Книга Девадаси, страница 43 – Лора Бекитт

— Я не могу. — Лицо Джаи страдальчески скривилось. — Мне нужно вернуться.

— Разве вы хотите этого?

— Нет. Но я должна…

Тара отвела молодую женщину в свою комнату, дала ей темно-синее с серебристыми блестками сари, помогла заплести волосы. Руки Джаи, лишенные браслетов, были похожи на обнаженные ветки. Родственницы мужа потребовали, чтобы она сняла все, даже кольца и серьги. Тара не решилась предложить молодой женщине свои украшения, но заставила ее поесть, а потом выпить успокоительную настойку, приготовленную из сушеных пестиков шафрана.

Велев Уме вести себя тихо, она проводила гостью в затемненную комнату, уложила на диван и заботливо, словно ребенка, укрыла.

Джая проспала до середины следующего дня, без кошмаров и снов. В миг пробуждения она почувствовала проблеск радости, после чего душу вновь затопила волна тревоги и страха.

Она вышла в соседнюю, залитую солнцем комнату, где Тара, тихонько напевая, нанизывала на нитку рассыпавшиеся бусы. Возле ее ног играла Ума.

Молодая женщина оглядела комнату, в которой не было ничего изысканного и дорогого, зато витало ощущение спокойствия и счастья, и тяжело вздохнула.

— Я слишком долго спала.

Тара внимательно посмотрела на гостью. Она посвежела, в лице появились краски. Только взгляд оставался измученным и затравленным.

— Главное, что вы отдохнули.

Джая провела рукой по растрепавшимся волосам и глухо произнесла:

— Я не смогу остаться у вас… навсегда. Рано или поздно мне придется уйти, и тогда меня… убьют.

Тара не успела ответить — дверь открылась, вошел Камал. Поздоровался с Джаей и сказал:

— Тело вашего мужа сожгли на костре. Я был там и все видел. Вскоре прах развеют над водами Ганга.

Молодая женщина опустилась на диван, и ее лицо вновь побелело.

— Все кончено. Я умерла. Меня нет.

Тара и Камал переглянулись. Тара первой подала голос:

— Чего вы боитесь? Гнева родных? Положения отверженной?

— Да. Я жива, но отныне для меня в этой жизни не осталось места. И еще… я боюсь стать для вас обузой.

Улучив момент, когда они с Тарой остались наедине, Камал сказал:

— Она права. Эта женщина не из простой семьи, ее будут искать. Кто-нибудь из соседей непременно заметит, что в нашем доме живет незнакомка. Да и Нила не станет молчать.

Камал смотрел на жену в надежде, что она понимает, что он хочет сказать. Сейчас они самые известные танцовщики в городе. Если люди узнают, что они причастны к укрывательству сбежавшей вдовы, их репутация будет запятнана и они потеряют возможность зарабатывать себе на хлеб.

Тара сверкнула глазами.

— Ты сам предложил Джае остаться у нас!

— И не раскаиваюсь в этом. Просто сейчас я думаю о будущем. О нашем будущем. О будущем этой женщины.

— Ты видишь какой-то выход? — тихо спросила Тара.

— Нет.

Тара задумалась. Она представляла, что творится в душе Джаи. Жизнь этой женщины всегда зависела от чужой воли, которой она покорялась легко и бездумно, пока не пришел страх смерти, не опутал сетями разум, не проник в сердце. Тогда Джая совершила невозможное. Невидимые нити, которыми было сшито ее настоящее, треснули, порвались, все рассыпалось, чувства потоком хлынули наружу, привычная жизнь превратилась в хаос.

Оставалось одно — идти дальше по такому же невозможному пути.

— Я пойду к Джеральду. Он европеец и наверняка сумеет придумать что-нибудь, что не приходит в голову нам. К тому же он влюблен в Джаю.

Камал сокрушенно покачал головой, но возражать не стал.

Джеральд прилетел как на крыльях, оставив служебные дела. Несмотря на всю сложность и трагичность ситуации, он испытывал странную радость, во всяком случае именно так показалось Таре.

Англичанин вошел в дом и неловко кивнул присутствующим. Джеральд понимал, что придется говорить на хинди, и боялся, что не сумеет подобрать нужных слов. Какое-то время он и Камал изучающе смотрели друг на друга. Потом Джеральд нерешительно улыбнулся и сел, повинуясь жесту хозяина дома. А после не отрывал взгляд от Джаи.

Если Тара обладала земной красотой, то эта девушка казалась небесным созданием, случайно попавшим в человеческий мир. Когда Джеральд и Тара шли по улице к дому Тары, молодая женщина сказала о Джае:

— Мне кажется, эта девушка нуждается в постоянной заботе, защите другого, более сильного человека.

— В этом нуждаются все женщины, — ответил англичанин. — Просто судьба многих из них складывается не так счастливо, как хотелось бы.

Сейчас, глядя на Джаю, он сказал:

— К сожалению, английские власти не вмешиваются в такие дела. Традиции есть традиции, какими бы жестокими они ни были. Возможно, вам… лучше уехать?

— С кем? Одной? И куда? — грустно спросила Джая.

Услышав ее голос, Джеральд затрепетал. Он готов был на все ради улыбки и… любви этой женщины! Однако выдавать свои чувства было рано, и он произнес серьезным, деловым тоном:

— Ваши отец и брат не могут взять вас под защиту?

— Нет. Я сама не буду просить их об этом. Мой отец — важный человек, заминдар, а мой брат — его наследник. Если они станут меня покрывать, их ждет всеобщее осуждение.

— Что будет, если вы попадете в руки родственников вашего покойного мужа?

— Они заставят меня совершить обряд. Меня ждет та же самая смерть, только вкупе с позором.

— А если бы вы снова вышли замуж? — спросил офицер, изо всех сил сдерживая волнение. — Вы смогли бы освободиться от власти родственников покойного, от власти своего отца и брата!

На губах Джаи появилась легкая и прозрачная, как утренний свет, печальная улыбка.

— Ни один мужчина никогда не женится на вдове. Индийские вдовы находятся в худшем положении, чем неприкасаемые.

И тут Джеральд Кемпион предложил то, что до сих пор не приходило в голову никому из присутствующих:

— Вы можете выйти замуж за иностранца.

Джая и Камал смотрели на англичанина как на сумасшедшего. Только Тара поняла, что он имеет в виду.

— За тебя, Джерри?

— Да, — ответил мужчина и с трудом перевел дыхание.

— Ваши священнослужители не согласятся соединить вас с индианкой, — заметил Камал. — У вас разная вера.

Джая молчала. В ее взгляде были сомнение и… свет.

Джеральд, вдохновленный тем, что молодая женщина не возражает против его идеи, горячо произнес:

— Возможно, в том, чтобы стать женой английского офицера, немного чести, но это все же лучше, чем быть вдовой или… умереть! Джая может притвориться, будто приняла мою веру — просто чтобы нас поженили, — а потом продолжать молиться своим богам. Правда, ей придется пройти обряд крещения…