Книга Рыбья Кровь и княжна, страница 63 – Евгений Таганов

— Ваши суда сожжены, город окружен. Мы можем вести переговоры только о сдаче вашего войска в плен, — сразу же объявил старший префект.

— Попробуйте фазана в сметане. Очень вкусно, — отвечал им на это по-ромейски Рыбья Кровь.

— Мы также можем вести переговоры об обмене пленными, — добавил младший префект. — Все суда, которые пытались ночью скрыться из Дикеи, сожжены, и у нас имеется немало пленных моричей.

— Вино тоже хорошо, — нахваливал князь. — К нам в Словению такого даже не привозят.

Переговорщики озадаченно переглядывались.

— Можно я скажу? — попросил слова отец Паисий.

Дарник кивнул.

— Князь Дарник по прозвищу Рыбья Кровь утверждает, что у него есть договор о найме его войска на ромейскую службу сроком на два года.

— Где этот договор? — чуть оживился суровый комит.

— Как утверждает князь, он был на лодии, которую сожгли дромоны, — продолжал священник. — Правда, сам я этого договора не видел. И точно утверждать о его существовании не могу.

— Где и когда был составлен этот договор? — Старший префект требовательно уставился на Дарника.

Показав переговорщикам, что он хорошо говорит и понимает по-ромейски, «вождь пиратов» теперь предпочитал есть и помалкивать.

— Наверно, сейчас, после того как их суда сожжены, это не слишком уместный вопрос, — снова вмешался Паисий. — Если договор существует, то это можно проверить. День пути гонцу до Константинополя и день обратно, ну и день там, и будет известно точно, есть такой договор или нет.

— И дать им еще три дня бесчинствовать в Дикее? — возмущенно воскликнул комит. — То, что они здесь натворили, не исправишь уже никаким договором.

— Наш базилевс может посмотреть на это несколько иначе. — Священник вел разговор как заправский сторонник словенского князя.

Младший префект что-то шепнул на ухо старшему.

— Можно и другим способом показать, что вы наши союзники, — по-другому заговорил старший префект. — На море поднимается буря, наши суда хотят войти и переждать ее в гавани Дикеи. Пусть они на время бури сделают это беспрепятственно. И никто из словенского войска не должен стрелять по ним.

Наступила тишина, все смотрели на князя. Ловушка была расставлена ловко. Если липовцы все придумали со своим договором, они наверняка не согласятся с таким предложением.

— Хорошо, на время бури они могут войти в гавань, но потом должны сразу выйти из нее, — произнес Рыбья Кровь.

На этом первая часть переговоров завершилась. Ромеи поспешили восвояси, чтобы быстрей обрадовать своих моряков.

Изрядно потрепанные камнеметами липовцев дромоны и биремы снова вошли в гавань и разместились с подветренной стороны дамбы, не решаясь подходить к пристани. Ветер с ливнем бушевал всю ночь и следующий день.

Все, что говорилось за воеводским столом, быстро становилось достоянием войска липовцев, а через их «жен» проникало в город. Дарник не стремился помешать этому, по опыту ведая, что любые слухи всегда все преувеличивают: просчет раздувают до катастрофы, а малый выигрыш до триумфальной победы. Так было и на этот раз: уже мало кто в войске и в городе сомневался, что воинственные пришельцы здесь на законных основаниях и даже первоначальное нападение и грабеж вызваны наверняка грубостью и оскорблениями таможенных чиновников. Усомнились в действиях князя лишь собственные воеводы. На военном совете так прямо и спросили:

— Мы знаем, князь, что ты всегда все делаешь верно. Но сейчас мы забрались в самый центр Романии. Как нам быть, если с тобой что-то случится? Ну будем мы сидеть в этой крепости, а что потом? Лодий нет, коней и повозок тоже, да и не пробиться нам домой по земле. Ведь нету же нигде договора о нашей службе ромеям. Через два дня вернется их гонец из Царьграда и все раскроется.

Дарник счел нужным ответить с полной серьезностью:

— Разве вы не заметили, как богато и хорошо живут ромеи? Как они всё и всегда записывают и считают? Их войска сейчас сражаются сразу в трех местах: на востоке, юге и западе. Еще одно сражение в центре страны им не нужно ни по военным, ни по казначейским делам. Ведь к прямым войсковым расходам добавятся расходы от закрытой торговой гавани и перекрытой дороги через Дикею с запада на восток страны. Неделю-две они это еще выдержат, а потом волком завоют. Да и по военным делам им с нами не тягаться.

— Это почему же? — недоверчиво хмыкнул Буртым.

— Потому что мы можем вести войну на полное истребление и себя, и всех жителей Дикеи, а они не могут.

— Нам вообще-то свое полное истребление тоже не очень нужно, — заметил Лисич.

— Можно еще сдаться в плен, — усмехнулся князь. — Но после нашего грабежа мы простым рабством не отделаемся. Нас всех ослепят или оскопят или то и другое вместе.

— Да не может этого быть! — испуганно вырвалось у самого молодого сотского.

— Что же делать? — глухо проговорил Буртым.

— Присоединяться к их пешим войскам слишком рискованно. Нужно соглашаться только на дромоны и чтобы полкоманды было ромеев, тогда любые попытки захватить нас обойдутся им слишком дорого, и они на это не пойдут.

— А добыча? Они позволят нам оставить себе награбленное? — забеспокоился Лисич.

— Все, конечно, нет. Продадим все неподъемное дикейцам за звонкую монету.

— Женщин тоже придется вернуть? — угрюмо уточнил оженившийся Сечень.

— Смотря как все пойдет, — князь не хотел обещать невыполнимого.

— А если они пошлют нас на дромонах туда, откуда не возвращаются? — снова заговорил Буртым.

— Тогда о нашей доблести в Липове будут слагать легенды.

Этот разговор Рыбья Кровь тоже не просил сохранить в тайне — пусть ромеи заранее узнают, что имеют дело не совсем с варварами, а с теми, кто тоже умеет хорошо все просчитывать, заодно будет меньше пустых слов и на переговорах.

Затишье в военных действиях растянулось на неделю и позволило «пиратам» спокойно продолжать свои приготовления к долговременной обороне крепости. Что не ускользнуло от внимания переговорщиков. Они уже являлись к Дарнику по два раза в день.

— Неужели вы, в самом деле, хотите отсидеться в Дикейской крепости? — удивлялся комит. — И сколько будете сидеть: месяц, год, полтора?

— В крепости есть своя церковь. Мы собираемся в ней все креститься. Неужели вы потом станете убивать нас, своих единоверцев? — с серьезным видом подтрунивал князь.

— Тогда нам придется наказывать вас как государственных преступников, невелика разница, — не затруднился с ответом бывалый воин.

Одним из результатов переговоров явилось то, что горожане стали свободно уходить и возвращаться за пределы городской стены. Под это взаимное попустительство несколько разведывательных рейдов совершили и княжеские арсы. Пригнали тридцать лошадей из ближних поместий и захватили с десяток ромейских стратиотов, слишком далеко удалившихся от своего лагеря. Пленные рассказали, что в их войске к боевым столкновениям никто не стремится. Одно дело отбивать врагов на границе, другое — в самом центре страны, мол, пусть улаживают непонятную ситуацию переговорщики, а не воины.