Книга Серый маг, страница 78 – Сергей Джевага

Вечерний мороз начал пробираться сквозь одежду, вонзил острые зубки в теплую плоть. Послушник поежился, втянул голову в плечи. Крепче сжал посох, прислушался к успокаивающему мурлыканью.

— Птиц, а Птиц!.. — раздался басовитый голос. — Поиграешь с нами?..

Парень скосил глаза, приподнял брови. У стены конюшни сидели два воина. Один — рослый детина, могучий и широкоплечий. Одет в жилет, рваные порты и шерстяную рубаху. Ткань на груди туго натянулась, руки и ноги бугрились мускулами. Но лицо оставалось по-детски пухлым и безобидным, нежным. Губы бантиком, по щекам и носу густо рассыпались веснушки. Второй боец — сухонький старик, мелкий и тщедушный. Щеки впали, кожа темная и дряблая. Волосы стянуты на лбу кожаным ремешком. Борода клочковатая и неопрятная, посеребренная сединой.

Малыш Макс и Хромой Хома увлеченно играли в кости. Спорили, ругались. Старик неумело жульничал. Великан ловил товарища на обмане, хмурился и грозил кулаком. Но то и дело забывался, радовался каждой выигранной партии. А на плече Макса гордо восседал Колючка. Пристально следил за маленькими кубиками, порывался поймать на лету и восторженно верещал…

Великан встряхнул кубики в кулаке, глянул на мага и весело подмигнул. Птиц насупился, ответил преувеличенно ровно:

— Пожалуй, нет. И вам не советую. Скоро явится полудесятник…

— Пустяки! — пренебрежительно хмыкнул Макс, хитро прищурился. — Я мимо командирской землянки проходил. Гам как на базарной площади. Того и гляди, глотки друг другу перегрызут.

— Точно, — поддержал Малыша Хома, степенно пригладил бороду. — Ты лучше отдохни, расслабься. Мало ли… быть может, сидим так в последний раз.

— Считаешь, нарвемся на засаду? — проворчал послушник.

— Конечно, — кивнул старик. Собрал кости, задумчиво покатал на ладони. — Если повезет, выйдем сразу. Нет — столкнемся в низине. Думаешь, о чем рассуждают командиры? Куда подевались скифрцы? Нет, сынок. Наши вожди считают потери. Сколько воинов надо послать, дабы хоть один вернулся и принес сведения.

— И ты говоришь о подобном так спокойно?! — искренне удивился послушник.

— А как еще?.. — добродушно поинтересовался Хома. — Рвать волосы и молиться богам?

— Мы можем умереть, — возразил Ирн.

— Да, — спокойно признал старик. — Мы на войне, чародей. Тут гибнут каждый день.

— Скифрцев наверняка очень много, — процедил лекарь.

— Конечно, — согласился воин. Швырнул кости и посчитал очки. Разочарованно закряхтел, пожурил пальцем разбушевавшегося Колючку.

— Имперцы ждут второй отряд разведчиков, — не отставал послушник.

— Ага, — кивнул Хома. Щелкнул языком, с интересом проследил за броском Макса. Поморщился, с недовольством засопел — пятнадцать против семи, явный перевес. — Хотя… кто знает… Поговаривают, в центральном Аримионе восстание. Какой-то сумасшедший настоятель возомнил себя наместником Алара. Водит по городам и деревням толпу оборванцев, призывает отринуть мирские блага. Слухи самые противоречивые. Одни говорят, творит чудеса. Другие обзывают шарлатаном. Но скифрцы вполне могли отправить войска на подавление бунта…

— Мрон! — воскликнул парень, проигнорировав бормотание Хромого. — Как вы вообще можете играть, если знаете, что погибнете?..

Старик подобрал кости, с азартом потряс. Но фраза лекаря заставила остановиться. Хома тяжело вздохнул и обернулся, посмотрел с грустью и пониманием. Щеки Ирна горели огнем, в зрачках плясали искры злости и возмущения. Молодой, яростный и наивный. Все такие поначалу…

— А мы и не знаем, — медленно ответил Хромой. — Если судьбой предписано, сложим головы. Нет — вернемся живыми и невредимыми.

