Не обращая внимания на ненадежность дороги, он пустил своего пони галопом. А тем временем воздух вокруг наполнялся глухим гулом, низкое гудение становилось громче и громче, и Ноубл, натянув поводья, остановил пони и прислушался.
Впереди из-под деревьев выскочил мул и галопом понесся прямо на него. Уши животного были прижаты, изо рта вылетала пена. Внезапно парусиновая сумка, бившая его по раздувающимся бокам, раскрылась и из нее на землю посыпалось содержимое. Перепуганный мул, в ужасе выпучив глаза, закричал, рванулся вперед и, стрелой пролетев мимо Ноубла, исчез среди поливаемых дождем деревьев, оставив позади себя разбросанные оборудование и одежду — розовое платье, кружевную…
Сорвав с головы шляпу, Ноубл каблуками сжал бока пони и направил его туда, откуда выбежал мул. Едва дыша от страха и низко пригнувшись к шее своего пони, он шлепал его по крупу шляпой, подгоняя и подгоняя вперед. Скользя и спотыкаясь, пони прорывался сквозь сосны, вытянув вперед шею и открытым ртом втягивая воздух.
Усталое животное наткнулось на острый выступ и, поскользнувшись на мокром, гладком сланце, упало на бок, а Ноубл застрял, как колючка. Стоя в стременах, он тянул голову пони вверх и кричал ему в уши. Животное, пошатываясь, встало на ноги и бросилось вперед, погоняемое дождем, криками и каблуками.
Еще один выступ, еще четверть мили скользкого, как лед, гранита — и Ноубл увидел ее.
Венис стояла на коленях на краю узкого ущелья, ее волосы прилипли к плечам, расстегнутую большую куртку раздувал ветер, а расщелина внизу была наполовину залита потоком воды. И будь он проклят, если все это не выглядело так, будто Венис собиралась спуститься прямо туда!
— Венис! — крикнул Ноубл.
Гул был ужасный, и она не могла услышать его оклик, но теперь Ноубл уже почти поравнялся с ней. Он повернулся на скачущем пони, натянул поводья, чтобы остановить его бег, и спрыгнул на землю, но потерял равновесие, упал на колени, и воздух с шумом вырвался из его легких. Ноубл выпрямился и, пошатываясь, встал на ноги.
Все в порядке. Все хорошо. Венис не пострадала.
Руки у него дрожали, он зажмурился и откинул голову назад. Жжение в глазах превратилось в горячие слезы облегчения, смешивавшиеся с холодным дождем, стекавшим по его щекам.
— Венис!
Она обернулась. В ее глазах не было ни малейшего удивления, а было просто безграничное счастье. Ей понадобилось лишь мгновение, чтобы узнать его, и Венис уже бежала по скользкой скале. Еще мгновение — и она бросилась к нему в объятия. Ноубл подхватил ее, поднял и прижал к себе, с трепетом убрал черные локоны с ее бледного лба, нежно коснулся кончиками пальцев холодных щек и заглянул в серебряные глаза.
— Слава Богу! — благоговейно пробормотал Ноубл, крепче прижав к себе ее хрупкое тело. Холодная гладкая кожа, ароматное дыхание — Боже, неужели он мог все это потерять?!
— Ноубл! — всхлипнула она, повернувшись в его объятиях. — Вы должны помочь ему!
— Ему?
— Кассиусу! Он сидит на дереве! Вы должны помочь ему. Скорее! — Она отстранилась и, упершись кулаком ему в грудь, заявила: — Вы обязаны!
Разумеется, он не обязан. Он может прямо сейчас уйти, забрав с собой Венис, и никто не посмеет осуждать его. И даже если он останется, то всего секунда или две промедления, и Кассиус будет…
Ноубл выпустил Венис, и она, схватив его за руку, потащила вперед.
— Подождите. — Ноубл зашагал туда, где, тяжело дыша и понурив голову, стоял его пони. Он отцепил от седельной сумки толстый моток веревки и, ведя за собой пони, пошел вслед за Венис к началу тропы.
Он сразу же увидел внизу Кассиуса. Рид сидел на ветке сильно наклонившейся сосны, в середине бурлящей реки так, что его ноги болтались не больше чем в ярде над быстрым потоком. Взглянув вверх обезумевшими глазами, он увиДел Ноубла. Кассиус находился в полном отчаянии и ради спасения готов был делать все, что угодно, — даже умолять ирландца о помощи.
— Маккэнихи! Ты должен спасти меня! — Дерево вздрогнуло, когда что-то в потоке ударило по находящейся под водой части ствола. — Спаси меня! — закричал Кассиус. — Проклятие! Ты обязан! Ты… — Его голос сорвался на рыдание.
— Слушай, Рид! — крикнул ему Ноубл, разматывая веревку. — Я брошу тебе веревку! Ты поймаешь ее и подтянешься к этому краю. — Он привязал конец веревки к луке седла, остальную часть смотал кольцами в руке и начал медленно крутить моток над головой. — Готов, Рид? — крикнул Ноубл.
— Нет! — захныкал Кассиус.
— В чем дело?
— Я не могу! Я не могу отпустить ветку! Я упаду! Я не умею плавать!
— Проклятие! — взорвался Ноубл.
— Кассиус, вы должны поймать веревку! — крикнула ему Венис. — Другого пути нет! Постарайтесь!
Кассиус всхлипнул, крепко зажмурился и кивнул:
— Я постараюсь.
— На счет «три»! — крикнул Ноубл. — Раз. Два. Три… — Ноубл бросил веревку; она полетела, разматываясь на усиливающемся ветру, вытянулась параллельно берегу и упала в воду на расстоянии почти пяти футов от дерева. — Черт! — тихо выругался Ноубл. — Так ничего не выйдет!
— Почему не выйдет? — Венис коснулась его локтя.
— Ветер слишком сильный и дождь тоже, концу веревки не хватает веса, — объяснил он, снова сматывая веревку.
— Что можно сделать?
Не ответив, Ноубл отвязал веревку от луки седла и огляделся по сторонам.
В десяти ярдах выше того места, где они стояли, над рекой, как полка, нависал огромный потрескавшийся валун. Не произнося ни слова, Ноубл в неотступном сопровождении Венис подошел к краю валуна и взглянул вниз.
Потом быстро обвязал веревкой ствол кривой, сучковатой сосны, вросшей в самый край валуна, а другой конец веревки пропустил вокруг талии и бедер, сделав себе своеобразную упряжь.
— Что вы?.. — Венис вздрогнула и побелела, как тонкий китайский фарфор, даже губы лишились красок. — Ноубл, не нужно! Прошу вас! Это опасно!
— Милая… — Он встретился с ней взглядом. — Другого способа нет, и времени нет. — Он убрал с ее щеки завиток волос. — Послушайте. Я перелечу к тому дереву и, оказавшись там, обвяжу веревкой Рида. Потом мы полетим обратно. Но я должен сделать это сейчас, пока еще не слишком поздно.
Венис кивнула, и Ноубл протянул ей нож:
— Возможно, вам придется разрезать веревку на Риде.
Он отклонился назад, пробуя, удержит ли дерево его вес, — древние корни держали прочно.
Подойдя как можно ближе к краю валуна, Ноубл сделал глубокий вдох и прыгнул. Он падал отвесно вниз, но затем веревка натянулась и он закачался в воздухе, по дуге приближаясь к Кассиусу.
Ноубл ударился о дерево, иголки и ветки оцарапали ему лицо, но он на мгновение зацепился за сучья, однако потом инерция потянула его обратно. Чертыхаясь, он все же ухватился руками за клейкие, усыпанные иголками ветки.
