Книга Незапертая дверь, страница 83 – Александра Маринина

Учительница истории была не столь многословна, как ее коллега-естественница. Вопрос о Юрке Симонове вызвал на ее породистом гордом лице лишь брезгливую гримасу, видно было, что она и вспоминать-то о нем не хочет, зато Руслана она отрекомендовала самым лестным образом, сказала, что мальчик был очень способный, прилежный, ответственный. И удивительный. Этим словом она и зацепила внимание Зарубина.

- Почему удивительный? - спросил он.

- Знаете, он был таким худеньким, маленьким, в очках. Его, как я помню, даже от уроков физкультуры освободили из-за зрения. А его боялись.

- Как это? Кто боялся?

- Да все, как это ни смешно. И ученики, и учителя.

- Вот как? - встрепенулся Сергей. - Даже учителя боялись?

- Представьте себе. Странно звучит, правда? - она улыбнулась. - И тем не менее так оно и было.

- Но почему? Почему взрослые люди, педагоги, могли бояться мальчишку? Он что, задавал на уроках неправильные вопросы?

- Да что вы, - учительница истории рассмеялась, - Нильский никогда не задавал неудобных вопросов, он был правильно воспитан, мама - член партии, работник исполкома. В том и дело, что он ничего не спрашивал. Он только ставил в известность.

- О чем? - терялся в догадках Зарубин.

- О том, что знал. При этом давал слово никому не говорить об этом, и слово свое всегда держал, что и удивительно Для такого мальчугана. Он уже в двенадцать-тринадцать лет вел себя совершенно по-мужски, очень честно и ответственно.

- Простите, - Сергей покаянно склонил голову, - но я ничего не понял из того, что вы сказали. Можно как-нибудь попроще, как на уроке в пятом классе?

- Попроще?

Она вздохнула, поправила прическу, о чем-то задумалась.

- Не знаю, имею ли я право... Впрочем, прошло столько лет, и потом, эти педагоги здесь уже не работают... Одним словом, Руслан все про всех знал. Уж каким образом ему это удавалось - мне неведомо. И вот представьте себе такую картинку: приходит мальчик-семиклассник к учителю или даже к директору школы и заявляет, дескать, я знаю про вас то-то и то-то, но вы не беспокойтесь, я никому об этом не скажу.

- Вот это да! - восхищенно протянул Сергей. - И что такого страшного он знал про своих учителей?

- Да про кого что. Сейчас это все может показаться смешным и нелепым, а тогда все боялись. У нашей тогдашней директрисы муж частным извозом подрабатывал, например. Некоторые учителя принимали подношения от родителей учеников, а это тоже могло повлечь неприятности вплоть до исключения из партии и увольнения с работы. А супружеские измены? Ведь Руслан и о них каким-то образом узнавал. Он половину педколлектива в страхе держал, можете мне поверить. Но что самое удивительное - он слово свое всегда держал, информация дальше его ни разу никуда не просочилась.

- А зачем же он это делал? Неужели шантажировал учителей для получения хороших оценок?

- Я бы не стала этого утверждать, - историчка покачала тщательно причесанной головой. - Руслан хорошо учился и не нуждался в поблажках. Конечно, он не был круглым отличником, по одним предметам он успевал только на четыре и пять, по другим и троечки случались, но это совершенно нормально для ребенка, у которого есть собственная система ценностей и интересов. Какие-то предметы он любил и, соответственно, учился лучше, какие-то были ему скучны, и оценки были хуже. Я думаю, ему нравился сам момент разговора со взрослым человеком, который вдруг терялся, пугался и попадал в зависимость от него.

- Он наслаждался своей властью над взрослыми?

- И этого я бы утверждать не стала. Видите ли, если бы его интересовало только ощущение власти, он бы это как-то проявлял... Например, время от времени напоминал бы о том, что знает. Или требовал в обмен на свое молчание определенных поблажек. Он же ничего этого не делал. Один раз подойдет, скажет, улыбнется - и все. И больше ни слова. Потому я и назвала его удивительным мальчиком.

Зарубину очень хотелось спросить, не подходил ли в свое время Руслан и к ней с таким же разговором, но он воздержался. К характеристике отношений Симонова и Нильского ее ответ ничего не прибавит, а настроение у преподавателя истории может испортиться. Но последний вопрос он все-таки задал:

- Как вы думаете, откуда Руслан мог все это узнавать? Его информировал кто-то из взрослых?

- О нет! Он все узнавал сам. Ему доставляло удовольствие наблюдать за людьми - кто куда идет, с кем, когда, как одет, кто с кем поссорился, кто выносит с работы объемистые сумки, кто в рабочее время бегает по магазинам и парикмахерским. Потом он все это анализировал, обобщал и делал выводы. Он просто играл в Шерлока Холмса. Знаете, он ведь даже в школу носил с собой какие-то специальные книжки про расследование преступлений, на переменках читал и во время уроков физкультуры.

Поблагодарив любезную учительницу, Сергей вновь вернулся на поросшую сиренью улицу, где прошло детство Руслана и где до сих пор проживала его мать. Ольга Андреевна была не одна, вместе с ней на крылечке стоял немолодой мужчина, который, судя по всему, только что вытащил из дома очередную сумку. Похоже, Нильская куда-то собиралась. Хорошо, что Зарубин не упустил ее.

- Мы уезжаем, - торопливо пояснила она, запирая дверь, - у нас автобус через двадцать минут.

И добавила, ласково кивнув в сторону мужчины:

- Это Семен Семенович, мой муж.

- Далеко едете? - поинтересовался Зарубин.

- К моему брату, - пояснил Семен Семенович, - ему сегодня семьдесят исполняется, он аж за полгода нас приглашал.

- А когда следующий автобус?

Сергей все еще не терял надежды задержать Ольгу Андреевну и поговорить о странном увлечении ее сына чужими тайнами. Но разговор этот должен быть спокойным и серьезным, не на бегу, уж больно тонка сама материя и важны вытекающие отсюда выводы.

- Завтра, - ответила Нильская. - А что, у вас есть еще какие-то вопросы?

Семен Семенович легко подхватил три из четырех сумок, Ольга Андреевна взяла четвертую.

- Вы извините, но мы очень торопимся. Если хотите - проводите нас до автостанции, задерживаться мы не можем. Зарубин покорно зашагал рядом.

- Ольга Андреевна, я был в школе, мне учителя сказали, что Руслан носил с собой какие-то специальные книжки о расследовании преступлений. Это правда?

- Конечно, - кивнула Нильская. - Он очень этим увлекался, с детства мечтал работать в милиции, хотел быть оперативником, как вы. Или следователем.

- Почему же не стал? Передумал?

- Медкомиссию не прошел, по зрению.

- А книжки эти специальные откуда? Их ведь в то время в обычном магазине купить было нельзя, я точно знаю.