— Надеяться на судьбу глупо! — прорычал Птиц.

— А что остается? — фыркнул Хромой.

— Бороться!

— Мы боремся, — ответил старик.

— Птиц, — встрял Малыш и утер нос кулачищем, — ты того… не беспокойся. Доиграем и оденем броню. Командир придет, подготовимся как должно. Сядь, отдохни.

Макс кивнул на бревнышко у стены, развел руками. Веснушки побледнели, попрятались. На открытом лице отразились сомнения и беспокойство. Что творится с магом? Как белены объелся.

— Благодарю, — суховато сказал послушник. Но сдался, окинул лагерь тоскливым взглядом. Дурак, чего яришься? Соратники абсолютно правы, а ты ищешь повод согнать злость. — Лучше прогуляюсь. Голова… болит.

— Свежий воздух полезен, — произнес Хома. Усмехнулся, встряхнул в кулаке кости. — Хотя постой, запамятовал… Командир тебе записку оставил.

Старый копейщик пошарил за пазухой, извлек мятый лист пергамента. Послушник принял, развернул. Почерк корявый, но разборчивый. К тому же знакомый, словно Птиц где-то видел подобные закорючки. Несколько слов: «Захвати железки. Те самые! Лохматый».

Хм… Недели три назад Лохматый попросил зачаровать кольчугу, кожаную куртку. Затем притащил какие-то латы. Послушник потратил почти четыре дня, дабы наложить защитные заклятия. И помнится, тогда недоумевал, зачем нищему два комплекта доспехов. Но теперь замысел явился во всей красе. Простой и элегантный план побега: надеть доспехи и под покровом ночи преодолеть ряды имперской армии. Ни случайная стрела, ни клинок не смогут разбить зачарованное железо. А на любое заклятие из арсенала Святой магии найдется другое, из закромов Серого чародейства.

Послушник снял мешок и вытащил первую попавшуюся книгу. Вложил пергамент внутрь, бросил фолиант обратно. Дрожащими руками затянул бечевки. Стиснул зубы, боясь выдать волнение. Но соратники заметили, переглянулись.

— Что-то важное? — полюбопытствовал Малыш.

— Броню попросил взять, — пробормотал Ирн.

— А-а-а… — разочарованно протянул великан. — Ну да, доспехи нужны.

Макс явно хотел поболтать еще, но парень торопливо развернулся и пошел прочь. Обогнул конюшню, как на крыльях взлетел на вершину вала. Остановился у невысокого частокола, вздохнул с облегчением. Удивленные взгляды друзей стали невыносимо жечь. Лучше промолчать, чем лгать. Но все равно — ощущаешь себя предателем…

Отсюда людской муравейник выглядел игрушечным.

Мелкие домики палаток, фигурки людей и яркие огоньки костров. А вдалеке смутная дымка тумана, холмы и леса, алая лента затухающей зари. Солнце давно скрылось за горизонтом, последние робкие лучи красили небо в фиолетовый и алый. На востоке поселилась тьма, вспыхнули первые звезды. Шагах в десяти на валу виднелись силуэты воинов, слышались хриплые голоса часовых. Ледяной ветер хлопал стягами, сыпал водяной моросью.

Наверное, следовало поразмыслить насчет происшедшего и избавиться от чувства вины. Но послушник просто не успел. Тоска снова сменилась тревогой. Где-то на границе восприятия хрипло взревели призрачные боевые трубы. Пейзаж — статичная картинка, ширма. А за занавеской притаилась опасность…

Птиц насторожился, потянулся разумом к посоху. И тут уловил далекое невнятное пение, заунывный мотив. В первую секунду пение показалось естественным шумом. Но солнечное сплетение ожгло, древко артефакта начало быстро и угрожающе пульсировать. Догадка обескуражила, вогнала в глубокий шок… Имперцы никуда не уходили! Хуже того, приготовились к решающей атаке! Парень почувствовал присутствие множества служителей. И понял: спрятались под маскирующим плетением, творили магию.