Книга Колдуны и капуста, страница 46 – Андрей Уланов

— Знаешь, милый...

Услышав Бренду, Малыш удивленно моргнул, Он-то был уверен, что внимание миссис Ханко полностью поглощено штопаньем куртки мужа.

— Я склонна согласиться скорее с Роникой, чем с тобой, — продолжала женушка. — Мне, как и ей, тоже довелось повстречать немало ходячих куч дерьма, которые вовсе не горели желанием вершить добро для каждого встречного.

— Осмелюсь предположить, что вас они как раз жаждали облагодетельствовать, — заметил вампир. — Другое дело, что вы их намерения воспринимали несколько иначе — но это, в общем-то, укладывается в изображенную Кристофером схему.

— Они, — повысила голос Бренда, — жаждали облагодетельствовать только и исключительно собственные концы!

— Во-во, — поддержала ее Роника. — И если вы, уважаемый кровосос, думаете, что хоть одна женщина способна воспринять это как благодеяние... А ну, что с вами говорить? Вы ведь такой же мужчина, как и они... хоть и вампир. Все вы... кхуггщ випоэ!

— Простите, но я не настолько хорошо владею Старшей Речью.

— Граф, я вам как-нибудь потом переведу, — пообещал полукровка.

— Отлично сказано, подруга! — заметила Бренда.

— Женщины, — чуть наклонив голову, прошептал Уину русский, — всегда поражали меня, в том числе способностью находить общий язык против извечного врага своего племени.

— Кхм-кхм-кхм, — прокашлялся Ханко. — Бренда, милая... и я тоже?

Спасательный отсек субмарины «Сын Локи», Бренда Ханко.

— Конечно же нет, милый, — я постаралась произнести эти слова как можно нежнее. — Ты у меня то самое исключение, которое подтверждает правило.

Сначала сказала, а потом подумала... и удивилась, насколько же верно сказанное.

Мой муж... Крис действительно не похож ни на одного из мужчин, известных мне. При этом нельзя сказать, что он особо выдается в чем-то одном — самый ласковый, нежный или самый великолепный любовник... хотя относительно последнего список его конкурентов отнюдь не отличается длиной. Он просто другой. Слеплен из иного теста — так, кажется, говорят про таких? Не знаю уж, где месили это тесто и что в него добавляли, но зато отлично могу понять, почему эльфийка, чье имя получила наша яхта, могла позвать этого человека за собой. А вот он не пошел за ней — этого я пока постичь не могу. Пока.

И это меня порой ужасно бесит!

Иная на моем месте, пари держу, просто лопалась бы от гордости — добиться победы там, где пробовала коготки не кто-нибудь, а настоящая светлая эльфийка... принцесса. Только вот на моем месте сижу именно я, и я не могу радоваться тому, причины чего не понимаю.

Твердо уверена лишь в одном — для Криса я и средство забыть, изгладить из памяти исчезнувшее за горизонтом зеленоглазое видение. Хотя бы потому, что это все равно что тушить горящий дом керосином. Контраст не убьет, а, наоборот, оттенит, добавит красок и четкости...

Почему он выбрал меня, а не ее? Черт... сам-то ты, Крис, можешь ответить на этот вопрос?

— Спасибо, милая, я тебя тоже люблю, — озадаченно пробормотал мой муж.

— Я знаю.

Взгляд, который я при этом подарила Крису, был... очень многообещающий.

— Давайте вернемся к разговору о злодеях, — Малыш Уин также принял мою глазограмму, расшифровать ее, естественно, не сумел, но на всякий случай испугался за здоровье партнера и решил повернуть разговор в прежнее русло. — Согласимся с дамами — дерьмовые уроды и альт... альт...

— Альтруисты.

— ...и доброжелатели являются различными категориями. Так какая же из них более неприятна?

— Сложный вопрос. Это, — заметил Рысьев, — примерно как с оркскими памятниками. Свои победы орки отмечают, возводя пирамиды либо из черепов убитых врагов, либо из экскрементов... уже собственных. Не знаю, как вы, но лично я не могу сказать, что первое из этих произведений монументально искусства для меня хоть в чем-то предпочтительнее второго.

— Не знала, — усмехнулась я, — что вы, граф еще и знаток оркских обычаев.

— В крайне незначительной степени, — вздохнул вампир. — Знакомство сие имело место в далеком прошлом. И было вызвано исключительно желанием проверить одну модную научную теорию... Кстати, насколько мне известно, в наши дни еще более популярную.

— Что за теория?

— Большинство современных исследователей, — сказал вампир, — склонны полагать, что трубой Навина на самом деле являлось хоровое пение отрядов наемников-орков, каковых в иудейской армии числилось изрядное количество.

— Не могу сказать, что считаю себя большим специалистом по этому вопросу, — скривился мой муж, — но пару раз мне это пение слышать приходилось... и должен сказать, вполне могу поверить, что из-за него могут рухнуть стены крепости.

— К слову, — странный изгиб подвесившегося к потолку вампира должен был, догадалась я, обозначать всего-навсего манерный поклон в сторону Криса, — если кто из присутствующих и может по праву называться знатоком оркского быта...

— Нет, я не знаток, а практик, — сказал мой муж. — До того как стал проводником, все мои знания о зеленошкурых исчерпывались сведениями о том, что это бесчисленные орды узкоглазых полузверей, длинноруких согнувшихся бестий, которые регулярно устраивают набеги, топчут посевы, жгут дома, насилуют крупный рогатый скот, ну и, само собой, убивают.

— Всех? — зачем-то уточнила Роника.

— Всех.

— В Пограничье ты узнал о них больше.

— Ага, — мрачно кивнул Крис, — Я узнал, что эти слухи были сильно преуменьшены.

— Как-то раз, — Малыш с задумчивым видом провел сначала по правому нагрудному карману куртки, затем по левому, вытащил сигару, пару секунд сосредоточенно глядел на нее, а затем с тяжелым вздохом вложил обратно, — наш общий друг Старший Шаман гоблинов Кривого Ручья Ыыгыр Ойхо Третий очень кратко и, на мой скромный взгляд, весьма точно сформулировал жизненное кредо орка. Помнишь, партнер?

— Кратко эта формулировка звучит, только если вымарать из нее все непристойности, — сказал Крис. — Тогда получается что-то вроде: когда орк не сражается, он либо думает о войне, либо спит, либо помер.

— Думаешь, он... — начал Уин и осекся, когда его слова заглушил лязг отпираемого люка.

— Советник Уин, — просунувшаяся в отсек гномья голова обладала одной, невиданной мной доселе особенностью: короткая круглая бороденка едва-едва перешагнула в звание таковой из разряда «пушок», зато ухоженные белые усы свешивались почти до палубы. — Капитан просит вас пройти в рубку. Немедленно.

Рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.

— Что скажешь?

— А можно, — медленно произнес Малыш, — сначала услышать мнение остальных?

— Остальные уже высказались! — рявкнул вексиль-шкипер. — А сейчас мне интересно именно твое мнение, стороннее и, соответственно, непредвзятое.