Онлайн книга «Лунный воин»
|
– На что это вы намекаете? Мы оттуда камни не таскаем! – Что вы, я далек от подобного подозрения! А в какие пределы простерся ваш путь, госпожа? – спросил знахарь, ловко избежав слова «куда». – Вы упомянули столицу – неужели сам великий Сонак? – Конечно, нет, – хмыкнула Ута. – Я имела в виду княжий град Асадаль. – Собираетесь навестить родственников? – Да вроде того… надо бы кое-кого проведать. – Это нелегкое и весьма дорогое путешествие, – заметил сихан, покачав головой. – Уж поверьте мне – я только что сам проделал этот путь. Везти ребенка в такую даль ради развлечения… – Кто вам сказал о развлечениях, – сварливо сказала Ута. – Едем по самому что ни на есть важному делу. – Какому – если вам угодно сказать? Ута замешкалась с ответом, взглянула на Мотылька, и вдруг у нее само с языка слетело: – Внука вот родственникам повезу. Обещалась отдать на воспитание. – Что? – Мотылек, игравший рядом на полу, резко поднял голову. – Ты мне не говорила! Что еще за родственники? Я не хочу! – Молчи, Мотылек! Видите ли, святой учитель, – пустилась в объяснения Ута, досадуя, что проговорилась раньше времени, – они, родственники-то, давно уж предлагали – вези его, Ута, мы всегда рады, а ведь я старая да хворая, сил нет поднимать его одной, да и хозяйство тоже не потянуть: баклажаны не уродились, морковь вянет, тыквы в это году даже и сажать не стала, потому как воду таскать с реки замаешься, а тыква, она без полива… – Заблуждаетесь, госпожа… Сихан несколько мгновений смотрел на Уту вдумчивым, доброжелательным взглядом, однако у нее почему-то мурашки по спине пробежали. – У вас прекрасное для вашего возраста здоровье. Вы бы могли еще сами иметь детей. – Шутить изволите! – Ута смущенно захихикала, на всякий случай отодвигаясь от сихана подальше. Было поверье, что от прикосновения колдуна можно запросто забеременеть. Учитель Кагеру даже бровью не повел. – Но, с другой стороны, вас можно понять. Растить ребенка одной – тяжкая доля. Мальчик взрослеет, его надо учить, а в Асадале для этого гораздо больше возможностей. Каким ремеслом занимаются ваши почтенные родственники? Бабушка смешалась. – Я не хочу ни к какому ремеслу! – заявил Мотылек. – Хочу жить здесь! Не него никто даже не взглянул. Мальчик надулся и вернулся к своему занятию – следить за собакой. Пес просачивался на веранду. Незаметно перебирая лапами, он успел влезть внутрь уже почти наполовину. – Сколько лет вашему внуку? Семь, восемь? – Восьмой пошел. – Он уже помолвлен? – Нет, даже и не думали. Может, через год-два… – И правильно, не торопитесь. Ваш мальчик – красивый сообразительный ребенок, что ему делать в этой глухомани? Пусть к нему присмотрятся в столице. Может быть, кто-нибудь из ваших родственников пожелает взять в семью перспективного зятя… – Что ж, спасибо на добром слове, – церемонно сказала польщенная Ута. Одновременно она опустила под стол руку и сложила пальцы в знак от сглаза. Знахарь заметил это, но не подал вида. Обернувшись к Мотыльку, он добродушно сказал ему, кивнув на собаку: – Можешь с ним поиграть. Что хочешь с ним делай, хоть верхом садись – он не укусит. Пес, поняв, что его не выгоняют, застучал хвостом и преданно распахнул пасть. В эту пасть легко поместилась бы голова Мотылька. Сихан вернулся к застольной беседе. – Слышал, у вас тут недавно скончался шаман? Ута сразу пригорюнилась. – Да, постигло наш род такое несчастье. А у меня столько хлопот навалилось, и внук заболел, так что даже оплакать его толком не смогла. Какой был наш святой старец Хару, вы бы знали – многомудрый, боголюбивый, жалостливый… – Дед Хару, – уточнил Мотылек. Бесстрастные глаза сихана чуть потеплели. – Хорошее имя – «Хару». В старину все имена были говорящими, да только теперь их никто не поймет – язык забыт. На древнекиримском «Хару» означает «весна». Это имя несет надежду на возрождение. Похоже, ваш старец действительно был образованным и утонченным человеком. – Он был очень образованный, – подтвердила Ута. – Умел писать и читать. – Даже старинные надписи на могилах, – добавил с пола Мотылек, но на него опять никто не обратил внимания. – Можно полюбопытствовать, какому ками он служил? – Наидревнейшему господину острова, – сказала Ута. – А как его величали, никто не ведает. – Значит, безымянному, – пробормотал сихан. – Так я и думал. Да… Достойное удивления подвижничество. Образованный благородный человек – и стал простым сельским шаманом на крошечном, всеми забытом островке… – Кто вам сказал, что он был из благородных? Мы об этом ничего не знаем. Старец Хару тут служил, когда нас с вами еще и на свете не было. Его тут бессмертным считали, пока не помер! – Рыбаки на пристани сказали, он был нездешний. – Ах, я бедная вдова, ничего не знаю, и меня это не касается… Увидев, что женщина не хочет говорить на эту тему, сихан не стал настаивать и перевел взгляд на Мотылька. Тот пыхтел и елозил ногами по полу, пытаясь перевернуть пса на спину. – Лучше бы ты не за уши его тянул, – посоветовал знахарь. – А то он обидится. Как тебя зовут? – Мотылек, – непринужденно ответил мальчик. – А вашу собаку как зовут? – Тошнотник. Пес навострил уши и поднял голову. Мотылек недоверчиво засмеялся. – Ну и кличка! – Мирское прозвище одного демона из священной книги «Допросник мертвых». Я назвал моего волка Тошнотником, потому что он такой же свирепый, прожорливый и остроухий. – Волка? – Ну да, это волк. Хоть и не совсем обычный. Мотылек с еще большим недоверием взглянул на Тошнотника. О волках он знал только из сказок – в дельте Микавы они не водились. Черный пес лежал тихо и спокойно, сложив лапы, и явно намеревался вздремнуть. – Ха, волк! Как же! – не поверил Мотылек и снова ухватил пса за уши. Учитель Кагеру взглянул на него с одобрением. – Отважный мальчик, – улыбаясь, сказал он Уте. – Может, не отдавать его в ремесло, а сделать из него воина? Хочешь стать воином, короед? Мотылек не ответил – он был занят, откручивая волку ухо. Волк терпел. Ута почувствовала к знахарю некоторое расположение. «Не угостить ли его рисом? – подумала она. – Нет, сейчас уже невежливо». |