Книга Колдуны и капуста, страница 69 – Андрей Уланов

— Спокойно, партнер, спокойно, — шагнув вперед, Крис попытался было положить руку на плечо полукровки, но Малыш, резко дернувшись, сбросил ее.

— Не надо!

— Партнер, не буйствуй, — примирительно сказал Ханко, и в этот момент капитан Бакгхорн открыла глаза.

Все находящиеся в подвальчике немедленно изобразили статуи различной степени окаменелости — за одним-единственным исключением. Бывший резидент русской разведки граф и вампир Николай Рысьев движением, которое сложно было назвать иначе как томным, уронил свой плащ на верстак. Оценив, с какой точностью был накрыт разложенный на помянутом предмете меблировки инструментальный набор, Малыш признал расчет графа близким к идеальному.

— Достопочтенная тайса. От имени всех присутствующих я приношу вам глубоча...

— Освободите меня.

— Сие будет проделано незамедлительно, — сказал вампир и, предупреждая готовый было раздаться из-за его спины дружный вопль, пояснил: — Как только вы и ваша спутница поклянетесь тремя реликвиями императорского дома, что не нападете на присутствующих.

— Вы умрете.

— У некоторых из нас, — сверкнул клыками Рысьев, — сие печальное событие уже состоялось. Впрочем, остальные, насколько мне известно, также не имеют намерения длить свой земной путь до звуков архангельской трубы. Другое дело, что и приближать дату этого события они никоим образом не желают.

— Что с моим кораблем?

— Он взорвался, — сообщил Мигер, заработав этой фразой один взгляд, преисполненный чистой, незамутненной ненависти, три недоуменных и шипящий шепот: «Патрик, ты кретин!»

— Госпожа Бакгхорн, — примирительно сказал вампир, — вы же понимаете, что сейчас, спустя считаные минуты после трагедии, никто из нас еще не может располагать четкой и достоверной информацией по поводу случившегося. Мы можем лишь строить различные предположения — и вот тут-то нам бы весьма кстати пришлась ваша готовность к конструктивному диалогу.

— Вы умрете.

— Это, — вздохнул Рысьев, — не конструктивный диалог.

— Может, просто рассказать ей все, что мы знаем? — предложил Ханко.

— А она нам поверит? Вот ты б на ее месте поверил бы?

— Нет.

— Предлагаю сделать так, — становясь рядом с Рысьевым, сказала Бренда. — Тайса обещает не трогать нас до того, как выслушает нашу историю и выскажется по ее поводу. Если же и после этого она все еще будет жаждать добраться до наших глоток — пусть попытается.

Едва заметная улыбка найтморлендки живо напомнила Малышу недавний оскал Рысьева.

— Женщина... таких, как ты, у вас, людей, кажется, принято называть оптимистками?

— Таких, как она, у нас, людей, принято называть дурами, — едва слышно пробормотал Мигер.

— Клянусь, — негромкий вроде бы голос эльфийки заполнил грот, разом перекрыв тиканье, жужжание и перестук настенной часовой батареи, — тремя Священными Реликвиями Империи, что ни я ни моя спутница не преступим гдахнааль, пока будет длиться разговор.

— Если б я еще знал, что это за гдахнааль, — буркнул Мигер.

— Нечто вроде перемирия, — пояснил вампир. — Что ж... Малыш, не мог бы ты...

— Сейчас, — кивнул полукровка, делая шаг вперед.

В этот миг найтморлендка прищурилась — и протянувшиеся к тонким запястьям Ночной Эльфийки массивные звенья жалобно тренькнули, натягиваясь словно струна... а еще миг спустя лопнули.

— Мое встречное требование, — тайса Бакгхорн без всяких видимых усилий сняла с рук браслеты с болтающимися обрывками цепи и небрежно отбросила их в сторону, — разговор должен происходить в помещении, где НЕ БУДЕТ ЧАСОВ!

— Карманные прикажете оставить у двери? — серьезно спросил Рысьев.

— Если они у вас с боем — да!

Малая столовая в доме военного советника Ее Величества Королевы Гавайских островов Лилиукалани I, Ута Бакгхорн.

Малыш изложил свою версию предшествовавших событий в лучших гномских традициях — сухо, лаконично, пользуясь лишь короткими, как взмах топора, фразами.

Затем в комнате стало очень тихо — той нехорошей тишиной, которая часто возникает перед началом кровавой схватки. Клинки обнажены, курки взведены — и недобрые взгляды прищуренных глаз сверит застывший воздух. Такая тишина любит взрываться грохотом, лязгом и криками пополам с предсмертным хрипом.

Исключения из этого правила крайне редки — но певучий голос тайсы Бакгхорн принадлежал к их числу.

— Повторите еще раз: где должно было состояться ваше рандеву с пропавшим кораблем?

— 7°50' южной широты и 155°30' восточной долготы, — почти без паузы отозвался Уин.

— Виденный вами бой. — Ночная Эльфийка чуть откинулась назад, пристально глядя на гнома, — вел мой крейсер.

— А с кем? — вкрадчиво спросил вампир.

— Хороший вопрос, — человек бы при этих словах наверняка кивнул, но найтморлендка оставалась неподвижна, и голос ее звучал все так же холодно и ровно. — Отвечаю: с двумя сущностями. Бой был ночью, скоротечен, и потому я не могу поведать вам подробности относительно внешнего вида нашего противника. Однако те обрывочные сведения, что нам удалось получить, в сумме дают картину, схожую с описанием твари, напавшей на ваш подводный корабль.

— А вы дрались с двумя?

— Да. «Сагири» был атакован внезапно, без какого-либо предупреждения, и до момента атаки наши чары не фиксировали ничего тревожного. Поэтому один из напавших сумел уйти. И, — продолжила Ута, — сейчас я не думаю, что вторым, уничтоженным нами, был ваш пропавший корабль. «Сагири» был поражен боевой магией неизвестного вида. Магией, идентифицировать которую мы так и не смогли.

— И какое действие оказали эти чары неизвестного вида?

— Сжигающее. В месте попадания возникало пламя явно магической природы, поскольку тушению обычными безволшебными средствами оно не поддавалось и даже магии уступало крайне неохотно. При этом, — вставила кошкодевушка, — в артпогребе, куда угодил один из разрядов, снаряды сплавились в груду шлака, но так и не взорвались.

— Ну, положим, — пробормотал Малыш, — зажигательные смеси наших алхимиков тоже не очень-то потушишь хоть обычной водой, хоть призванной гидрой пятого уровня.

— Это были боевые чары, — повторила найтморлендка. — Поверьте, советник Уин, уж это отличие мы способны уловить.

— Малыш, — развернулся граф к полукровке. — А на борту вашего пропавшего...

— Это не мог быть «Сын Гимли», — уверенно сказал Малыш Уин. — Совершенно точно.

— Твоя уверенность на чем основана?

— Как и всякая достойная уважения уверенность, — Уин не отказал себе в удовольствии процитировать одну из любимых фраз да Косты, — моя основана на знании.