Книга Гвардеец Гора, страница 3 – Джон Норман

Каллимах вытер свой меч об одежду.

— Они нанесли нам еще одно оскорбление, — усмехнулся он. — Неужели они думают, что мы — беззащитные купцы, которых можно атаковать с такой глупой наглостью?

— Когда ты убил человека, — сказал я, — ты завопил от радости.

— Неужели? — удивился Каллимах.

— Да.

— А когда ты вонзил свой клинок в тело врага, ты тоже громко кричал от радости, — проговорил Каллимах.

— Не может быть, — возразил я.

— Однако так все и было, — усмехнулся Каллимах.

— Я не помню, — признался я.

— В ходе боя трудно уследить за всем, что происходит.

— Ты выглядишь воодушевленным, — заявил я.

— Так и есть, и ты тоже.

— Нет, — неуверенно возразил я, — этого не может быть.

— Но это так.

— Мне кажется, я не знаю себя, — проговорил я.

— Ты — мужчина, — объяснил Каллимах. — Похоже, тебе пришло время узнать самого себя.

— Мы были такими же безжалостными, как они, — с удивлением произнес я, — такими же быстрыми и такими же злыми.

— Пожалуй, что так, — улыбнулся Каллимах.

Я молчал.

— Ты боишься признать в себе охотника, убийцу? — спросил он.

Я не ответил. Он похлопал меня по плечу.

— Я подозреваю, что теперь мы научили людей Рагнара Воскджара хоть немного уважать честных парней, — сказал он.

— Да, — согласился я, — давай считать именно так.

— Разве ты не удивляешься иногда, — спросил меня Каллимах, — почему честные мужчины, честные люди вроде нас позволяют существовать пиратам и им подобным?

— Почему же?

— Потому что нам нужно кого-нибудь убивать, — ответил он.

— Разве мы сильно отличаемся от них после этого?

— Не думаю, — сказал Каллимах, — у нас с ними много общего.

— Что именно?

— Мы и они — мужчины.

— Это не тривиальное убийство, — проговорил я.

— Нет, — пояснил Каллимах, — это спорт, и риск, и убийство.

— Человек должен сражаться по каким-то причинам, — возразил я.

— Причины существуют, чтобы мужчины могли сражаться.

— Что-то мне тревожно.

— Погасите фонари, — приказал Каллимах. — Пираты все еще могут быть поблизости.

— Давай спустим на воду баркас, — предложил я Каллимаху, — мы можем патрулировать наш кусок цепи, обмотав весла, чтобы нас было не слышно.

— Зачем? — не понял он.

— Наше судно, даже с погашенными фонарями, не может приблизиться к цепи бесшумно, как баркас. Пиратские лодки отплывают, заслышав нас.

— Баркасу, — согласился Каллимах, — надо подойти к западу от цепи, тогда можно будет приблизиться к пиратским лодкам, не вызвав подозрений.

— Точно, — подтвердил я.

— И зачем нам это надо?

— Как зачем? Чтобы защитить цепь.

— Правильно, — улыбнулся Каллимах. — Ты попробовал крови. Ты хочешь еще.

— Эти мысли слишком ужасны, чтобы додумывать их до конца, — заметил я.

— Меч должен пить, пока не утолит жажду, — произнес Каллимах горианскую пословицу.

— Я не буду думать об этом.

— Проанализируй свои чувства, — сказал он в ответ. — Ты готов пуститься в опасное предприятие с риском для жизни, чтобы защитить цепь? Ты хочешь выполнять рискованные и тяжелые обязанности, которые на тебя никто не возлагал?

— Нет, не хочу.

— Что тогда? — спросил он.

— Я повстречался с врагом, — объяснил я, — и горю желанием снова столкнуться с ним.

— Я так и думал, — проговорил Каллимах, — спущу лодку на воду и позову добровольцев.

* * *

— Кто здесь? — послышался голос из темноты. Мы задержали весла в уключинах.

— Приготовиться! — тихо приказал я своим людям.

Мы приблизились к цепи с запада. Баркас подошел к ней, оставив «Тину» на траверзе, четверть часа назад. Мы прошли в нескольких ярдах от пиратских судов, стоявших на якорях.

— Кто здесь? — снова спросил голос.

— Вперед! — скомандовал я.

Пять человек за планширами вскочили, держа в руках луки. Стрелы прямой наводкой полетели в лодку, в которую мы почти врезались. Закричали люди. Я и еще пятеро человек, выхватив мечи, прыгнули в лодку, круша все на своем пути. Мы рубились молча. Крики и стоны издавали пираты. Пытаясь спастись, некоторые из них прыгали в воду. Я пронзил кого-то на скамье и затем сбросил его в воду, перевалив бесчувственное тело через борт.

— Что там происходит? — раздался голос с одного из пиратских судов, стоявших позади цепи.

Мы отпихнули веслом какого-то человека, пытавшегося влезть в лодку.

— Что там у вас? — снова послышался голос. Но мы уже отплывали.

* * *

— Уходите! Уходите! — испуганно закричал кто-то в темноте.

— Весла назад! — приказал я и добавил: — Внимание!

Лодка качалась на волнах. В ночи не было слышно ни звука.

— Мы знаем, что вы здесь! — закричал какой-то человек у цепи. — Мы вооружены! Только попробуйте приблизиться! Кто вы?

Я улыбнулся, почувствовав страх в его голосе. Я молчал.

— Назовите себя! — нервно повторил тот же голос.

Мы не отвечали. Я не видел смысла в атаке. Внезапность уже не была нашим преимуществом. За ночь мы взяли три лодки. Теперь пираты поняли, что находиться у цепи опасно. Они хотели безнаказанно поработать и нарвались на нас. Мы молчали.

— Возвращайтесь на корабль! Назад! — кричал голос в темноте.

Мы дали баркасу пройти в нескольких ярдах от нашего правого борта, судя по плеску весел. Затем я приказал двигаться к цепи. Я проверил звенья. В одном из них я нащупал шершавую борозду: здесь, по-видимому, прогулялся инструмент. Дальше шла острая, геометрически правильная трещина, которую трудно было почувствовать снаружи. Я стал ощупывать звено, чтобы лучше исследовать трещину. Она шла по диагонали и в самом глубоком месте приближалась к центру звена, на дюйм в глубину.

— Что это? — спросил один из гребцов, стоящий за моей спиной.

— Должно быть, они работали здесь около четверти часа, — ответил я.

— Серьезное повреждение?

— Цепь ослаблена.

— Что мы будем делать?

— Продолжать патрулировать, — ответил я.

* * *

— Ты слышал? — спросил один из моих спутников.