Онлайн книга «Любовь и Рим [= По воле рока ]»
|
– Ты исключаешь похищение или убийство? – сразу спросил Марк Ливий. – Полностью Она просто сбежала. Причем, как ты понимаешь, не одна! Губы Марка Ливия были скорбно сжаты, но взгляд оставался твердым. – С кем же? – спокойно спросил он. – А ты не догадываешься? – прошипел Луций. – С Гаем Эмилием Лонгом! Наступило оглушающее молчание. Луций Ребилл, в глазах которого застыли боль поражения и жажда мести, невольно отвел взгляд. Наконец он услышал голос Децима: – Но как это могло случиться? Почему? Луций видел, что Марк Ливий тоже ждет объяснений, потому, собравшись с силами, холодно произнес: – Его имя попало в проскрипционные списки, за ним пришли, его ранили, но он убежал и не нашел ничего лучшего, чем прийти к ней. Я ничего не знал. Солдаты искали его в моем доме, но она его спрятала… в спальне, в сундуке. А ночью ушла с ним и одной из рабынь. Луций заметил, что Децим едва заметно улыбнулся, и задохнулся от бешенства. В глазах брата Ливий была даже не догадка, а жестокое, пронзительно-ясное понимание истины. «Но ты будешь молчать!» – с бессильной и одновременно торжествующей яростью подумал Луций. Между тем Марк Ливий принялся расспрашивать зятя – его слова звучали размеренно и сухо: – Что этот человек делал в Риме? Как его имя могло попасть в списки? – Не знаю, – отвечал Луций с плохо скрываемым раздражением. Его злили подобные расспросы: интересно, какое отношение это имеет к существу дела?! – Его тяжело ранили? – Крови было достаточно много. – Раненый и две женщины… – с сомнением произнес Марк Ливий. – Рабыни сказали, что к исчезнувшей служанке в тот же вечер приходил ее дружок, гладиатор. Возможно, они убежали вчетвером? – Гладиатор? – повторил Децим. – А чей? – Кто знает! Сейчас чуть ли не каждый богатый римлянин имеет собственный гладиаторский отряд. – И ты ничего не заподозрил, Луций? – сказал Марк Ливий. – Я? А ты?! – неожиданно взвился тот. – Вы все скрывали от меня его имя! Я даже не знал, кто… – Он осекся и замер, сжав пальцы в кулаки. Внезапно прорвавшаяся в голосе мстительная свирепость удивила его самого. Марк Ливий пожал плечами и произнес со всегдашним достоинством: – Я не думал, что это так важно для тебя. Обычное девичье увлечение… Луций вспомнил лицо Ливии каким оно было вчера, когда он говорил с нею в последний раз. Она отвечала ему, не отводя глаз, в то время как в ее спальне прятался этот… И он вскричал, не помня себя: – Девичье увлечение?! Как бы не так! Да она спала с ним еще до нашей с нею свадьбы! Мгновение назад Луций не собирался произносить этих слов. Теперь он сидел, несколько отрезвленный и слегка освободившийся от того страшного груза, какой представляли собою столь долго сдерживаемые чувства. Теперь они наконец хлынули на волю, но он не двигался, придавленный теперь уже другим бременем – сознанием непоправимости случившегося, – сидел, глядя на свои бессильно упавшие на колени дрожащие руки. Марк Ливий молчал. Никто и никогда еще не видел у него такого выражения лица. Словно он только что потерял одну из своих твердынь, тех, на каких покоился его мир. На свете нет ничего незыблемого, но не все это понимают, а кто понимает, зачастую не может принять… Несколько секунд Марк Ливий пристально смотрел на Луция, потом перевел взгляд на сына: Децим сидел, изумленно вытаращив глаза. Тогда отец Ливий глухо произнес: – Я не знал. Мы не знали. Если б только я догадывался, ни за что не отдал бы ее тебе. «Конечно! – хотел воскликнуть Луций. – Ты выдал бы ее за того, другого, ведь он был и молод, и красив, и богат!» – Теперь поздно об этом говорить, – сухо произнес он. – Ты хочешь вернуть Ливию обратно? – спросил Марк Ливий. – Или мне взять поиски на себя? – Я еще не решил, – уклончиво произнес Луций. – Она оскорбила и опозорила всех нас. Глаза Марка Ливия совсем потемнели, на лице ярче обозначилась сеть страдальческих морщинок. – Ты можешь развестись с нею, но сначала ее надо найти. Ты еще никому не сообщал? – Нет. – Нельзя доводить до сведения претора, – заметил Децим, – Ливию могут обвинить в пособничестве проскрибированному. – Лучше нанять отряд людей, которые занялись бы отдельными поисками, причем сделать это побыстрее, пока нас не опередили солдаты триумвиров, – сказал Марк Ливий. – Кстати, – промолвил Децим, обращаясь к Луцию, – позволь узнать, а где ты был этой ночью? Почему оставил Ливию одну? Луций стиснул зубы. Он в сотый раз пожалел о том, что позволил Дециму присутствовать при этой беседе. Но поскольку здесь находился Марк Ливий, он взял себя в руки и спокойно ответил: – Она попросила позволения ночевать в одиночестве. Она жаловалась на плохое самочувствие… – Полагаешь, они сговорились заранее? – Нет, не похоже. – Конечно, они попытаются выбраться из города, – сказал Марк Ливий. – Как думаете, может Ливия обратиться за помощью к подругам или знакомым? – Вряд ли, – ответил Луций. – Да. Попытается найти пристанище на одной из наших вилл? Сомневаюсь… – А если они поедут в Этрурию, туда, где живет этот Гай Эмилий? – предположил Децим. – Что им там делать? – В глазах Луция Ребилла вспыхнул нехороший огонек. – Ему уже ничего не принадлежит. Распоряжение о конфискации наверняка было отдано сразу же, как только… Он замолчал, случайно натолкнувшись на взгляд Марка Ливия, глубоко задумчивый, отрешенный. Отец Ливий пытался что-то понять, измерить глубину какой-то пропасти, что-то решить для себя. Наконец этот немолодой, многое повидавший патриций вымолвил тяжело и устало: – Мы их найдем. Ливия никогда не путешествовала, у нее мало жизненного опыта, она плохо представляет, что нужно делать… Гай Эмилий ранен. Рабы… – Он пожал плечами. Луций поднялся с места: – Я сам займусь поисками. А если мне понадобится помощь, обращусь к вам. Он прочитал в глазах отца Ливий одобрение своему решению. – Какой приказ ты отдашь людям? – Задержать Ливию; всех, кто будет с нею, убить на месте, – не колеблясь, отрезал Луций. Немного помедлив, Марк Ливий сказал: – Позволь мне первым поговорить с нею. – Нет, – непреклонно произнес Луций, – это сделаю я. |