Книга Ястреб, страница 81 – Моника Маккарти

Эрик шел молча. Гнев душил его, не позволяя говорить. Костры и факелы, освещавшие лагерь, остались далеко позади, растворившись в лунном свете. Он увидел нескольких стражников Бойда, охранявших подступы к лагерю, но сомневался, что Элли их заметила.

Наконец, когда они достигли узкой тропинки, ведущей к Лox-Трун, она, должно быть, решила, что они ушли достаточно далеко. Она обернулась к нему. Ее сердитые глаза полыхнули зеленым огнем.

— Ты так и будешь сверлить меня гневным взглядом всю ночь, или, может быть, все-таки скажешь хоть что-нибудь?

Возможно, тут сыграл роль ее тон. Или руки, упертые в бока. Или, может, сладкий аромат ее кожи после долгих месяцев мучительной разлуки. Но что бы там ни было, Эрик достиг предела своей выдержки. Он схватил ее за локоть и резко притянул к себе.

— Да уж, черт возьми, мне есть что сказать. О чем ты только думала, ввязываясь во все это? Ты хочешь, чтобы тебя убили?

Касаться ее было большой ошибкой. Прижав ее к себе, Эрик ощутил плавные линии ее тела, прильнувшего к нему. Это было невообразимо приятно, и он понял, как ему этого недоставало. Как сильно он скучал по ней.

Острое ощущение ее близости пронзило его огнем, воспламеняя кровь и обжигая кожу.

Любая разумная женщина задрожала бы от страха перед этой лавиной чувств, обрушившейся на нее. Элли, конечно же — она ведь никогда не поступала, как следует, — вырвала руку из его захвата и бесстрашно встретила его взгляд.

— Глупо было рассчитывать, — прищурив глаза, она ткнула его пальцем в грудь для выразительности, — что ты будешь благодарить меня за то, что я спасла твою неблагодарную, сверхмускулистую, слишком красивую себе во вред шкуру.

— Благодарить? — гневно рявкнул он. — Зато, что ты подвергла себя такой опасности?

Он шагнул к ней, но она благоразумно отступила назад. К несчастью, дерево не позволило ей двигаться дальше. Упершись двумя руками в ствол по обе стороны от ее плеч, Эрик угрожающе склонился над ней:

— Мне хочется придушить тебя за то, что ты явилась сюда.

Или зацеловать до бесчувствия, пока не исчезнет эта давящая тяжесть в груди.

Воздух между ними искрился. Безумное желание овладело им. Порыв поцеловать ее был неодолимым. Эрик напрягся всем телом, стараясь сдержаться.

Ее глаза метались, как у зайца, попавшего в западню.

— Тебе нужно успокоиться, — с тревогой сказала она. — Ты просто смешон. Пусти меня.

Успокоиться? Ему? Он всегда спокоен, черт ее возьми! Эрик склонился еще ниже, словно желая заставить ее ощутить всю силу опасности, в которую она себя ввергала и испытать хотя бы малую долю тех мук, что терзали его.

— Нет.

Он понимал, что не надо бы ему поднимать такой шум, но, черт возьми, было так приятно поставить ее на место. Держать в своей власти. Подчинить своей воле.

Ему следовало быть умнее.

Элли резко подняла колено и ударила его в пах достаточно сильно, но, как мелькнуло в голове у Эрика, все же не настолько, чтобы подвергнуть сомнению появление их будущего потомства.

Когда он выпрямился и смог снова вздохнуть, он неожиданно осознал то, о чем подумал, ошеломленный, — об их будущем потомстве.

Что-то перевернулось у него в груди, когда он изумленно посмотрел на Элли. Это было так ясно — так очевидно, — что он не мог понять, почему не осознал этого раньше. Удар коленом в причинное место заставил его признать истину, уже долгое время смотревшую ему прямо в лицо. Он не мог представить себе ни одну женщину, кроме нее, в роли матери своих детей. Потому что любил ее.

Он любил ее.

Господи, каким же слепым болваном он был! Сильные, запуганные эмоции, мощнейшее влечение, неодолимое стремление защитить — обладать. Вот почему он не мог забыть ее. Вот почему, несмотря на охвативший его гнев, он не мог насмотреться на нее, стоило ей войти в шатер. Он хотел жениться на ней не потому, что был обязан, а потому, что любил ее.

Как он мог допустить, что такое случилось?

Лучше спросить, как это могло не случиться.

Они прекрасно дополняли друг друга. Она обнаружила его серьезную сторону, а он заставил ее смеяться. Им обоим нравились приключения. Элли была первой женщиной, которую заинтересовало, что он думает. Которая сумела под внешней беззаботностью, за шутками и флиртом, разглядеть, каков он на самом деле. Наверное, это началось с того, как она в первый раз закатила глаза или впервые смерила его этим своим явно неодобрительным взглядом суровой няни. Или, может, все сводилось к чему-то совсем простому, вроде глубокомысленного заключения Доналла: она не желала мириться с его дерьмом.

Неправильно истолковав причину его удивления, Элли сказала:

— Не пытайся запугивать меня своими мускулами. Это не подействует. Неужели ты и вправду поверил, что я могла подумать, будто ты способен меня обидеть? — Она внимательно посмотрела на него в полутьме при слабом свете луны. — Хотя выглядишь ты как самый настоящий бандит.

Все еще ошеломленный своим открытием, Эрик прошелся пятерней по нечесаной шевелюре. Неужели он выглядит так ужасно?

— Последнее время как-то не получалось побриться.

— Я не говорю, что мне это не нравится, — поспешно сказала Элли. Несмотря на темноту, Эрик мог бы поклясться, что она покраснела. — Просто ты так выглядишь более опасным.

Эрик нахмурился, озадаченный ее замечанием. Элли произнесла его так, словно это было не так уж плохо.

— Прости, если я сделала тебе больно, — сказала она, прикусив губу. — Но ты меня очень разозлил.

— Мне знакомо это чувство, — ответил Эрик с кривой улыбкой. Он снова прошелся пальцами по волосам. — Господи, Элли, когда я увидел тебя в шатре и подумал об опасности, которой ты подверглась, придя туда, я страшно испугался, я… — Он пожал плечами. — Думаю, я вышел из себя.

— Да уж… — Она хмыкнула. — Я бы и сама предпочла не пробираться сюда таким образом. Но ведь больше никого не было. Я сделала то, что должна была сделать.

Потому что она любила его. Осознание того, что она подвергла себя опасности ради него, потрясло Эрика.

Элли смотрела ему в глаза, ожидая возражений.

— Дело не в том, что я не ценю то, что ты сделала, — сказал он. — Бог свидетель, Элли, ты сегодня спасла много жизней, а может быть, и корону. Но мне страшно, что ты впуталась в это дело.

Он увидел в полутьме, как голова ее поникла.

— Ты так и не простил мне того, что я сделала.

— Тут нечего было прощать. Это я виноват в том, что случилось.

— Надеюсь, это не доставило тебе слишком много проблем с Робертом. — Элли криво улыбнулась. — Я не могла не заметить напряженности в ваших отношениях.

— Чепуха, — ответил он.

— Конечно же, нет. — Элли знала, какое значение для него имеет верность долгу. — Я должна была сказать тебе. Я тебе полностью доверяла. Просто мне хотелось узнать…