Книга Русский клан, страница 54 – Виктор Косенков

— Это почему же?

— Потому, друг мой, — философски ответила Катя, — что очень трудно найти такого человека. Слишком у меня запросы, наверное, высокие. Да еще я предпочитаю мужчин из вымирающего вида.

— Какого, какого? — Сергей даже привстал.

— Не вертись! — Катерина махнула на него «карандашом». — Сейчас популярны мужчины слабые. Такие, знаешь, с проколотым пупком и в топике. Хиленькие ручки, сладенькие губки.

Она передернулась, как кошка, наступившая в лужу.

— Тебе нравятся мачо?

— Ну, мачо не мачо, а мужчина должен быть мужчиной. Промежуточные варианты не проходят.

И снова в студии воцарилось молчание. Катерина сосредоточенно рисовала, а Сергей погрузился в собственные мысли. Вскоре она вновь стала пристально вглядываться в его лицо. Ее взгляд, заинтересованный, скорее даже любопытный, был направлен на человека, а не на модель.

— У тебя красивые глаза, — тихо сказала Катя и, чтобы не показать смущения, принялась что-то сосредоточенно искать на рабочем столике.

Сергей застыл в нерешительности. Надо было что-то сказать, что-то сделать. Но что? Вернуть комплимент? А вдруг она неправильно поймет? Она же беременная… Время уходило, его мысли путались, метались.

Спасение пришло неожиданно. Гулким, раскатистым гонгом прозвучал дверной звонок, и через минуту тишину нарушили чьи-то тяжелые шаги.

— Катя, это к тебе, — сказала Эллочка и пропустила в комнату Влада.

Он прошел в студию как был, не снимая верхней одежды, с шикарным букетом розовых роз. Гость опалил подозрительным взором Сергея.

— Катенька, — с порога воскликнул Влад, распахивая руки для объятий, — я все обдумал! Я все понял!

— О господи! — отшатнулась Вязникова, уворачиваясь от объятий. Она уже представила, что он мог понять и обдумать. Эллочка хитро подмигнула Огареву, прикрывая двери в студию.

— Я же тебе говорила, чтобы ты не приходил! — сказала Катя.

Влад, который после медицинского обследования растворился, как утренний туман, вдруг на прошлой неделе возник из ниоткуда.

Он планомерно изводил Катерину телефонными звонками и признаниями в любви. Иногда обливаясь пьяными слезами, иногда преследуя на небольшом расстоянии. Теперь, набравшись наглости, Влад явился в дом.

— Катенька, дорогая! Выслушай меня!

Он торопливо плюхнулся на одно колено и протянул Вязниковой цветы.

Катя досадливо поморщилась, но цветы приняла, положила их на рабочий столик.

— Я тебя выслушаю, но коротко, пожалуйста.

— Катя, я все обдумал и понял, что ты просто боишься. Опасаешься, что я окажусь плохим мужем, что нам будет тяжело и мы не справимся. — Пока он говорил, Огарев, не скрывая любопытства, разглядывал отца ребенка. В последний раз он видел его осенью на какой-то семейной вечеринке. Влад ему тогда показался даже ничего. Слегка надменный, но, в общем, свой. — …Но мы должны нести ответственность за наши ошибки…

Он так увлекся свой речью, что не заметил, как потемнело лицо Катерины.

«Да, приятель, ты выбрал неправильное слово», — подумал Сергей.

— Я не хочу, чтобы мой ребенок жил и рос без отца! — с пафосом воскликнул гость.

— Да, возможно, — кивнула Вязникова. — Но это ничего не меняет. Этот ребенок мой. И ты не будешь иметь к нему никакого отношения. Биологические функции в расчет не берутся, ты уж извини.

Ее губы дергались. Влад только ухудшил положение, пытаясь схватить девушку за руки. Катя вскочила, опрокинув круглый стул, на котором работала, отошла к окну.

Сергей тут же воспользовался моментом и встал между ними.

— Будет лучше, если ты уйдешь.

— А кто ты такой?! — удивился Влад, словно только что увидел Сергея. — Так вот кто будет воспитывать моего сына?! Какой-то позер!

Огарев тоскливо вздохнул и сделал полшага назад. Позиция была достаточно удобная, чтобы нанести удар в пах или колено. В случае сближения Влада можно было достаточно легко ухватить за кадык.

Гость, видимо, не понимал этого и всячески надувался, стараясь нависнуть над противником. Сергей же стоял расслаблено.

На плечо Огареву легла рука Катерины.

— Ты его только не убивай, — попросила она равнодушным тоном. — Дурак — он и есть дурак…

— Отсюда до двери ровно одна минута. У тебя есть тридцать секунд, — сказал Сергей. — Время пошло.

Влад скорчил презрительную гримасу. Но потом, ткнувшись взглядом во что-то за окном, побледнел и выскочил в открытую дверь.

Хлопнули тяжелые входные створки.

— Чего это он? — удивился Огарев.

— Отца в окно увидел… Идиот. — Катя держалась за поясницу.

— Тебе плохо?

— Не то чтобы… Но сеанс рисования на сегодня придется отложить.

Сергей помог ей сесть в кресло.

— Тебе надо к моей матери сходить. Здоровая спина не должна так болеть.

— Жених, блин! Отца боится, — усмехнулась Катя.

— Да ну, забудь. Я полагаю, что он больше не явится.

— Утомил меня он, если честно. Актер. Сам себе врет…

Они не заметили, как отворилась дверь и в дом вошли Александр и Вика.

Вязников обзавелся за свою жизнь довольно богатым опытом, но вид собственной дочери, находящейся на третьем месяце беременности, у которой в ногах сидит сын хорошего соседа, привел его в замешательство.

«Ни фига себе! Пока они там что-то рисовали, я, кажется, что-то упустил», — подумал он.

— Всем привет!

Сын Огарева, ничуть не смущаясь, с искренней улыбкой ответил:

— Добрый вечер!

— Где были? — спросила Катя.

— Относили эскиз медальона в мастерскую.

— Какого медальона?

— Ну, как же, — развела руками Вика. — Медальона прабабки! Елена Александровна, так или иначе, скоро прабабкой станет!

Катя вдруг смутилась.

— Что у вас тут было-происходило? — спросил Александр, присаживаясь на стул. — Здоровье не беспокоит? Что-то ты бледная.

От объяснений Катю избавил телефонный звонок.

— Вот досада, — крякнул Вязников и пошел в прихожую за мобильным, оставленным в одежде.

Звонил Миша Полянский.

— Приезжай, — коротко сказал Полянский. — На мою контору совершили налет.

— Хорошо, скоро буду. — Александр отключился и обратился к жене: — Я сейчас к Мише. А ты на всякий случай прими меры безопасности.