
Онлайн книга «Титаникус»
![]() Тарсес сел. Там, улыбаясь, стояла девушка. Высокая, стройная, с коротко стриженными каштановыми волосами и довольно крупным носом, который так не вязался с ее тонкими чертами. Она носила короткую красную мантию поверх коричневого облегающего комбинезона, и Тарсесу было видно, что ее штекирование находится на зачаточном уровне. — Ты кто? — спросил он. — Извиняюсь, модерати. Я Фейрика, фамулюс принцепса Принцхорна. Я не вовремя? — Я не одет, — ответил Тарсес и потянулся за вещами. — Как ты вошла? Дверь была заперта. Фейрика покачала висящим на шее кулоном-пропуском в виде шестеренки: — Все двери в Антиуме для меня открыты, сэр. — Повезло тебе, — сказал Тарсес, застегивая мантию. Затем посмотрел на нее: — Входи. — Благодарю, модерати, — произнесла девушка и переступила порог. — Итак, наводите справки о новом принцепсе? — спросила она нейтрально. — Я предпочитаю знать, с кем мне предстоит воевать, — ответил Тарсес. — Интересно. Размышление: вы воспринимаете Принцхорна как противника? — Я этого не говорил. Принцхорн станет моим принцепсом. Этого достаточно. — Но он вам не нравится? — Это что? Допрос? Я считаю его тем, кем считаю. Фейрика пожала плечами: — Справедливо. Ему тоже не до вас. — В самом деле? — И мне тоже. — Даже так? — Ты слабак, Тарсес. Ты убил магоса. Никакого самоконтроля. Это — слабость. — Ты так думаешь, фамулюс? — уточнил Тарсес. Она помотала головой: — Я это знаю. Тарсес откинулся назад на койку. — Я смотрю, фамулюс, ты не особенно стремишься завоевать мое расположение. Фейрика широко улыбнулась. — Мне на него плевать, — ответила она. Посмотрела на икону Механикус, висящую на стене, и поклонилась. — Император защитит, — пробормотал Тарсес. — Император? — резко переспросила она. — Конечно. — Вы, очевидно, хотели сказать «Омниссия», модерати? — Я хотел сказать то, что сказал. Они — одно, не так ли? — Нет, — возразила она и уставилась на Тарсеса. Шутливая улыбка сползла у нее с лица. — Я разочарована, что вы из новых. — Из кого? — Новых. Это ваши личные взгляды или все служители Легио Инвикта верят, что Омниссия и Бог-Император ― одно и то же? — Конечно все, — ответил он. — А, — сказала она. — А ты нет? — спросил Тарсес. Он устал и не имел никакого желания вступать в словесную перепалку со всякими спесивыми и самоуверенными фамулюсами. Идеологический раскол прятался под поверхностью верований Культа Механикус многие века. Те адепты, кто был особенно обеспокоен его последствиями, иногда называли его Схизмой. В узких кругах некоторых из главных Кузниц над этим вопросом ломали копья и головы советы магосов, но в повседневной, обычной жизни его чаще всего обходили стороной и считали делом личных убеждений. Общепринятым было считать, что Деус Механикус — Машинный Бог и Бог-Император Человечества — суть аспекты одной божественной сущности, от которой берут начало все машинные духи. — Я — нет, — ответила Фейрика, словно наслаждаясь его раздражением. — Магосы Кузницы Ореста приучены относиться к ним как к отдельным сущностям. Тарсес пожал плечами: — Я слышал, что некоторые молодые Кузницы придерживаются этой философии, но союз Механикус и Империума зиждется на слепой вере в Бога-Императора. — Возможно, — сказала она, — но он не мой бог. Повисла долгая пауза. — Что ж, благодарю, что поделилась своим мнением, фамулюс, — сказал Тарсес. — Вопрос: что-то еще? Она кивнула: — Последняя часть. Мне нужно ваше подтверждение вот на этом. Она отцепила от пояса инфопланшет и передала Тарсесу. — Что это? — Заказ на переоборудование «Виктрикс» в дополнение к тем работам, что уже производятся. Как модерати, вы должны его заверить. Тарсес изучил планшет. — Это заказ на установку новой системы ауспика. — Да. — В этом нет необходимости. Я уже объяснил Принцхорну. — Принцепс считает, что необходимость есть, и настаивает на замене. — Черт побери, это растянет график ремонта! — Всего на два дня. — У нас нет двух дней, — произнес Тарсес. — Этот заказ — пустая трата времени. — Вы так и скажете принцепсу? — спросила она. — Уверяю вас, пустой тратой времени будет только ваша задержка с подтверждением. Тарсес нахмурился, затем выдвинул стило и расписался на планшете. > За Городом-губкой, за старым ульем Аргентум, на задымленной равнине обогатительного пояса, они обработали свои раны и попытались идти дальше. Пелена дыма от горящих скважин висела, словно жидкий туман, подсвеченный болезненно-желтым светом, и ядовито вздымалась всякий раз, как усиливался дождь или поднимался ветер. Они держались обочины Проспекторского шоссе, высматривая признаки жизни. Но в грязном воздухе эхом разносились звуки смерти: гром и удары тяжелых орудий, дребезжащий скрежет узлов махины, вспышки там и тут в маслянистом тумане. У них не было вокса, да они бы им и не воспользовались, даже если бы удалось вытащить его из горящих обломков «Главной стервы». Эфир трещал от зловещего мусорного кода врага. Их осталось восемь: Варко, водитель-механик Саген и технопровидец — единственные, кто сумел выбраться из погребального костра «Главной стервы»; Грэм Гектон с «Беспощадного» и один из его стрелков; Водитель и один из заряжающих «Огнехода» и еще один технопровидец, чей разум был настолько травмирован, а одежда настолько обгорела, что они не смогли определить, из чьего он экипажа. Гектон считал, что это мог быть «Разоритель», но наверняка сказать невозможно. Технопровидец — кожа на нем в разных местах обгорела и облезла, глаза пусты — отказывался отвечать на какие-либо вопросы, а Кодер не горел желанием попробовать подключиться к нему напрямую. — Он сошел с ума, капитан, — сказал Кодер. ― Посмотрите на него. Если я подключусь туда, то потеряю рассудок. — Ты его знаешь? — спросил Варко. Кодер помотал головой. Потерянный технопровидец плелся вслед за маленьким отрядом, словно приблудная собака. Варко не знал, уцелел ли кто-нибудь еще из Гордой шестой бронетанковой. Вполне возможно, что другие экипажи могли покинуть свои танки или сбежать во время боя, но прошло уже четыре дня, а они никого не встретили. Махина методично перебила колонну Варко, а затем исчезла среди дымных берегов, словно расстроившись, что веселое развлечение кончилось. |