Онлайн книга «Книга демона»
|
А как уверенно Далька шагал вперед, подсказывая волшебникам дорогу! Ну конечно – он знал про ловушку! Он вел их в нее!… Сон не шел, и Тильт отправлялся работать. Ночные бдения за письменным столом стали ему привычны. Случалось, что он засыпал в кресле. От этого у него стали отниматься ноги. Иногда икры сводило такой судорогой, что у Тильта от боли мутнело в глазах. Он опускался на пол и подолгу массировал мышцы, пальцами чувствуя их дряблость. Он слишком мало двигался и слишком много сидел. Осознав это, Тильт занялся собой. По утрам он стал приседать и отжиматься от пола. Вечерами бегал и прыгал на месте, размахивая руками. Иногда делать это приходилось в присутствии траллана-охранника. Тот с одобрением посматривал на раскрасневшегося, тяжело дышащего писца, ворчал что-то. Кажется, он и сам был бы не прочь размять кости. Движение проясняло голову и отгоняло мешающие мысли. После упражнений работалось легче и веселей. Тильт уже привык обходиться почти без сна. Ночью он спал совсем немного – свеча толщиной в палец траллана не успевала сгореть. Недолго и чутко дремал днем, когда чувствовал в том необходимость. День, ночь, вечер, утро – теперь это были просто мало что значащие слова. Новые сутки начинались, когда в его келью приносили еду. Тогда он брал уголь и ставил на стене еще одну черточку. Он редко их пересчитывал, теперь ход времени не влиял на его жизнь, а значит, смысла в этих отметках не было никакого. Теперь его календарь состоял из написанных страниц: две страницы тому назад он перекусил, пять страниц назад к нему заходил Дьилус, а через двадцать две страницы ему принесут давно обещанный цветок. И самое главное – когда Книга будет завершена, он получит свободу. Тильт старался не думать о том, что одновременно с ним свободу обретет и проклятый бог Дран. Он верил, что все обойдется, что какой-нибудь выход рано или поздно обязательно найдется. Он надеялся на это. Но однажды Тильт увидел сон. На сказочно красивый город с неба лился огонь. Рушились крепостные башни, сложенные из белого камня. Полыхали богатые дома. По улицам в поисках укрытия метались люди, горели заживо, кричали страшно. А из развалин, из пепелищ поднимались шестирукие чудовища с кабаньими рылами, истекающими ядовитой слюной. Фэйтиары – разумные твари, лишенные души, воины, созданные колдунами Надгорного Властелина из останков людей и животных. Недолго подчинялись они своим хозяевам. Узнав, что после решающего сражения им всем предстоит обратиться в прах, создания напали на творцов. Так было написано в Книге Драна. Тильт читал об этом совсем недавно. И он знал, как называется горящий город. Аль-Таиф, древний город народа тафов. Единственное место, где чтят одноглазого бога Хаальна. Очнулся Тильт с уверенностью, что увиденное им во сне произошло на самом деле. Понял он и то, что мертвецы деревни Тоольи уже давно поднялись из могил, сожрали мирных крестьян и двинулись через пустыню встречать своего господина. Написанное в Книге стало исполняться! Это открытие оглушило Тильта почище удара палицы. Он-то думал, что мир начнет меняться, лишь когда Книга будет закончена, и втайне надеялся никогда ее не закончить. А оказалось… Оказалось, что он виновен в гибели людей. Сотен людей! Или даже тысяч! Древний город Аль-Таиф был разрушен, потому что какой-то мальчишка-писец написал об этом под диктовку проклятого бога, в незапамятные времена сброшенного с небес. А сколько еще всего было написано – о другом, о разном! Тильт понял, что происходит. Книга Драна нужна не только для того, чтоб поднять низвергнутого бога из огненной бездны. Книга Драна готовит мир к приходу этого бога. Она сплачивает темные силы, собирает страшную армию. И ослабляет тех, кто может помешать планам Драна исполниться. В Книге описаны не только те сражения, что случатся, когда проклятый бог начнет завоевывать мир, но и те, что должны произойти до его прихода. Возможно, они уже начались. Скорее всего! Что там говорил покойный Ферб о дикарях-песоголовцах, появившихся на юге, и об их новом вожде? А ведь именно об этом рассказывалось на первых страницах Книги – но тогда Тильт не вчитывался в то, что писал. Да и не умел он читать на тех языках, которые знает сейчас! Возможно, племена песоголовцев уже напали на южные провинции, вырезали все население и сейчас сражаются с королевской армией. А причина тому – несколько исписанных страниц. Ну разве можно в это поверить?! Тильт с ужасом понял, что можно… Три дня не садился Тильт за работу, даже пера в руки не брал и к столу не подходил. Холодея, вспоминал страшные строки, написанные им: о нарождении в тихих лесах Заозерья нового племени могучих оборотней, о внезапном диком безумии, поразившем жителей маскаланского города Тай, о древней крепости Аттале, в один миг утонувшей в песках со всеми своими монахами-воинами. Тильта бил озноб, хотя в тесном обиталище было жарко и душно. Вечером третьего дня в келье появился Дьилус. Он принес цветок в глиняном горшке, поставил его на стол, сам расположился в кресле. – Что невесел, почтенный мастер? Почему три дня от тебя ничего нет? – Заболел, – буркнул Тильт. – Ты не можешь заболеть, почтенный мастер, – возразил Дьилус. – Дран покровительствует тебе, да и мы с братьями каждый день молимся за твое здоровье. – Я устал… – Тильт отвернулся, обхватил голову руками. – Страшно устал… Я не могу больше писать. Не буду… – Значит, ты умрешь, – сухо сказать Дьилус. – А прежде умрут все твои родственники. Вот здесь, перед тобой, на этом полу. Точно так, как умер предатель Ферб. – Длинный узловатый палец указал на заложенную камнями нишу. – Ты будешь смотреть, как твоих родных забивают тралланы. А потом останешься один на один с мертвыми телами. Навечно замурованный в этой пещере. Этого ты хочешь? – Нет, – голос Тильта задрожал. – Не так давно мои братья посетили одну деревню, навестили некоего Тала и его жену Ксану. Поговорили о разном, поспрашивали кое-чего… Тильт медленно поднял голову. Немо пошевелил губами. Сумел-таки выдавить: – Что… что вы им сказали? – Не все мои братья столь же разговорчивы, как я. Они больше слушают, чем говорят. А послушать было чего. Тал и Ксана рассказывали про своего среднего сына, грамотея, подавшегося в писцы да и сгинувшего без вести. – Вы сказали им, что я жив? – Зачем? Они и без того верят, что ты однажды вернешься. – Я так давно не был дома. |