Книга Рождественский ангел, страница 3 – Джо Беверли

– Я передумал, – вмешался Люсьен. – Ли, ты можешь ехать хоть сейчас.

Потом, когда гость ушел в свою комнату и супруги остались одни в своей спальне, Люсьен взглянул на Бет и серьезно спросил:

– Ты действительно могла бы влюбиться в него?

Бет едва сдержала улыбку. Она не переставала удивляться тому, каким ревнивым мог быть ее муж, хотя он один из самых красивых и желанных мужчин Англии, а она самая обыкновенная женщина.

– Вряд ли это могло случиться в те времена, когда я преподавала в школе… Впрочем, почему бы нет?

– Почему? – нахмурился Люсьен. – Ты отчаянно сопротивлялась моей любви, хотя меня нельзя упрекнуть в отсутствии мужского обаяния.

Накинув на плечи атласный халат, Бет ответила:

– Видишь ли, ты был для меня завоевателем. А завоевателя, даже такого красивого, как ты, очень трудно любить. Я полюбила тебя тогда, когда поняла, что ты тоже жертва.

Он схватил ее за плечи, глаза гневно сверкнули.

– Ты хочешь сказать, это была жалость?

Бет расхохоталась:

– Люсьен, даже в самом бедственном положении ты вряд ли мог бы стать объектом жалости. – Она обняла его. – Просто я увидела, что нужна тебе. Хорошо чувствовать себя нужной.

– Тогда в чем заключаются чары Ли? – Люсьен обнял ее. – Он всегда был чертовски самодостаточным, ни в ком и ни в чем не нуждался, совсем как кот – чистопородный холеный персидский кот. А теперь весь мир в его руках.

Бет прижалась к плечу мужа.

– Похоже, ты прав, любимый. Он нужен всем. Поэтому в его присутствии так тают все женщины. Он нужен им, чтобы заполнить зияющую пустоту в душе.

– Тебя он тоже немножко завел? – ехидно поинтересовался Люсьен.

Бет покраснела.

– Ты бесстыдный человек, – пробормотала она, высвобождаясь из объятий мужа. Сдвинув бретельки атласной ночной сорочки так, что та съехала до талии, Бет лукаво взглянула на него. – Ты хочешь снова доказать, что стоит выходить замуж только за бесстыдного человека?

– Вот именно! – Он схватил ее в жадные объятия. – Готов доказывать это вечно…

– Аминь, – выдохнула Бет.

До постели они так и не добрались…

Отстранившись, наконец, от горячего потного тела мужа, Бет заглянула в его потемневшие от удовлетворенной страсти глаза. В порыве чувств супруги скатились с ковра на дубовый паркетный пол. Люсьен был прижат к полу, Бет лежала сверху.

Отводя со лба мужа влажные пряди волос, она сказала:

– У тебя на спине останутся следы от паркета.

– Лишнее доказательство того, что галантные мужчины еще существуют!

Люсьен притянул ее голову и поцеловал в губы.

– Когда я в последний раз говорил, что люблю тебя?

– Несколько часов назад.

– Я свинья! Может, все-таки поможем Ли? Брак – это замечательное изобретение человечества!

– Помочь ему жениться без любви? В этом нет ничего хорошего, – решительно покачала головой Бет. – А когда я в последний раз говорила, что люблю тебя?

– Несколько часов назад.

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя…

Она снова поцеловались, кое-как добрались до постели и снова погрузились в чувственный вихрь. Уже засыпая, Бет пробормотала:

– Безутешная Вдова…

– Что?

– Если Ли и впрямь хочет жениться без любви, его надо познакомить с Безутешной Вдовой. Джудит Росситер так обожала своего покойного мужа, что, несомненно, сможет успешно противостоять чарам Леандра Ноллиса.

– Не будь ребенком, – пробормотал Люсьен. – Это на него дурь нашла… Со временем он образумится.

Но граф и не думал браться за ум.

После настойчивых уговоров он согласился на несколько дней задержаться в Хартуэлле и оказался образцовым гостем. Он был вежлив, любезен, предусмотрителен и знал, когда нужно вовремя удалиться.

Люсьен оказался прав, говоря о самодостаточности графа. Леандр шел по жизни, словно опытный царедворец – любезный, с изысканными манерами, сдержанный и хладнокровный.

Бет не удивилась, узнав, что прежде он служил дипломатом, как и его отец. Покойный граф Чаррингтон был известен способностью успокаивать разбушевавшиеся страсти и посвятил свою жизнь дипломатической карьере. Леандр явно унаследовал этот дар. Он родился в Стамбуле и воспитывался в разных городах мира, куда его семью забрасывала карьера отца. До восьми лет Ли ни разу не был в своей родной стране, Англии. Ему было уже двенадцать, когда его отдали в престижную частную мужскую среднюю школу Харроу.

Однажды, гуляя с Бет по саду среди пышных кустов роз, он признался:

– Не знаю, сумел бы я выжить в Харроу, если бы не Николас и не «компания повес». Понятия не имею, почему он взял меня в эту «компанию», но я глубоко благодарен ему за это. Я умел находить общий язык с королями и принцами любой страны, но совсем не знал, как жить бок о бок с другими мальчиками, и был вопиюще невежествен относительно обычаев и традиций Англии.

Был чудесный солнечный день, совсем не похожий на ноябрьский. Бет машинально обрывала с розовых кустов последние увядшие листья.

– Похоже, родители поступили не слишком осмотрительно, отправив тебя в Харроу таким неподготовленным, – сказала она графу.

– У меня были лучшие наставники. Я говорю на восьми языках, – отозвался он.

Бет заглянула в его глаза. Она ждала не такого ответа на свой вопрос. Всякий раз, когда разговор касался родителей, Леандр тут же ловко менял тему. Граф умел это делать превосходно, но и Бет была не промах. Она решила спросить прямо:

– Когда умер твой отец?

– Год назад, в Швеции.

– А мать?

– Тремя годами раньше, в Санкт-Петербурге.

Он не уклонялся от ответов на ее вопросы, но в голосе слышалась скованность. Неужели он всегда говорит о своей жизни в географических терминах? Вероятно, иных вех в ней нет.

Бет направилась к дому, на ходу стягивая перчатки.

– Полагаю, ты нечасто виделся с родителями в школьные годы. А где ты проводил каникулы? В Темпл-Ноллисе?

Граф распахнул перед ней дверь в дом.

– Нет. У моего деда со стороны матери был дом в Лондоне и поместье в Суссексе. А еще я гостил то у одного, то у другого товарища из «компании повес». Я всегда был у них желанным гостем.

Желанным? Скорее постоянным. Однако, подумала Бет, где же был его дом? Бет сама росла почти беспризорным ребенком в школе для девочек в Челтнеме, директрисой которой была мисс Мэллори. Но школа стала для Бет домом, потому что между воспитанницей и мисс Мэллори сложились доверительные отношения и искренняя привязанность. Был ли у Леандра Ноллиса хоть какой-нибудь дом?