Книга Самый неподходящий мужчина, страница 56 – Джо Беверли

Она схватила его за запястье:

— Перестань! Больно.

— По крайней мере ты уже можешь жаловаться громче. — Он наклонился, чтобы заглянуть под корсет, стараясь не думать о том, что склоняется к ее груди. — Зазубренные края с обеих сторон воткнулись в тебя, любимая, но они не слишком длинные. — Он выпрямился, чтобы посмотреть на нее. — Делать нечего — надо просто вытащить их, или будет еще больнее, когда я понесу тебя.

— Тогда вытаскивай.

Он выдернул перед корсета из ее тела. Она только сдавленно охнула и побелела. Крови стало больше, свежей, алой, поэтому он поднял ее юбки, отрезал полоску от рубашки и сложил ее в несколько раз, чтобы приложить к ране. Она снова вскрикнула и схватила его за руки.

— Щепки, — сказал он, расстроенный из-за того, что не может уберечь ее от боли. — Сейчас я понесу тебя в дом.

Он вытащил свою булавку для галстука, воспользовавшись ею, чтобы стянуть края ее рубашки и хоть немного прикрыть совершенную грудь: бледный, крепкий холмик, увенчанный красивым розовым соском.

Она не для него. Но будет жить. Этого достаточно. И кто бы ни сделал это, очень скоро он будет гореть в аду.

Фитц обхватил ее руками и встал. Он видел, что ей больно, но она не издавала никаких звуков, только сказала:

— Щепки. Я чувствую себя так глупо.

— Не стоит. Ты могла умереть.

— Но почему? Что случилось? Что это было за оружие? Он положил стрелу в карман для дальнейшего изучения и быстро понес ее к дому и безопасности.

— Дротик, вероятно, выпущенный из маленького лука. Я видел такие штуки. Они достаточно маленькие, чтобы спрятать под одеждой, но могут быть смертельными.

— Но кто станет желать моей смерти?

У Фитца не было времени подумать. Когда он вошел в холл, то, кажется, понял, кто убийца. Тот, кто должен унаследовать состояние Дамарис.

Дженива поспешила навстречу им.

— Я послала за доктором! Эш с вдовой. — Она вытаращила глаза: — Дамарис? Ты в порядке?

— Стрела попала в планку корсета. — Фитц приостановился. Теперь, когда самое страшное было позади, облегчение грозило раздавить его. — Милостью Божьей она избежала смерти.

— Слава Богу! Я была уверена...

— В нее воткнулись щепки, которые надо вытащить, — сказал он, призвал на помощь все свои силы и понес Дамарис наверх.

Дженива поспешила вперед, чтобы открывать двери. Когда Фитц положил Дамарис на кровать, она сняла с нее накидку и прикрыла грудь одеялом. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, испытывая непреодолимое желание отвести выбившиеся пряди волос с ее лица, но понимая, что его самообладание висит на волоске.

— Вне опасности. Благодаря тебе.

— Как видишь, я не смог уберечь тебя. — Когда девушка пошевелилась, он посоветовал: — Лежи тихо, пока щепки не вытащат.

Он не мог оставаться здесь во время этой процедуры, но не желал покидать ее. Он понимал, что в доме ей ничто не грозит, но все равно ему хотелось быть рядом.

— Почему я? — спросила Дамарис. — Я была с опущенным капюшоном. Никто не мог принять меня за Джениву.

— Я слишком поздно начинаю понимать, что все это время именно ты была мишенью. Из-за денег, полагаю. Ты знаешь, кто твой наследник?

Ее глаза расширились.

— Нет. Мне ни разу не пришло в голову спросить. Как глупо!

— Мне следовало подумать об этом. Мысль об опасности, грозящей Эшу, полностью завладела мной.

— Тебе надо идти, Фитц, — сказала Дженива. — Мы не можем вытаскивать занозы, пока ты здесь, и Эшу надо сказать. — Видя его колебания, она добавила: — Уверена, что в доме мы все в безопасности, но на всякий случай у меня твой пистолет.

— Всегда лучше принять меры предосторожности. — Ноги у него были еще будто налиты свинцом, но он заставил себя двинуться к двери.

— Он безумно любит тебя, — сказала Дженива. Дамарис посмотрела на нее:

— Правда?

— Он плакал, когда думал, что ты умираешь.

— Это была жалость, не любовь.

— Он называл тебя «любимая». Я понимаю, почему ты не можешь выйти за него, но такие сильные чувства нельзя отбросить в сторону.

Дамарис прижала руку к тому месту, где пульсировала болью разорванная плоть, которое было так близко к ее раненому сердцу. В комнату влетела Мейзи:

— Ну что вы еще натворили, мисс Дамарис? Ей-богу, вас прямо на минуту нельзя упускать из виду!

Дамарис все рассказала Мейзи. Служанка ухватилась за столбик кровати.

— Кто-то стрелял в вас, мисс?

— Да, но никому не говори. Скажем, что я поскользнулась и сильно ударилась.

— А окровавленная одежда? — выразила сомнение Дженива.

— И порезалась о какое-нибудь стекло. Все равно мы заберем улики в Лондон. Мы едем туда завтра, Мейзи.

— Слава тебе Господи! А как же с тем, кто это сделал? Дамарис мрачно взглянула на Джениву:

— Разберемся. А теперь найди пинцет и вытащи занозы. Мейзи поспешила к комоду, ворча что-то вроде «этот Фитцроджер...».

Дженива вытащила длинную булавку для галстука, чтобы раздвинуть края разорванной рубашки. Дамарис заметила, что булавка серебряная, с простой головкой. У Фитца должно быть что-то более изысканное.

Возможно, из-за соприкосновения со смертью Дамарис теперь была уверена: она хочет его, даже несмотря на позорное пятно в его биографии. Он ее прекрасный герой. Ее рыцарь без страха и упрека.

— Кто может быть твоим наследником? — поинтересовалась Дженива, принося влажную тряпочку, чтобы стереть кровь.

Дамарис осознала, что пыталась спрятаться от этой мысли.

— Не знаю.

— Родственники отца?

— Они отказались от него и ничуть его не заботили.

— Возможно, какой-то друг. Даже кто-нибудь с Востока.

— Это кажется наиболее вероятным. Как странно иметь смертельного врага, которого никогда не встречала.

Мейзи подошла с маленькой медицинской шкатулкой Дамарис. — Это все из-за него, — проворчала она, забирая кусок ткани у Дженивы. — Ох вы, бедняжка! Все разодрано и опухло. Будет больно.

— Давай действуй. Только смотри, чтобы ничего не осталось.

Было действительно больно, но вполне терпимо, особенно когда Дженива держала ее за руку. Она думала о мужчине, который плакал, считая, что потерял ее. Она понимала, что сейчас не в состоянии ясно мыслить, но он нужен ей. Навсегда. Жизнь слишком коротка и быстротечна, чтобы довольствоваться чем-то второсортным.

— Ну вот, мисс. Думаю, теперь все. Чем мне это обработать?

Дамарис попросила зеркало. Ее раны выглядели довольно пустяковыми для всей этой суеты и волнений, но нельзя забывать об опасности заражения.