Книга Секретная карта, страница 116 – Майкл Стэкпол

Его слова удивили Джорима.

— Возможно, я не вполне понимаю, как устроено ваше общество. У нас переход из одной касты в другую невозможен. Крестьянин не может стать чиновником, так же как ремесленник или воин. — Он задумался. — Впрочем, крестьянин может стать воином, правда, после многих лет упорных тренировок. Это случается очень редко.

Зихуа кивнул.

— Думаю, майкана — те, кого вы называете джейкаи. Когда кто-то из нас достигает уровня мастерства, позволяющего использовать магию, он становится майкана и обретает все их права, преимущества и обязанности.

— Майкана правят народом Аменцутль?

— Как и должно быть. Они всегда защищают нас от гнева богов.

— Наши боги не такие сердитые.

Улыбка осветила широкое лицо гиганта.

— У вас девять богов, а у нас — всего шесть. У них больше работы, вот они и злятся.

— Наши обычно не утруждают себя земными делами.

— Наши тоже — пока мы приносим им пожертвования. Если боги будут довольны нами, они помогут нам пережить сентенко.

— Этого слова я не знаю.

Глаза Зихуа еще больше потемнели.

— Не мне объяснять вам это, друг мой. Все, что вам нужно знать, — сентенко снова приближается, и вновь будет решаться участь мира.

Была и вторая причина, по которой Джорим и Зихуа оставались в уединении в каюте. На второй день путешествия разразился шторм, море разбушевалось. Воин был бледен, как смерть, и Джорим боялся, что его будет тошнить беспрерывно, пока он не уменьшится в весе вдвое. Шимик принимал в Зихуа живое участие, оттаскивая ведра в гальюн и выливая их содержимое. Но вскоре он начал сжиматься от ужаса, глядя, как выворачивает воина.

К счастью, шторм быстро кончился. Никто из людей Зихуа ничего не узнал о приступах дурноты, мучивших его во время бури. Он не просил об этом, но Джорим прекрасно понимал, какой урон это нанесло бы его достоинству. Он поговорил с корабельным бхоткаи, тот приготовил какую-то настойку, и ночью накануне прибытия в Немехиан тошнило всех воинов Аменцутль. Зихуа отправился к ним и ухаживал за ними, что заставило их смотреть на него почти как на бога.

Если он и подозревал, что здесь кроется какой-то подвох, то ничего не сказал Джориму.

Джорим побывал почти во всех столицах Девяти княжеств, и он видел Токайан. Но Немехиан поразил его. Джорим рисовал в воображении одинокую пирамиду, возвышающуюся на уступе над обрывом, но никто не сказал ему, что когда-то уступ был горой. Вершину ее словно срезало лезвие чудовищных размеров меча. Образовалась плоская площадка диаметром около пяти миль. На этой площадке и возвышались пирамиды, а также уже знакомые Джориму округлые здания. Замощенная камнем дорога вилась по склону горы; многочисленные повороты позволяли в случае надобности легко организовать оборону. Равнина у подножия горы уходила дальше к северу; там тоже виднелись дома и возделанные поля. Близлежащий участок леса на севере был вырублен; на восток вдоль побережья тянулось обширное болото, где трудились рабочие, добывая соль.

Если в Токайане тысяча жителей… Джорим быстро подсчитал в уме и пожалел, что рядом нет Йезола, чтобы проверить получившиеся числа. В этом городе может жить сотня тысяч человек. А это значит, что поля не могут прокормить всех. Они получают продовольствие из Токайана и прочих отдаленных мест.

Корабли причалили к берегу. Местные жители приветствовали гостей. Они размахивали яркими разноцветными полотнищами ткани и пели. Джориму не удавалось расслышать слова, к тому же эти люди были не из касты майкана, так что ему не хватало словарного запаса.

— Насколько я могу судить, капитан, эта песня восхваляет прибытие змея. Вполне уместно.

Энейда посмотрела наверх, на алые паруса «Волка Бури», которые украшали вышитые изображения драконов.

— Хорошо, что они встречают нас с радостью. Уверена, что ваша одежда тоже будет воспринята как благоприятный знак.

Джорим кивнул.

— Зихуа настоял, чтобы я надел это. Если бы не его просьба, я был бы в форме «Волка Бури».

— Это не имеет значения, Мастер Антураси. Вы все равно остаетесь членом экипажа. «Волк Бури» бросит якорь прямо здесь. Корабли, способные плавать по мелководью, исследуют бухту. Посмотрим; может быть, удастся подойти ближе. Здесь прекрасное место для пристани. Пока обойдемся лодками. Вы с Зихуа поплывете первыми.

— Я объясню, что вы просто пытаетесь встать на якорь в безопасном месте, а не боитесь предательства.

— Все может быть. Но эти люди удивительно миролюбивы. Меня даже удивляет, что у них есть каста воинов, причем — достаточно искусных, чтобы становиться джесейсеррами.

— Этот вопрос нужно как следует изучить. Как мы и договаривались, я ничего не рассказал деду.

Энейда подняла одну бровь.

— Он что-нибудь подозревает?

— Он всегда подозревает меня в чем-нибудь. Так что я постоянно держу про запас всякие мелочи, которые он после некоторого усилия может выведать. Кажется, его это вполне удовлетворяет, и он успокаивается. — Джорим пожал плечами. — Думаю, Келес делает успехи, и дед в основном занят общением с ним.

— Да будет наш обман благословен. — Она улыбнулась. — Будь вместо вас брат, сомневаюсь, что мы так преуспели бы в общении с народом Аменцутль. Поезжайте; мы должны преуспеть еще больше.

Джорим поклонился ей и бегом направился к лодкам. Токайанцы уже спускались по лестнице. Шимик догнал его у края палубы. Кроме пучков на лбу фенн отрастил бакенбарды, как у Джорима. Картограф вплел цветные бусины в мех Шимика. С разрешения Зихуа он взял фенна с собой в лодку.

Лейтенант Линор приказала морякам отчаливать. Гребцы налегли на весла. Погода стояла безветренная, и Зихуа спокойно перенес переправу на берег. Они миновали остальные корабли. Их команды приветственно кричали, воины Аменцутль в ответ радостно размахивали руками.

Но даже искреннее радушие моряков не могло сравниться с приемом, оказанным гостям жителями Немехиана. Лодка пристала к берегу. Джорим, который сидел по обыкновению на носу, выпрыгнул и подтянул лодку повыше. Зихуа присоединился к нему, и они быстро вытащили лодку на сушу. Остальные токайанцы выбрались вслед за ними; разделившись на две группы по пять человек, они встали по обе руки от Джорима, Зихуа и фенна. Шимик прошел немного вперед и, словно ребенок, озирался, широко распахнув большие глаза.

Жители Немехиана расступались и падали на колени, когда они проходили мимо. Они кланялись так усердно, что у многих ко лбу прилипла мелкая галька. Никто не смотрел в глаза Джориму или Зихуа; люди прятали лица. Вместо этого они благоговейно бормотали приглушенными голосами:

— Теткомхоа! Теткомхоа!

Когда они оказались у подножия ведущей вверх дороги, Джорим изумленно открыл рот. Люди заполняли все пространство до верхнего плато, — каждый дюйм дороги длиной около двух миль. На разной высоте стояли представители разных каст. Их отличал покрой и цвет одежд. Но все без исключения опускались на колени, повторяя: «Теткомхоа!». Джорим понятия не имел, что это означало, но такой прием ошеломил его. В Токайане ничего подобного не произошло. Но жители Токайана хорошо знали Зихуа. А здесь он — вновь прибывший майкана. Должно быть, «теткомхоа» — что-то вроде почтительного обращения; не знаю, почему Зихуа не рассказал мне об этом.