Онлайн книга «Царь Кровь»
Вчера мы попрощались с моей девушкой возле дверей, когда она уходила на дежурство, то есть на патрулирование в полиции. Через десять минут не-такой-величественный Атлантический океан пришел в город. Мы слышали о взрывах подземного газа на дне океана и про подводные извержения. В общем, вчера ночью от того или от другого Атлантика поднялась во всем своем страшном величии. Я слышал ее приближение. Как ревущий по рельсам поезд, а потом со страшным глухим ударом захлестнула город приливная волна; она рвалась через жилые кварталы, сминая их в лепешку, вырывая вопящих людей из кровати и поглощая. Наш квартал уцелел один из немногих. Я видел океан, лижущий окна третьих этажей – то, что от них осталось. В воде плавает мусор. Среди этого мусора и моя девушка, должно быть. Все равно пора было выгнать эту лживую шлюху. Я слушаю радио. Я знаю, что ТЫ там. И это меня злит… хрен знает как злит. Почему Господу быть таким переборчивым, если дело дошло до конца света? Он что, всех вонючих ниггеров спас? И блядских лесбиянок? И гадских жидов? (Да знаю я, знаю, надо писать Жидов с большой буквы, а мне по фигу теперь, ясно? Весь этот блядский квартал скоро рухнет в эту гадскую Атлантику.) И ТЕБЯ, гада, он тоже спас, а то бы ты ни хрена теперь не читал. А я сделаю, что всегда хотел сделать. Кэрол-Мэри оставила запасной пистолет в ящике для колготок, а я вот возьму его и пойду вышибать мозги на фиг. Сначала этому ниггеру в конце коридора, потом его мерзкому засранцу мальчишке – БУМ-БУМ! Давно, давно надо было. А знал бы я, где ТЫ, сука, живешь, я бы ТЕБЕ в балде дырку сделал не хуже. А теперь из замка на воде мой тебе последний привет, сучий город Нью-Йорк, всем вам мое последнее послание: ВЫ, СУКИ, ПРОДАЛИ ХРИСТА, ВЫ САМИ НА СЕБЯ НАВЛЕКЛИ КАРУ. Так что: провалитесь, бляди!!! Что за мерзкий фашист, подумал я. Но тут же пришла еще одна беспокойная мысль, среди нас это начинается. Катастрофа нажала на кнопку ненависти. Хочется всю вину за нее на кого-то взвалить. Я взял другой листок факса. От: Сэмюэла К. Марша, Бирмингем. “Тогда отдало море мертвых, бывших в нем… и смерть и ад повержены в озеро огненное… И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное!” Постигший нас апокалипсис был полностью предсказан в “Книге Откровения”. Помните, что сказал Иисус, когда… – Рик? – Да? А, привет, Кэролайн. Как себя чувствуешь? – Черт, я же хотел спросить ее, поправилась ли она от простуды, а не от того, что ее шайка подонков затащила в лес и… – Ой, извини. Я не хотел… – Тише, тише. Я тебе хотела сказать “спасибо”, что ты меня сюда привел. – Это было самое меньшее, что я мог сделать… То есть… Как-то неуклюже у меня ворочался язык. – Можно мне сесть? – Да, конечно. Я быстро сел. Единственное место, где можно было сесть – это был матрац. А я спал голым, и теперь прижимал к себе простыню, как застенчивая школьница. Кэролайн была одета в мужскую хлопковую рубашку и в леггинсы. И была босиком. – Да, меньше тебе комнаты не могли бы найти, даже если бы постарались. – Мне все равно. Зато не на лестнице. – И не надолго. – Значит, ты знаешь… – Да, я иду с вами. Ссадины у нее на лице и шее уже не выглядели так жутко, и она улыбалась, разговаривая мягким, но чуть хрипловатым голосом, который мне напомнил ведущую какой-то ночной радиопередачи. Бархатный такой голос, который мягко струится из колонок в ночной комнате. – А ты уверена, что сможешь… – И я тут же снова покраснел, поняв, что наступил на те же грабли. – Все будет хорошо. Женское тело может вынести куда больше, чем ты думаешь. – Извини. – Слушай, хватит извиняться. – Она чуть тронула меня за плечо. – Горячее. Обжегся на солнце? – Не сильно. Наверное, когда копал сегодня. – А, ямы для изгороди. – Они хотят защитить дом от… – От людей вроде нас? От беженцев, которые превратились в чудовищ, захвативших деревню? Она грустно улыбнулась, опустила глаза, потом снова их чуть подняла. Я почему-то почувствовал, что эти карие глаза скользят по моей голой груди, по лицу. – Извини, я не хотел. В карих глазах блеснула неожиданная веселость. – Рик, перестань. А то ты сейчас начнешь извиняться за то, что мир у нас под ногами взрывается. Я улыбнулся: – Да нет, я… просто я чувствую себя виноватым за все, что с тобой случилось. – Не надо, – твердо сказала она. – Уж скорее я на тебя налетела и поставила тебя в неловкое положение. Ты не мог ведь взять к себе в дом всех вдов и сирот. Ладно. – Она улыбнулась так по-дружески, что я не мог не улыбнуться в ответ. – Кто эта девушка, с которой ты сегодня говорил? Под яблоней? А? – Это Кейт Робинсон. Она… – Она твоя подружка. Я покачал головой. – Ладно, тете Кэролайн можно сказать. – Нет, честно. Я ее едва знаю. – О’кей. – Кэролайн потянулась к двери и закрыла ее. Потом быстро сказала: – Я хочу, чтобы ты со мной был поласковее. – Гм… но я ведь… разве это не так? – Очень даже так. Но я хочу, чтобы ты был еще ласковее. – Кэролайн? Она за пять секунд сбросила с себя рубашку и леггинсы, оставив, однако, трусики. Потом, все так же не отводя от меня глаз, нырнула ко мне под простыню. Ее рука поползла вверх по моему бедру, она нежно взяла в горсть мои гениталии. – Кэролайн, это не нужно… – Тсс. Тетя Кэролайн лучше знает. – Кэролайн, я… Она поцеловала меня в губы, губами такими мягкими и теплыми, и ее мелкая дрожь передалась мне. Сердце забилось сильнее, я задышал глубже – ее рука начала гладить мой член. Боже мой, какие чарующие прикосновения! Меня будто осветило изнутри. Ее глаза блестели в вечернем свете и снова были полны верой в меня. Я глядел на ее груди с розовыми сосками, и не мог не заметить синяков, таких ярких, будто нанесенных чернилами. Не я это решил. Но сейчас я чувствовал, что у нее есть надо мной власть. Я не мог снова сказать “нет”. Я только пролепетал: – Кэролайн, ты не обязана это делать. – Вчера… – Она поцеловала меня в губы. – Вчера у меня не было выбора. – Она поцеловала меня в шею. – Сегодня я могу… – Поцелуи в грудь, влажные, прохладные. – Сегодня я могу сказать “да” или сказать “нет”, когда мужчина зовет меня в постель, и потому… – Поцелуй в живот. – И потому мне важно, что я могу с тобой это сделать. – Поцелуй в лобок. – Только сегодня меня нельзя иметь. Еще не зажило. Один из них орудовал деревянной палкой. – Сказано без жалости к себе, просто для информации. – М-м-м… Тебе нравится, правда? – Она целовала весь ствол вдоль. – Господи, да ты тверже камня! |