Онлайн книга «Клинок Тишалла»
|
Его предал Майклсон. Взревев, он метнулся через салон, ухватив девчонку за воротничок белой ночной рубашки, стиснул в кулак артритичные пальцы – и руку его перехватила стальная перчатка безликого социального полицейского. Он попытался вырваться, но с тем же успехом он мог двигать горы иссохшими руками. Место гнева заняла безысходность. Он обвис, беспомощный – и это давно привычное бессилие вернуло его к себе. Снова он был богом, и счастлив этим. Бог понимал, что девчонка отравлена; чародейским оком Ма’элКота бог видел, как рассудок ее неспешно скатывается к порогу смерти. И теперь бог ощущал, что меч находится в Палате правосудия столичного Зала суда. В тот самый миг, когда знание явилось к нему, где-то в невообразимых недрах десяти миллиардов подсознательно связанных разумов родился импульс. Возможно, он пришел от Ма’элКота, или Коллберга, или Марка Вило, или любого из взаимно неведомых членов Совета попечителей; от инженера-химика в «СинТеке» или от подпольного оперативника социальной полиции, проникшего на незаконную сходку рабочих, от домохозяйки в Белграде или дворника в Новом Дели. А может, импульс родился у них одновременно: вот еще один способ разделить вину. Одна десятимиллиардная доля ответственности – бремя достаточно легкое даже для самой чувствительной совести. Тела, служившие некогда Артуро Коллбергу и Ма’элКоту, одновременно одинаково усмехнулись. Через пять минут состояние девчонки уже не будет играть роли. В двадцати километрах над Анханой белл-хауэлловский ТБ-24 «Дэв» вышел из пике, сбросил единственную ВЭО антифугасную УБН-РБЧ и на максимальной скорости устремился в сторону восходящего солнца. 7
Губы не слушаются меня, язык едва шевелится. Я кричу Райте в ухо, чтобы слова не затерялись в громе пушек: – Ты можешь говорить с ним? – Что? Я хватаю его за плечо. – Ты можешь говорить с Ма’элКотом? Ты чуешь его – а он тебя? Можешь с ним связаться? Взгляд монаха теряется в небе. – Одна машина… ТБ-24 «Дэв» производства «Белл и Хауэлл», экипаж четыре человека, эффективный потолок двадцать пять тысяч метров, максимальная скорость два комма один Маха* [6] , вооружение… – Приди в себя, черт! – Я снова встряхиваю его. – Ты должен достучаться до Ма’элКота, сказать ему… – Пикирует, налетает, словно кречет… Какой-то миг я могу думать только об одном – как же мне, блин, холодно, потому что стылая вода вытекает из чаши; меня трясет от холода, руки немеют, стынет спина, я не слышу себя, потому что рев в ушах перекрывает даже грохот сражения. Я знаю, за чем летит турболет. Всего один. Больше и не нужно. Меня охватывает нелепое желание поднять глаза, отыскать в небесах титановую булавочную головку, хотя я понимаю, что ее не видно. Хочу глянуть – и не могу. Боюсь. В мозгу моем дымятся синематографически яркие воспоминания – документальные кадры из Индонезии. Мысленно я уже вижу, как титановая слезинка роняет крошечное серебряное яйцо, прежде чем устремиться на восход… – Скажи ему, что мы сдаемся! – рычу я. – Твою мать, Райте, передай ему, что мы сдаемся! Я сдаюсь ! Я отдам ему меч, сделаю все, что он хочет, только скажи ему – не надо !! ! Вот же злая шутка: я и навел его на эту мысль. – Черт, они бы город стерли с лица Земли! – Разве один город – высокая цена за жизнь целого мира? – Да? Даже если это твойгород? – Я готов рискнуть. Он выложил карты. Поймал меня на блефе. Взрыв убьет каждого из бывших пленников Ямы, кто несет в себе противовирус Шенны. Всех нас, до последнего. Райте. Делианн. Т’Пассе. Орбек. Динни, Флетчер, Аркен, Гропаз… Дамон. Жест. Фейсы. «Змеи». Подданные Канта. Я. Короткая вспышка незримого света выжжет наши кости, и Ма’элКот явится сюда, когда ему будет удобно, и подберет меч, и гейм, блин, овер! Это я думал, что я крутой. Безжалостный. Черта с два. Я даже не догадывался, что это такое. – Он тебя слышит? Райте, твою мать, он тебя слышит ?! Взгляд монаха упирается мне в глаза. – Нет, – отвечает он. – Не может. Я больше не чувствую его. Никого не чувствую. Под ребра мне вонзается ледяной кинжал. – Вера?.. – выдавливаю я. Райте еле заметно качает головой. – В лучшем случае без сознания. Возможно, мертва. Я опускаю голову: сгибаюсь под невыносимым бременем тщеты бытия. Прежде чем чудовищная боль успевает захлестнуть меня, небо раскалывается от грохота. Я переворачиваюсь на спину, чтобы поглядеть вверх. Над нами расцветает пламенной звездой взрыв, чтобы в следующий миг скрыться в расползшихся медузой клубах черного дыма. Сыплются обломки. На моих глазах взрывается еще один турболет и еще. Догадку мою уверенно озвучивает Райте. – В бой вступил Делианн. – Ты чувствуешь его? – Я снова хватаю монаха за плечи и бью головой о камень. – Поговори с ним! Скажи ему, пусть уносит отсюда ноги… По лицу Райте расползается улыбка – первая искренняя, счастливая улыбка, которую я у него вижу. – Нет. – Райте, ты должен ему сказать! Пещеры… он еще может успеть забраться под землю! Он выживет, он защитит меч! Скажи ему, чтобы сберег меч ! – Нет, – отвечает он безмятежно, откидываясь назад, словно ледяная грязь для него перина. – Я никому ничего не должен. В глазах у меня кровавый туман. Я не успеваю подумать, как руки мои вцепляются в его воротник, пытаясь придушить ублюдка куском цепи, соединяющим мои кандалы. Но Райте получил эзотерическое образование. Схватив меня за запястье, он размыкает блок – а сочащееся из его ладони черное масло жжет не хуже кислоты. Я разжимаю руки, и он отталкивает меня. – Я свободен, – говорит он. – Свободен. Черт, да он бредит. – Свободен тут сдохнуть , – отвечаю я. – Ты не знаешь, что случится… – Мне плевать. Штурмкатер пикирует мне на голову, пытаясь влететь в череп. Тратить время на Райте я не могу. |