Книга Племена Гора, страница 26 – Джон Норман

— Дай мне камни!

— Нет, — сказал я.

— Ты планируешь добиться аудиенции Сулеймана, чтобы его убить! И получить за это финиковых кирпичей. Тебе понадобится кинжал!

Он прыгнул как дикий кот, но на моем месте уже никого не было. Я выбил ударом ноги шест, на котором держался шатер, и выкатился наружу.

— Эй! — вопил я что было сил. — На помощь! Грабители!

Ко мне немедленно бросились несколько человек, среди них предводитель отряда Шакар. Вокруг тут же столпились погонщики и гуртовщики. По сигналу Шакара принесли факелы. Из-под рухнувшего шатра выбрался Хамид.

— Да это же благородный Хамид! — воскликнул я. — Прости меня, высокочтимый господин! Я по ошибке принял тебя за грабителя.

Хамид с проклятиями отряхивал песок с одежды.

— Только неуклюжий человек может обвалить себе на голову шатер, — проворчал предводитель отряда, засовывая ятаган в ножны.

— Зацепился, — огрызнулся Хамид и, не оборачиваясь, скрылся в темноте.

— Поставь шатер, — приказал я испуганной Алейне

— Да, господин.

Затем я отправился к Фаруку. Я не хотел, чтобы он терял людей.

Атаки каваров пришлось ждать недолго. Она началась около десяти часов утра на следующий день, когда наступил горианский полдень. Я даже не удивился, когда вылетевшие навстречу противнику воины аретаев поворотили кайилов и ускакали в пустыню, бросив караван на произвол судьбы. Каваров было действительно много.

— Не сопротивляться! — скомандовал Фарук своей охране, разъезжая из конца в конец каравана. — Не сопротивляться!

Спустя несколько мгновений на нас налетела толпа каваров. Бурнусы были отброшены за спину, в руках угрожающе торчали копья. Охрана Фарука, повинуясь его приказу, повтыкала копья и ятаганы в песок.

Рабыни визжали от страха.

Кавары приказали мужчинам спешиться. Всех согнали в кучу. Погонщикам было приказано выстроить всех кайилов в один ряд. Разбойники наугад открывали ящики или вспарывали мешки, пытаясь определить, что везет караван.

Один воин провел копьем черту на песке.

— Разденьте женщин и выстройте их вдоль этой линии, — приказал он.

Женщин выстроили в одну длинную шеренгу. С некоторых ятаганами сорвали одежду и чадру. Я видел, как Алейну выдернули из курдаха и швырнули на песок. Она в ужасе припала к земле. Какой-то воин, не слезая с кайила, острием копья сорвал с нее чадру.

— Смотри, какая красавица! — воскликнул воин.

Острое как бритва копье уперлось ей в грудь.

— Становись в ряд, рабыня! — приказал он.

— Да, господин, — пролепетала Алейна.

— А ты почему не разоружился? — спросил меня подъехавший кавар.

— Я не подчиняюсь Фаруку.

— Ты едешь с караваном, разве не так?

— Мы идем в одну сторону, — сказал я.

— Бросай оружие и слезай на землю! — приказал он.

— Нет.

— Мы не хотим тебя убивать, — сказал кавар.

— Мне приятно это слышать, — ответил я. — И у меня нет планов убивать вас.

— Если это аретай, убей его! — распорядился проезжающий мимо всадник.

— Ты аретай? — спросил меня воин.

— Нет.

Я видел, как некоторых кайилов отвели в сторону. Других оставили с погонщиками.

Топчущиеся животные подняли страшную пыль. Она покрывала щиколотки и икры выстроенных в шеренгу рабынь. Девушки прикрывали глаза от палящего солнца и пыли. Двое тяжело кашляли, некоторые приплясывали, их маленькие босые ножки не выдерживали жжения раскаленного песка. Вдоль шеренги разъезжал видный кавар, осматривая добычу. Он выкрикнул команду, и первой из строя вытолкали Алейну.

Я был безмерно доволен, что кавары посчитали ее достойной добычей.

— Встань сюда, девушка, — приказал кавар.

Меня это не удивляло. Она с каждым днем становилась все лучше и лучше. Рано или поздно она должна была возрадоваться своему состоянию рабыни и по-настоящему возлюбить ошейник. На Земле ее приучали подражать противоестественному поведению и совершать поступки, противные собственной природе. На Земле больше всего боялись, что мужчины и женщины станут самими собой и женщинам захочется быть рабынями. На Горе это как раз считалось нормой. Как ни странно, но основным чувством живущей в рабстве женщины является благодарность. Иногда мне не ясно, за что 'могут испытывать такую благодарность полностью зависящие от чужой воли люди.

Рядом с Алейной стояли уже восемь девушек. Шестерых кавары забраковали.

— Бегите к своим хозяевам, — приказали им воины, и те в слезах покинули шеренгу. Я видел, что Алейне нравится возглавлять колонну отобранных рабынь. Еще больше ей понравилось, что Айя, которая успела попортить ей немало крови, была отвергнута каварами. Алейна выпрямилась и гордо ожидала, пока ее закуют в цепи. До этого, естественно, не дойдет.

— Я тебе советую бросить оружие и слезть на землю, — повторил кавар.

— А я тебе советую забирать своих дружков и подобру-поздорову сматываться, — ответил я.

— Не понимаю, — нахмурился он.

— Если бы ты был аретаем, — спросил я, — сдал бы ты караван без боя?

— Конечно нет, — ответил он и побледнел.

— Несмотря на то что я вижу пыль на востоке, я бы не стал на вашем месте бежать на запад. Это было бы наиболее естественной реакцией испуганных, растерявшихся людей. Там вас и станут ждать. Учитывая протяженность территории и количество воинов, которых могут собрать аретаи, они попытаются окружить вас вместе с караваном. Так вот, я бы вам рекомендовал, хотя и я могу ошибиться, бросать все и уходить на юг.

— На юг! — опешил он. — Да там же земля аретаев!

— Зато там они точно не устроят засады. А вы всегда можете свернуть в сторону.

Кавар привстал на стременах, затем подозвал проезжающего мимо начальника. Они вдвоем вглядывались в растянувшееся на несколько пасангов облако пыли, которое, словно клинок огромного ятагана, двигалось в нашу сторону.

— Бежим! — крикнул начальник.

— Вначале узнайте, сколько их, — сказал я. Начальник уставился на меня.

— Ну и сколько же их? — спросил он.

— Точно не знаю. Полагаю, достаточно для того, чтобы осуществить задуманное.

— Кто ты?

— Тот, кто направляется в оазис Девяти Колодцев.

Начальник поднялся в стременах и поднял копье. Всадники выстраивались к маршу. Сердито пиная кайилов, кавары покинули лагерь.