Онлайн книга «Серебряные пули с урановым сердечником»
|
– Именно! – Слышал я про упертых имбецилов, – бесенок повел лапкой, словно приглашая стены каюты принять участие в дискуссии, – но такого… – Тогда объясни! – потребовал я. – Что объяснить? – Например, объясни, откуда ты узнал слово «имбецил»? На мой взгляд, оно как-то выпадает из образа среднемелкого беса. – Ты так много знаешь о бесах? – скептически наклонил ушки Айт. – Достаточно! – отрезал я. – Тогда ты мог бы сообразить, что это самое слово знаю вовсе не я, а твое подсознание, – сказал бесенок. – Которое просто подобрало высказанной мной мыслеформе нужное звучание. – Вот! – торжествующе воскликнул я. – Ты сам признался, что общаешься со мной посредством моего подсознания! – И что? – А то, что мое подсознание способно породить чудеса еще похлеще тебя! Куда более впечатляющие… но вот с реальностью у него плоховато. – Бред! – прокомментировал бесенок. – Ты прав, – согласно кивнул я. – Ну как? – Отвратительно! – радостно завопил я. По правде говоря, получилось очень даже неплохо – особенно если учесть, что программу стрижки выполнял киберхирург. – Я все же решила оставить уши прикрытыми, – доверительно сообщила Золушка бесенку. – Прическа в стиле «Дикобраз», требует множества особых гелей… и об нее все время кто-то норовит уколоться. – Есть еще стиль «Взрыв на макаронной фабрике», – ядовито заметил я. – Почему бы тебе не попробовать его? – Кстати, – напарница наконец удостоила меня толикой внимания. – Сходи в рубку. – Зачем? – Там внешние датчики выдают какую-то бредятину. – Ну да, – проворчал я, нарочито неохотно предпринимая первую по счету попытку подняться из кресла, – бредятина на борту этой посудины по моей части. А что конкретно за бредятина? – Борткомп заявляет, что нас пытаются сканировать, – безмятежно отозвалась Золушка. – В импульсном режиме. – И? – Френейлами. На средних частотах. – Хм. Ближайшим природным источником волн Френейла являлся, если мне не изменяла память, пульсар парсеках в пяти отсюда. А не природным… Первые френ-локаторы появились лет сорок назад, и процесс их миниатюризации успел дойти лишь до мобильной станции на шасси от космодромного тягача. Все упиралось в диаметр генерирующего сердечника – не меньше пяти метров, согласно тогдашним теоретическим воззрениям. Ну а потом Оскар Пиуг открыл омега-диапазон… Сейчас френ-локаторы сохранились только у военных – этим информации всегда мало, а на сжираемую лишними десятками массо-тонн энергию им плевать с высоких орбит – и в крупных космопортах. «Дополнение. Локаторами на волнах Френейла должен быть оборудован каждый космолет, масса покоя которого превышает полмиллиона регистровых тонн. Также действующие образцы френ-локаторов находятся в следующих музеях: Техническом имени А.С. Попова, Абердинском, Бовингтоне…» «Стоп». В то, что здесь мог оказаться «случайно» полумиллионник, я не верил. Военный разведмодуль? Но тогда почему только Френейл да еще в импульсном режиме? Гарнаркцам глубоко поровну, будут ли их сканировать френейлами, на радиочастотах или «подсветят» с орбиты жестким излучением. – Тебя ведь должны были учить в Академии чему-нибудь, – Золушка изобразила правой рукой некий неопределенный жест, – чему-нибудь такому? – И такому и этакому, – пробурчал я, вставая. – Чему нас только не учили. Если бы я еще лекции хоть иногда посещал и к семинарам коннектился… * * * Показания датчика действительно выглядели странно. Принимая во внимание направление приходящего сигнала, его источник либо висел на орбите и «доставал» нас почти по касательной к поверхности… либо находился на этой самой поверхности, причем не очень далеко от нас. Наземный комплекс? Теоретически дотащить сюда разобранный на модули локатор было реально – протащили же мы спрятанный в трюме пепелац. Но кому и для чего могло потребоваться волочь эдакую груду металлолома за семь порталов от ближайшей анклав-станции? Это ведь не «сиялки» и прочая дешевая бижутерия и даже не доисторические пороховые гаубицы. Его мало притащить и собрать в правильном порядке – нужен еще и источник энергии, да крича, способная считывать показания, также не будет лишней. Я почувствовал, что от излишнего мысленного усилия у меня темнеет в глазах, и поспешно плюхнулся в пилотское кресло. Источник волн проявлялся с периодичностью минута сорок три, что, к сожалению, не объясняло практически ничего. Это могло быть как и заданным прогой поиска интервалом, так и периодом полураспада философского камня, полученного местным гением алхимии. Конечно, я не мог даже приблизительно вообразить вещество, излучающее при распаде волны Френейла, но, с другой стороны, драконы ведь тоже летают с полным пренебрежением ко всем законам аэродинамики и тяготения! – Ну что? В профиль новая прическа напарницы выглядела лучше. Пожалуй, я все же смогу смириться ней… недели через три. – Понятно, – задумчиво протянул я. – Что ничего не понятно. – А может, – предположила Золушка, – это и вправду просто новая игрушка какого-нибудь местного барона? – Угу, как же! – Я попытался представить себе рыжего викинга, небрежно поставившего сапог на сверкающий октаэдр излучающей антенны. – Ты хоть представляешь, сколько такая «игрушка» может стоить? Одна переброска встанет в… трех годовых сборов жемчуга не хватит. Это при том, что за полтыщи эко можно запросто купить стартовую капсулу с десятком мини-спутников. Кстати, – я с удивлением уставился на сенспанель, – а почему у нас все активные сканеры отрублены? Сама додумалась или кто маленький и прямоугольный насоветовал? – Сама. Первое правило пентовской облавы – накройся ветошью и не отсвечивай! – А до того ты орбиталь смотрела? – Все стандартно, – пожала плечиками Золушка. – Тишь, гладь, да десяток метеоритов, которые через виток-другой переквалифицируются в болиды. – Хм. Все страньше и страньше, как сказала бы Алиса. – Пойду-ка я подышу свежим кислородом, – пробормотал я, опуская на лоб козырек инфора. – На окрестности полюбуюсь. – А с этим, – Золушка кивнула на экран, где в очередной раз вплыло сообщение об облучении, – что делать? – Ничего. А что, собственно, – задал я встречный вопрос, – тут сделаешь? Будем ждать. – Вот уж чего терпеть не могу, – заметила моя напарница, наклоняясь над сенспанелью, – так это ждать. Особенно – неизвестно чего! – Если тебя это утешит, – сказал я, берясь за поручень трапа, – то ждать нам приходится, с вероятностью процентов так девяносто, очередных неприятностей. |