Книга Укрощение огня, страница 100 – Джон Ринго

Целый час они загоняли скот и окончательно вымотались. Мирон, понаблюдав за ними, заметил, что они вытоптали столько травы, сколько хватило бы его стаду на целый месяц. Только после этого всадники направились назад в свой кораль. Но работа еще не закончилась. До кораля они добирались галопом, там все пообедали, после чего Кейн достал снаряжение для игры, которую назвал «Ковбойское поло», и разбил их на две команды. Цель игры заключалась в том, чтобы с помощью длинных бит ударять по надутому резиновому мячу диаметром примерно одну треть метра и таким образом перевести его из одного конца пастбища к другому и забить гол в ворота, обозначенные двумя столбами изгороди.

Остаток дня они провели за игрой, дважды меняли лошадей, но наездники оставались неизменными. К концу дня Герцер совсем выдохся, но испытал странное чувство удовлетворения. Он играл за команду Алиссы, и, хотя они проиграли со счетом четыре – шесть команде Кейна, сам Герцер забил целых три гола.

Дьябло принял участие в почти половине игры, и Герцер не мог отделаться от впечатления, будто конь специально натренирован бегать за мячами. Он словно забавлялся – догонял мячи, как до этого догонял коров. Во время коротких перерывов Кейн объяснил им происхождение данной игры. Считалось, что изобрели ее древние монголы и что в те времена роль мячей исполняли отрубленные головы. Сейчас обычно играют мячом размером с человеческий кулак. Герцеру трудно было в это поверить, ведь он столько раз промахивался по мячу намного большего размера.

Упал он лишь раз, причем вспомнил, как его учили падать, – словно у тебя нет костей, и потому скорее не упал, а просто скатился с лошади.

– Надо сразу же запрыгивать назад в седло, – подъехав к нему, сказал Кейн. – Если ты упадешь и не поспешишь вновь занять свое место, тебе придется туго.

Герцер потряс головой и кивнул.

– Сразу назад, я запомню, – ответил он как в тумане.

Когда он вскочил на спину коня, то его уже поджидала замена Дьябло, так что он поменял лошадей и снова вернулся в игру.

Но к концу игры он не был уверен, что когда-либо захочет еще раз сесть верхом. Он безумно хотел помыться и постирать все свои вещи. Конечно, ехать в баню верхом не очень приятно, но идти туда пешком и того, хуже.

Кейн велел им отправляться в баню, при желании верхом. Судя по всему, главная задача заключалась не в том, чтобы отмыть грязных и потных наездников, сколько предоставить им возможность лишний раз посидеть в седле, и Герцер без особого желания отправился к коралю и свистом подозвал к себе Дьябло.

У коня вид был такой же неуверенный, как и у Герцера, но юноша успокоил Дьябло и наконец оседлал. Ехать верхом было крайне неприятно, но стоило ему подумать о том, что он мог бы идти пешком, как он начинал благодарить Бога, что так, по крайней мере, быстрее доберется до бани.

Вместе с ним туда же направлялись как минимум шестеро наездников. Все они были реконструкторами и старинными приятелями Кейна и Алиссы. Не то чтобы они сознательно не включали Герцера в свой круг, но обсуждали они такие незнакомые ему вопросы, что он с трудом понимал, о чем вообще идет речь, и потому молчал.

В бане он с радостью протянул сухую, но уже покрывшуюся корочкой грязи одежду вездесущему Дариусу и направился внутрь. Он привязал Дьябло за углом, оставив повод достаточно длинным, чтобы конь мог пощипать травку. Когда они вернутся в кораль, лошадей хорошо покормят и выпустят порезвиться.

Герцер тщательно отмылся под холодным душем, но когда залез в чан с горячей водой, чуть не закричал – так болели все ушибленные и потертые места. Боль, правда, быстро прошла; тепло проникало глубоко внутрь, принося с собой облегчение, расслабление и даже чувство эйфории. Когда он вышел из бани, уже стемнело, а кухни собирались закрывать. Герцер забрал свои чистые вещи и подъехал на кухню в последние минуты ее работы. Во время езды он старался чуть ли не стоять в стременах, чтобы не натирать больные бедра. После еды он направился в кораль, покормил коня, вытер его щеткой, убрал всю упряжь и, еле держась на ногах, направился спать. В темноте он нашел свою корзину, расстелил меховую подстилку и тут же заснул, не успев даже снять ботинки.

– Эдмунд. – Шейда появилась в комнате, когда в дверях столпились остальные члены магистрата.

– Шейда, мы очень заняты, – предупредил ее Эдмунд. – Попробуй связаться со мной в другое время, хорошо? Или оставь сообщение.

Члены магистрата опешили, услышав, как он разговаривает с членом Большого Совета, но Шейда понимающе кивнула.

– Я начинаю забывать, что люди не умеют разделяться на аватары. – Она вздохнула и погладила образ своей крылатой ящерицы. – Извини, Эдмунд.

– Ну, что на этот раз? – устало спросил он.

– Я высвободила достаточно энергии, чтобы провести виртуальные собрания конституционного собрания и, что более важно, чтобы написать первый черновой вариант. Я хочу, чтобы ты тоже присутствовал при этом.

– Отлично, втисну в свободную минутку между решением вопросов о том, как накормить три тысячи человек и как их защитить.

– Дела так плохи? – нахмурилась она.

– Мак-Кейнок вернулся, – проворчал Эдмунд. – Он сжег Фредар.

– Ого. – Она покачала головой. – Не понимаю, как я пропустила эту новость.

– Это первый раз, но не последний, а следующими на очереди можем оказаться и мы.

– Ты знаешь, где он находится в данный момент? – спросила она. – В последнее время он появлялся… где-то в горах.

– Нет, он где-то к западу от Фредара, в долинах, – ответил Эдмунд. – А когда будет твое собрание?

– Когда тебе удобно? – спросила она, огляделась и кивнула членам магистрата. – Извините, что отнимаю у вас время.

– Все в порядке, – ответил один из них.

– Завтра вечером? – предложил Эдмунд.

– Часов в восемь? Хорошо. Тогда до завтра. – И она исчезла.

– Сколько силы и энергии… – заметил Дешурт.

– Не хотел бы я иметь ее заботы, – ответил Тальбот. – О'кей. Садитесь и давайте к делу. У нас снова нарушен банковский код.

– Рейчел, – позвала Даная дочь, когда та стояла уже в дверях лазарета.

День оказался длинным, работы было много, Рейчел и так припозднилась. Но Даная не могла больше откладывать наболевший разговор.

– Да? – остановилась Рейчел.

– Можно с тобой поговорить? – спросила Даная и пригласила ее к себе в кабинет. – Просто… мне нужно кое-что у тебя спросить.

Рейчел нахмурилась, но без разговоров прошла в кабинет вслед за матерью.

– Ты беседовала со многими людьми, намного больше, чем я, – начала Даная, закрывая за дочерью дверь. – Самое главное, что мы можем сделать для женщин, которые подверглись насилию, это дать им возможность все рассказать, выговориться.