на час вновь воздел руки к небу. Толпа замолчала, и во внезапной гробовой тишине стало слышно, как со звуками пистолетных выстрелов хлопают на ветру знамена ДЖАБ’ы, украшенные миролюбивыми оливковыми ветвями. — Нас ждет много работы, друзья мои! — заговорил Санторини. — Очень трудной, но очень важной работы. Мы должны одолеть правящих нами жестокосердных чудовищ. Мы должны сбросить ярмо и вновь стать хозяевами нашей планеты. Нам придется восстанавливать заводы .и магазины. Мы будем вновь строить собственное будущее. Мы должны добиться равноправия для всех, а не для горстки избранных. Мы должны заручиться правом на работу. Правом на экономическое равенство. Мы сами будем выбирать, куда нам идти и что делать! Куда нам посылать наших детей, а куда — нет! Что нам делать с нашей землей! С нашей водой и с нашим воздухом! Мы сами будем выбирать! Мы не будем молчать! Мы будем действовать! — Мы начнем действовать прямо сейчас! — истошно возопил Санторини. — А то будет поздно! Мы не будем дожидаться, пока глупцы и преступники вроде Джона Эндрюса нас уничтожат! Мы дадим им знать, что они могут на это не рассчитывать! И сделаем это так, что нас обязательно услышат! Усиленный динамиками голос Санторини покрыл неистовый рев толпы. — Вы со мной?! — Да! — Вы готовы стать хозяевами своей планеты? — Да! — А готовы ли вы воздать нашим врагам по заслугам? — как кобра, прошипел в микрофон Санторини. — Да! — Тогда требуйте власти! Требуйте ее прямо сейчас! Вперед! На улицы! Покажем нашим врагам, почем фунт лиха! Вперед! Вперед! В темноте толпа хрипло вторила воплям Санторини, который с проворством макаки схватил микрофон на длинной стойке, размахнулся им, как дубинкой, и повернулся к невесть откуда возникшему огромному портрету Джона Эндрюса, нарисованному на стекле, освещенном лучами внезапно загоревшихся прожекторов. Витторио Санторини с размаха ударил тяжелыми ножками стойки по стеклу. На помост посыпались осколки разбитого изображения Эндрюса. Толпа взревела, как тысяча раненых гиппопотамов, и пришла в движение. Она расползалась в разные стороны, как амеба. Ее щупальца потянулись к выходам из парка, за которыми маячили здания Мэдисона. Полные ненависти яростные вопли сопровождались топотом тысяч ног и звуком разбитого стекла. Кафари пришлось припустить бегом к выходу из парка, чтобы ее не растоптали несшиеся с налитыми кровью глазами демонстранты. На бегу она в ужасе поддерживала живот. Она боялась за жизнь еще не родившегося ребенка. На счастье Кафари, толпа понесла ее в сторону гаража, где стояла машина… Внезапно разъяеренные люди остановились, явно натолкнувшись на какое-то невидимое Кафари препятствие. В парке царил почти кромешный мрак. Добрую половину фонарей там уже выворотили с корнем или разбили. Магазины и офисы по краям парка смотрели в ночь зияющими провалами разбитых витрин и высаженных дверей. Лампы, все еще горевшие внутри магазинов, освещали свалку на улицах перед ними и фигуры людей, растаскивавших товары. Что-то просвистело над головой у Кафари. Послышался хлопок, и в воздухе повис удушливый химический запах. Слезоточивый газ! Он разлился над толпой и быстро спустился, окутав ее плотным облаком. Кафари тут же сняла жакет и уткнулась в него носом. Слезы ручьем потекли у нее из глаз. Стараясь дышать как можно реже, она упорно пыталась выбраться из бесчинствующей толпы. Она уже увидела полицейских, лупивших погромщиков резиновыми дубинками. Стражи порядка работали с такой яростью, что испуганная Кафари невольно остановилась и попыталась пробраться сквозь поток людей назад вглубь парка. Но не тут-то было! Толпа подхватила ее и увлекла за собой прямо на полицейских, стоявших наготове с поднятыми щитами и опущенными забралами шлемов. У них из-за спины в толпу снова полился слезоточивый газ. Вдруг со стороны полиции послышались хлопки выстрелов. Возле уха Кафари что-то просвистело. У нее за спиной тут же послышался удар резиновой пули о чье-то тело и истошный вопль. Страх Кафари стал переходить в панику. Она вновь попыталась пробраться назад, но оказалась в самой гуще погромщиков, выворотивших из земли столбы с дорожными знаками и обломавших в парке толстые сучья деревьев, чтобы наседать с ними на полицейский заслон. Кафари поняла, что ей пришел конец… |