Книга Повеса в моих объятиях, страница 51 – Селеста Брэдли

Оливия уставилась на него:

— Твои короеды? А как же насчет двух ребят, Мелоди и Эвана? Разве мальчик и девочка не стучались к тебе этой ночью?

Фермер, который был не в восторге от вновь открывшегося постоялого двора, гости которого топтали его поля и нарушали его сон, бросил на нее сердитый взгляд:

— Ты чего несешь, женщина? Кроме тебя, никто ко мне не стучался.

Позади него Оливия заметила его худую, застенчивую жену, которая вышла из другой комнаты.

— Миссис! Вы не видали двух детей сегодня ночью? Глаза женщины распахнулись от удивления, что на нее обратили внимание. Но она быстро мотнула головой:

— Нет, не видала. Здесь только наши ребята.

Оливия прикусила губу. Должно быть, она неправильно поняла Пруденс.

Повернувшись к хозяину, она махнула рукой:

— Простите, что разбудила вас, но ко мне в гостиницу, ворвались бандиты. Мне нужно собрать людей, чтобы прогнать их!

Фермер рассмеялся ей в лицо.

— Всегда знал, что твой дом греха принесет тебе дьявольскую удачу. Вот сама их и прогоняй!

Оливия холодно посмотрела на мужчину.

— Дом греха, говоришь? А сам-то ты, что там делал в ночь на среду?

Мужчина покосился на жену.

— Зашел погреться после базара.

— Хм! Знаю я твое «погреться». Я варю лучшее пиво во всем графстве, и ты знаешь это. — Оливия скрестила руки на груди. — Так, может быть, теперь тебе есть дело до того, что бандиты засели на моем постоялом дворе прямо сейчас? И пьют. Выпили все мое пиво.

Брови фермера полезли на лоб, а зубы клацнули от ужаса.

— Все пиво?

Оливия кивнула:

— Все до капли. Так что в ближайшие недели не будет ни одного бочонка.

Мужчина выпрямился, все его движения стали решительными.

— Жена, дай-ка мне вилы! — Он схватил свой тяжелый шерстяной плащ и нахлобучил шапку на глаза.

Когда вернулась его суетливая жена, он вооружился и, повернувшись к Оливии, сказал:

— Ну, чего же ты ждешь, женщина! Пойдем поднимать деревню!

Атака началась на рассвете. Когда первые камни ударились в двери постоялого двора, в гостиной, ничего не понимая с похмелья и озираясь по сторонам, шестеро бравых парней вскочили на ноги.

— Дом рушится!

Манке схватился за раскалывающуюся голову.

— Дуй за Гаффином! — крикнул он одному из бандитов и указал на лестницу.

Гаффин был уже на пути к своим парням. Одетый и в полной боевой готовности.

— А ну заткнитесь! Чего раскудахтались? — крикнул Гаффун, ворвавшись в комнату и осмотревшись. — Какой-то идиот упустил пивоварку, она улизнула и теперь подняла против нас всю деревню.

Манке подбежал к окну и посмотрел на воинственно настроенную толпу, вооруженную чем Бог послал.

— Это что, вилы? И фонари? Они что, на оборотней собрались охотиться?

— Они проткнут тебя вилами, прежде чем ты до кого-нибудь дотянешься. — Еще один бандит прижался носом к оконному стеклу. — Черт, какой огромный там жеребец!

Глаза Манкса полезли на лоб. Впереди воинственной орды, словно острие копья, неслось порождение ночного кошмара. Гигантский бледный, словно смерть, всадник, держащий в руках трезубые вилы так, как будто это было боевое оружие, восседал на огромном коне, пыхтящем, словно огнедышащий дракон. Как не знающее пощады привидение, он, казалось, растопчет их в порыве мести.

— Я знаю эту лошадь!

— Придурки! — Гаффин оттащил их от окна. — Это просто фермеры и их жены, не более того! И ничего опасного в них нет!

Впрочем, он не смог удержаться и не взглянуть на всадника.

— Чтоб мне провалиться, — прошептал он.

Потом он повернулся лицом к своим людям. Они выглядели сбитыми с толку, помятыми с похмелья и потрясенными. Дьявол, в наши дни уже не найти лихих головорезов!

Семь пистолей. Семь выстрелов, и больше нечего противопоставить разъяренной толпе, пока эти ротозеи не перезарядят оружие. Времени этим крестьянам как раз хватит, чтобы занять постоялый двор и проткнуть их вилами, раскроить им черепа топорами и выпустить кишки тесаками.

Следовательно, у них слишком мало рук и пистолей, чтобы идти на открытое противостояние. Гаффин прищурился, подмечая, что ни один из камней не попал в стекло. Очевидно, крестьянам надо отбить их постоялый двор, не повредив ни мебели, ни пива. Ему еще не приходилось вести переговоры, имея в аргументах лишь пару бочонков пива, но все когда-то случается впервые.

Тут со двора раздался крик:

— Отпустите заложников!

Заложников? Это они о пиве? Гаффин вспомнил, что у него и впрямь есть как минимум один ценный пленник.

— Тащите тех двоих из подвала, — велел он, выходя на середину комнаты. — Похоже, мы все-таки выберемся отсюда, не повредив шкуры!

Когда люди Гаффина открыли двери подвала и попытались схватить Пруденс, она с отвращением увернулась от их рук и вышла из темноты погреба по собственной воле. Она моргнула несколько раз от света, хотя в гостиной было немногим светлее, чем в погребе, выбрала Гаффина и пошла на него, сжав кулаки.

Невзирая на мрачные лица своих людей Гаффин улыбнулся и приветливо кивнул приближающейся Пруденс:

— Тебе, должно быть, есть, что мне сказать, милая Пруденс?

Пруденс с ненавистью посмотрела на собеседника и перевела взгляд на среднюю пуговицу на его жилетке.

— Я тут подумала… — Она вытерла рукавом пыль с лица и снова посмотрела в глаза Гаффину. — Я тут подумала и решила, что нет мне никакого дела до этой стервы. Она небось смеется сейчас, что я положила глаз на его светлость.

Пруденс бросила обиженный взгляд на Колина, который стоял неподалеку и щурился от света, он все еще был под кайфом, и двоим парням Гаффина приходилось поддерживать его. Он повернул голову и обратил внимание, что Пруденс говорит с Гаффином и ее при этом никто не держит.

Колин потянул руки, но его держали крепко.

— Пруденс… что происходит?

Она повернулась к нему спиной и скрестила руки на груди.

— У меня тоже, знаете ли, есть гордость! — сказала она Гаффину ровным голосом. — У меня есть ухажеры. А этого мне и даром не надо. — Взгляд ее стал жестче. — Но я также не хочу, чтобы он достался ей!

Гаффин кивнул, лицо его озарилось светом понимания.

— Ты все правильно делаешь. Тебе не место рядом с такими, как он. Эти благородные ублюдки не достойны ни тебя, ни Шанталь. Скажи мне, где Шанталь, и тебе больше не придется хлебать с этим мистером из одной тарелки.

Пруденс услышала возню позади себя и поняла, что Колин пытается высвободиться.