Книга Мельница желаний, страница 8 – Анна Гурова

— Я так устал, что похоронил его без обряда, — продолжал Ильмо. — Просто закопал поглубже в овраге и положил сверху валун. Понимаю, что неправильно, но что мне оставалось делать? В деревню я бы его не понес — сам понимаешь, почему. Может, потом попрошу Вяйно, чтобы он выяснил, что за тварь мне пришлось убить… В конце концов, может, это в самом деле был ребенок.

— Похоже, и впрямь без колдуна не обошлось, — признал холоп.

— А я о чем! — с горечью воскликнул Ильмо. — Эх, мне бы меч работы варгов из белого железа, да чтобы Вяйно сам его заговорил — я бы извел всех хийси в зеленой Тапиоле! Почему он не взял меня в ученики, когда умер отец? Был бы я уже чародеем, все бы меня уважали, а теперь я кто? Простой охотник…

— Я слышал, твой отец тоже был колдовству не чужд?

— Он погиб во время Резни Унтамо пятнадцать лет назад, я его почти не помню. Если бы не та война, он стал бы райденом и меня бы выучил.

— Райденом?

— Охотником-колдуном. Ничего, кроме промысловой магии они не знали, но уж в ней им равных не было. Их в прежние времена много по лесам бродило. Мне Вяйно о них в детстве часто рассказывал.

— А куда они теперь подевались?

— Вяйно сказал, поубивали друг друга в колдовских поединках. А иные считают, что их погубили туны, похъёльские оборотни. Хотя я что-то сомневаюсь. Откуда бы им взяться здесь, за Бороздой Укко?

— Вот только похъёльских оборотней в придачу к хийси нам тут и не хватало, — проворчал Калли.

Ильмо пожал плечами и принялся обдирать золотисто-коричневую чешую с поспевшего окуня.

Некоторое время они сидели молча, глядя, как мерцает и переливается в лунном свете озеро Олений Мох. Вдруг обе лайки подняли головы и негромко зарычали.

— Ого! Что это там? — воскликнул Ильмо. Далеко-далеко, на не видимом в темноте противоположном берегу, зажегся маленький холодный огонек.

— Это не там ли, где заброшенная деревня?

— Там, — подтвердил Калли, успокаивая собак.

Холодный огонек пополз направо, остановился и двинулся в обратную сторону.

— Как будто кто-то с огнем ходит…

— Мертвецы рыбаков приманивают. Мало ли какой дурак заблудится и поплывет на огонек.

Ильмо хмыкнул, отцепил с пояса ложку и снял с огня котелок.

— Не веришь? — ухмыльнулся Калли. — А то давай туда сплаваем. Лодка есть.

Охотник молча отмахнулся от него, обсасывая выловленный из котелка щучий плавник.

— А как бы на твоем месте поступил райден? — коварно спросил Калли.

— Настоящий райден, — выплюнув кость, сказал Ильмо, — разнес бы это проклятое селище по бревнышку, бродячих мертвецов спалил и на костях сплясал, а всех хийси загнал в большой берестяной короб и заставил служить своему роду до скончания века… — Ильмо вздохнул и добавил: — Но я так не могу, и поэтому мы никуда не поплывем.

— Ну и ладно. Все равно я там уже был, — как бы невзначай сказал Калли.

— Врешь! Ильмо невольно покосился на раба так, будто тот признался, что у него опасная заразная болезнь. Калли заметил этот взгляд и ехидно ухмыльнулся:

— Прошлым летом разобрало меня любопытство. А то ходят, понимаешь, какие-то темные слухи, а что там в самом деле случилось, никто не знает. Ну, взял я челнок да и поплыл…

— Ну и что там?

— Да ничего особенного, — дернул плечом Калли, поворачивая золотистого окуня на прутике. — Пустое селение, половина домов сгорела, другая половина сгнила. Повсюду коровьи и человечьи кости, все в золе — я, пока там гулял, так вымазался, что сам стал как хийси, меня еще тетка твоя потом за это вздула…

— Мертвецов-то видел?

— Мертвецов — нет.

— А кого видел?

— Калму-Смерть, — сказал Калли, и вдруг помрачнел, словно вспомнил что-то неприятное. Ильмо поднял голову, с удивлением поглядел ему в лицо — и прекратил расспросы.

Костер почти догорел. Некоторое время охотники молча сидели и смотрели, как среди пылающих углей вьются, скачут и гоняются друг за другом крошечные огненные духи. Калли зачерпнул ложку ухи и плеснул им, на угли.

— Лучше бы собак накормил, — сказал Ильмо. Калли ответил зевком:

— Они не голодные. Спать пора. