Книга Убийца Гора, страница 71 – Джон Норман

Я поймал себя на том, что насвистываю какую-то мелодию. Все шло как надо. Огорчало лишь, что я так до сих пор и не выяснил, кто убил того воина из Тентиса.

Однако даже став убаром Ара, Кернус при каждом удобном случае снова восседал во главе стола своего дома, как и прежде, погруженный в замысловатые комбинации на игровой доске, уставленной красными и желтыми фигурками.

Так было и в день празднования Кейджералии.

В зале царило веселье и, несмотря на ранний вечер, пага и неразбавленный ка-ла-на лились рекой.

Внезапно Хо-Ту раздраженно отбросил ложку и криво усмехнулся в ответ на мой вопросительный взгляд.

Его неизменная овсянка оказалась пересоленной настолько, что стала совершенно несъедобной. Старший надсмотрщик хмуро уставился в миску.

— С Кейджералией, хозяин, — ласково пропела у него над ухом проходящая мимо с кувшином ка-ла-на на плече Элизабет Кардуэл.

Хо-Ту схватил её за руку.

— Что-нибудь не так, хозяин? — с невинным видом поинтересовалась Элизабет.

— Если бы я знал, что это ты осмелилась насыпать соли в овсянку, — многообещающим тоном проворчал Хо-Ту, — ты бы всю ночь просидела под шокером для рабов.

— Я бы никогда не посмела даже и думать об этом, хозяин, — убедительно возразила Элизабет, делая круглые невинные глаза.

Хо-Ту перестал сердиться и усмехнулся.

— С Кейджералией тебя, несносная девчонка, — сказал он.

Лицо Элизабет осветилось радостной улыбкой.

— С Кейджералией, хозяин! — весело ответила она и продолжила разносить вино.

— Курносая маленькая рабыня! — донесся голос Ремиуса. — Налей мне вина!

Вирджиния Кент тотчас подбежала к столу, неся на плече кувшин с ка-ла-на.

— Позвольте, Лана нальет вам вина, — предложила подоспевшая к охраннику первой рабыня красного шелка и наклонившаяся над ним с призывно приоткрытыми влажными губами.

Ремиус убрал от неё свой кубок прежде, чем она успела его наполнить, и девушка едва не покатилась с деревянного помоста, на котором возвышался стол, когда её тут же оттолкнула маленькая, но сильная ручка Вирджинии Кент.

— Ремиуса обслуживает только Вирджиния, — с весьма странно звучащей в её устах твердостью поставила в известность рабыню красного шелка бывшая жительница Земли.

Едва сдерживаясь от ярости, Лана спустилась с деревянного помоста.

— Ничего, завтра ты будешь выставлена на продажу, — злобно бросила она сопернице. — Тогда Ремиусу понадобится другая подающая ему вино девушка, — она заглянула в глаза охраннику. — Может, он выберет Лану, — предположила она и тут же, заслышав не предвещающий ничего хорошего вопль бросившейся к ней Вирджинии, сочла за благо поспешно затеряться среди обслуживающих нижнюю часть зала рабынь.

— Похоже, вина мне сегодня не нальют, — заметил Ремиус, которого эта проблема, очевидно, беспокоила больше всего.

Вирджиния Кент немедленно снова поднялась на помост, где она оставила свой мешавший догнать соперницу кувшин ка-ла-на, и с робкой улыбкой подошла к своему охраннику.

Тот протянул ей кубок, но девушка внезапно убрала кувшин за спину.

— Что это значит? — недоуменно воскликнул Ремиус.

— С Кейджералией! — рассмеялась девушка.

— Ты будешь меня обслуживать или нет? — раздраженно спросил воин.

К моему изумлению, Вирджиния поставила кувшин с ка-ла-на на пол.

— Я буду вас обслуживать, — ответила она и, быстро обняв его за шею, прижалась к его щеке губами, к величайшему удовольствию пораженных столь наглой выходкой присутствующих.

— С Кейджералией, — прошептала она.

— С праздником, — пробормотал охранник, сжимая девушку в объятиях и крепко целуя её в губы.

Когда он отпустил её, в глазах Вирджинии стояли слезы.

— Что-нибудь не так, маленькая курносая рабыня? — спросил Ремиус.

— Завтра меня продадут, — ответила девушка.

— Может, ты достанешься доброму хозяину, — предположил Ремиус.

Девушка уронила голову ему на плечо и разрыдалась.

— Я никого не хочу видеть своим хозяином, кроме вас.

— Ты действительно хочешь быть моей рабыней, курносая?

— Да, — захлебываясь от рыданий, пробормотала Вирджиния. — Да!

— У меня на это, к сожалению, не хватит средств, вглядываясь в лицо девушки, — ответил Ремиус.

Я отвернулся.

Вокруг засыпанной песком арены собралось несколько девушек-рабынь, сидящих на коленях и хлопающих в ладоши. Один из стоящих на арене охранников, очевидно, пьяный до предела, исполнял под собственный аккомпанемент танец моряка, поскольку его ноги и все тело выделывали такие па, которые можно увидеть только у бывалого морского волка на ходящей ходуном палубе корабля, попавшего в чудовищный шторм. Я знал этого парня. Он был из Порт-Кара. Отъявленный головорез, но сейчас, когда он изображал плавание на галере, в глазах его стояли слезы. Поговаривали, что тот, кто хоть раз увидел море, ни за что не захочет оставить его, а те, кому все же пришлось покинуть море Тасса, никогда не будут по-настоящему счастливы.

Позднее к арене спустился ещё один охранник и, к восхищению девушек, начал исполнять танец охотников на ларла. К нему присоединились ещё двое-трое, в точности повторявшие как движения загоняющих зверя охотников, так и муки раненого, постепенно умирающего животного. Человек, исполнявший матросский танец, оставил арену и теперь, отойдя к дальней стене, скрытый её тенью от света факелов, не замеченный большинством присутствующих, продолжал танцевать один, танцевать для себя, возрождая в себе воспоминания о блистательной Тассе и быстрых черных кораблях — этих тарнах моря, как называют галеры Порт-Кара.

— Налей мне вина, — потребовал Хо-Сорл у Филлис Робертсон, хотя та находилась в другом конце зала, а рядом с Хо-Сорлом хватало прислуживающих за столами девушек.

В этом, однако, не было ничего удивительного, поскольку Хо-Сорл неизменно требовал, чтобы его обслуживала именно эта гордая, надменная рабыня, делавшая все, чтобы показать, насколько она его презирает, независимо от того, наливала ли она ему вино или подавала зажатую в губах виноградину.

До меня донесся удивленный голос Капруса, говорившего так, словно он сам не верит тому, что происходит.

— Через три хода я захвачу ваш Домашний Камень, — нерешительно произнес он.

Кернус похлопал своего старшего учетчика по плечу и рассмеялся.

— С Кейджералией! — сказал он.

— С праздником!

— С Кейджералией, — пробурчал Капрус, делая очередной, приближающий его к победе ход уже безо всякого интереса.