Книга Пираты Гора, страница 94 – Джон Норман

Самос тоже использовал тебя?

Нет, — ответила девушка.

— Самые унизительные задания и поручения, как правило, доставались мне, — продолжала она. — Часто мне не позволялось носить одежду, еще чаще меня били и использовали без малейшей жалости. На ночь меня даже не сажали на цепь, настолько крохотной была клетка, в которой меня запирали и в которой я едва могла пошевелиться. — Она окинула меня взглядом, наполненным безудержной яростью. — С каждым днем во мне росла и крепла ненависть к Порт-Кару, к людям, которые его населяют, к Самосу и его прислужникам, и даже к рабыням, одной из которых была я сама. Я жила одной лишь ненавистью и мечтой о том счастливом дне, когда смогу убежать отсюда и начну мстить всем мужчинам.

— И тебе удалось-таки убежать, — заметил я.

— Да, когда я убирала в комнатах старшего мастера, я обнаружила ключ от своего ошейника.

— Значит, к тому времени ты носила уже снимающийся ошейник?

— После того, как мне исполнилось семнадцать лет, меня начали тренировать как рабыню для наслаждений. Через год наставница доложила, что от занятий мне можно переходить к делу. После этого заклепанный ошейник мне заменили на снимающийся, с восьмиигольчатым замком.

Это, как я уже знал, обычный замок для ошейников рабынь на Горе. Интересно отметить, что количество запирающих штырей в нем соответствует числу букв в горианском слове «кaйджера», означающем «рабыня».

— Удивительно, что надсмотрщик оставил ключ от ошейника рабыни там, где она могла его отыскать, — заметил я.

Она пожала плечами.

— По крайней мере, все так и было, — сказала она. — А рядом с ключом лежал золотой браслет. — Она взглянула на меня. — Я взяла его с собой. Я подумала, что мне, возможно, придется заплатить охранникам. — Она снова опустила голову. — Но я без труда выбралась из дома. Охранникам я что-то придумала насчет поручения, с которым меня послали, и они позволили мне выйти на улицу. Здесь я сняла с себя ошейник и теперь могла двигаться по городу свободнее, но боясь ненужных расспросов. На одной из заброшенных улочек я отыскала несколько бревен, кусок веревки и палку, довольно длинную, чтобы служить шестом, и соорудила нехитрый плот, на котором могла бы по каналам выбраться из города. Тогда на них еще не стояли ворота. Я хотела добраться до дельты Воска. До семи лет я росла на болотах и теперь не боялась возвращаться. Я приглянулась людям из общины Хо-Хака, и они предложили мне остаться у них. Они даже позволили мне оставить у себя браслет.

— Ты все еще ненавидишь Самоса? — спросил я.

— Я думала, что да. Но теперь, когда он появился здесь и помогает нам, я не испытываю к нему ненависти. Хотя все это очень странно.

Я очень устал и чувствовал, что мне необходимо хоть немного выспаться. Мне было приятно, что Телима раскрывает передо мной часть своей судьбы, о которой никогда не говорила раньше. Я чувствовал, что за всем этим кроется нечто, чего я не в состоянии сейчас понять, и что, вероятно, недоступно пониманию самой Телимы. Но я очень устал.

— Ты ведь знаешь, — спросил я, — что крепость будет взята и большинство из нас, по крайней мере, мужчины, погибнут?

— Флотилия успеет прийти.

— Да, — сказал я. — Но если не успеет?

— Она придет.

— Где ошейник, который я снял с тебя в день празднования победы?

— Я принесла его сюда, в крепость, — удивленно ответила она и улыбнулась: — Я не знала, захочешь ли ты освободить меня или видеть, как прежде, рабыней.

— Нападающие рвутся не в гости к нам, они придут с оружием, — сказал я, — Найди ошейник.

— Я должна буду его надеть?

— Да, — кивнул я.

Я не хотел, чтобы она погибла. Если осаждающие крепость найдут здесь свободную женщину, тем более бывшую моей, они, конечно, тут же убьют ее или, что еще хуже, замучают до смерти.

Она отыскала ошейник.

— Надевай, — кивнул я.

— Неужели у нас так мало надежды?

— Надевай его скорее, — поморщился я.

— Нет, — покачала она головой. — Если ты погибнешь, я хочу умереть рядом с тобой, как твоя женщина.

Порт-Кар не признавал отношений вольных спутников, но в городе были свободные женщины, которых рассматривали как женщин определенных мужчин.

— А ты что, моя женщина? — спросил я.

— Да, — ответила она.

— Ну вот и слушай, что тебе говорит тбой мужчина.

Она рассмеялась.

— Если я должна носить этот ошейник, — сказала она, — я хочу, чтобы он был надет рукой моего убара.

Я надел на нее ошейник и поцеловал ее в щеку. В складках ее туники я заметил спрятанный кинжал.

— Ты собираешься им драться? — поинтересовался я.

— Я не хочу без тебя жить! — закричала она.

Я забрал у нее кинжал и отшвырнул подальше. Вскоре туника у меня на груди промокла от ее слез.

Я легонько отстранил ее от себя.

— Жизнь человека — вот что действительно имеет значение, — сказал я. — Только жизнь человека. Только жизнь…

С ошейником на шее она горько плакала в моих объятиях.

А я засыпал. Я уже ничего…

— Они идут! — ворвалось в мое сознание. Сон как рукой сняло. Я вскочил на ноги.

— Убар мой! — закричала Телима. — Вот возьми! Я принесла его в крепость!

К моему несказанному изумлению, она протянула мне меч, с которым я пришел в Порт-Кар.

Не веря своим глазам, я отложил в сторону адмиральский меч.

— Спасибо, — пробормотал я.

Наши губы на мгновение встретились — и вот я уже бежал к лестнице. Меч — в ножны, и по ступеням — вверх, туда, откуда доносились крики и топот множества ног.

Теперь у меня на боку был мой старый меч, тот, что я принес в Порт-Кар, меч, с которым я не расставался столько лет, еще со времен осады Ара, который помнил Тарну и Улей Царствующих Жрецов, равнины народов фургонов и улицы Ара, исхоженные мною вдоль и поперек в те долгие месяцы, когда я находился на службе у Кернуса, владельца крупнейшего в Аре работоргового дома. Рукоять меча не была усыпана драгоценными камнями, а клинок не украшала тончайшая ажурная насечка, как на моем адмиральском мече. Но он был дорог мне не этим. Как же Телима догадалась отыскать его среди моих старых вещей и принести сюда, в крепость? Она как будто и не сомневалась, что я вернусь целым и невредимым. Она права: я не мог умереть, не попрощавшись со старым верным другом.

Воспоминания нахлынули на меня с новой силой, воспоминания о другой, прежней жизни, о времени, когда я был Тэрлом Кэботом.

Да, если тебе суждено умереть, что может быть лучше, чем встретить смерть с таким мечом в руке?