Книга Это всегда был ты..., страница 56 – Виктория Дал

— Черт бы тебя побрал, — выдавал он сквозь стиснутые зубы. — Если б я знал, что ты жива, я бы никогда так не поступил.

Эйдан ожидал гнева, взрыва негодования в ответ. Спокойствие, которое он увидел во взгляде Кейт, напугало его.

Бледная, как полотно, она кивнула и отняла руку ото рта.

— Значит, между нами есть кое-что общее. Теперь, я думаю, мне многое стало понятно — если бы вернуть прошлое, я бы тоже вела себя иначе.

На какое-то мгновение пелена спала с ее глаз. Эйдан в потрясении отнял от нее руки и заглянул в ясные глаза Кейт. Он не увидел в них ничего, кроме печали и холода.

— Мне очень жаль. Я изменил бы все, если б мог. Все-все. Но в эти годы у тебя тоже была своя жизнь, Кейт. Ты была женой другого и когда-то любила его. Делила с ним постель и, я уверен, получала от этого удовольствие.

— Ты так думаешь?

Она резко сбросила его руку со своей руки, и та упала и безвольно повисла вдоль тела.

Они пристально вглядывались друг в друга. Кейт выглядела настороженной, раздраженной, готовой напасть, или бежать, или сделать то и другое сразу.

— Что? — в замешательстве переспросил он.

— Ты считаешь, что я любила своего мужа?

— Ты говорила, что была счастлива с ним, — тупо пробормотал, он, впервые пожелав, чтобы это была правда. — Может, мне это и не нравится, но я тебя понимаю.

— Бог мой, ты ведь ничего не знаешь обо мне.

Она попятилась от него, слишком приблизившись к горящему камину.

— Стой!

Кейт снова шагнула назад. Чертыхнувшись, Эйдан грубо схватил ее за руку, собираясь оттащить в сторону, пока ее юбки не загорелись.

Она попыталась вывернуться, но он крепко ухватил ее и отдернул в сторону, подальше от огня, развернув так, что отгородил от камина. Сердце его лихорадочно стучало в тревоге, и до него не сразу дошло, что она вырывается.

— Прекрати! — прорычал он.

— Отпусти! — визгливо вскрикнула она, выдернула руку и отскочила назад. — Не прикасайся ко мне.

Эйдан пристально посмотрел ей в глаза:

— Ты уверяла меня, что была счастлива. Что любила своего мужа.

— И ты сразу поверил? — Она произнесла эти слова быстро, словно они жгли ей рот. — Думаешь, я была просто глупой, непостоянной девчонкой, отвергнутой одним и решившей, что другой ничем не хуже? Что ж, ты прав в одном. Я была полной дурой.

Она подняла дрожащую руку и прижала ее к горлу.

А потом горько заплакала. Эйдану хотелось обнять ее, прижать к себе и успокоить, но он не мог пошевелиться.

— Значит, ты считаешь, что я просто решила использовать ситуацию наилучшим образом?

— Кейт…

— Я же не лошадь, чтобы переходить от одного наездника к другому!

Значение ее слов вызвало обжигающую боль в груди.

— Ох, Кейт, не смей говорить так!

Ярость выплескивалась из нее водопадом.

— Как ты мог думать, что я любила его? Я любила тебя. Я была твоей женой, не его. Несмотря на то, что мы с тобой не стояли перед алтарем, я принадлежала тебе. Все время повторяла это, даже когда все казалось безнадежным. Даже когда муж прижимал меня к кровати и насильно овладевал мной. Даже когда я ждала тебя долгие годы, а ты все не ехал. А ты так ничего и не понял!

Ужас и скорбь наполнили его душу. Каждое слово вызывало боль у него в груди.

— Ох, Кейт. Ты ведь мне не рассказывала ничего о своей жизни.

Презрение в ее глазах, когда она посмотрела на него, заставило Эйдана съежиться от стыда.

— Я не хотела той жалости, которую увидела бы на твоем лице. И теперь не хочу. Да и как ты мог понять меня? Ты ведь вел легкую, разгульную жизнь. Тебе никогда не понять, что я чувствовала.

Эйдан стоял как потерянный. Ему хотелось орать, крушить все вокруг. Но он постарался успокоиться и потянулся к Кейт. Та резко отшатнулась, по ее щекам заструились слезы.

— Кейт, я должен наконец знать все! Всю правду.

Она судорожно запихивала вещи в саквояж, отвернувшись от него.

— Меня насильно отправили на другой край земли. Меня отдали мужчине, которого я совсем не знала. Я была мертва, мои родители не обманули тебя. А ты совсем не горевал по мне.

— Ты ошибаешься!

Кейт покачала головой.

— Прости, — прошептала она. — Я, конечно, догадывалась, что у тебя были любовницы. Понимала, что была не единственной женщиной, с которой ты…

— Нет! — рявкнул он. — Ты была не просто одной из них. Я люблю тебя, Кейт. Хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Это невозможно, Эйдан. У нас слишком разная жизнь. У тебя бизнес здесь, в Лондоне, семья, друзья, тебя уважают в обществе. А кто я такая? Владелица лавки. Да к тому же замужняя — без родных, без связей.

— Послушай! Я уже все спланировал. Перееду в Халл и сделаю все, чтобы ты была свободна, добьюсь твоего развода. Все равно большую часть своих рабочих вопросов я решаю посредством переписки. А в Лондон по делам можно наезжать раз в месяц…

Он осекся и замолчал, когда Кейт отвернулась от него и подошла к окну.

— Нет, благодарю. Ничего этого не будет, — тихо проговорила она. — Я не желаю снова быть чем-то второстепенным. Каким-то предметом.

— Что ты несешь? Да я готов отдать тебе все. Все, что имею…

— Я не хочу выходить за тебя.

Неожиданная резкость ее слов поразила его. В тот момент ей не удалось скрыть своего отвращения, даже ненависти к нему. Они буквально исходили от нее волнами.

— Кейт, прошу тебя, — взмолился он, — позволь мне объяснить. Пожалуйста.

Она повернулась спиной к окну, увидела выражение боли в его глазах и очень медленно кивнула.

Эйдан долго молчал, потом повернулся и сел на кровать. Он понурил голову, устремив взгляд на носки своих сапог.

— Ты умерла. И я был потерян. Не знал, что с собой делать, и с горя запил. Как-то раз, когда я был совсем невменяемый, дочка трактирщика пожалела меня и уговорила пойти наверх. Потом совесть мучила меня так сильно, что было просто невмоготу.

Он вскинул глаза.

— На несколько недель я сделался монахом — но продолжал пить. И в какой-то момент… в какой-то момент спиртное перестало действовать на меня. Я постоянно видел тебя перед глазами. Ты снилась мне по ночам, и это было хуже всего — просыпаться утром, думая, что ты вернулась, а потом осознавать, что это был только сон! Мне требовался какой-то иной способ, чтобы забыться, и я обнаружил, что являюсь объектом живейшего женского интереса. Я не понимал почему…

— Ты красив, — с горечью проговорила она. — Даже слишком.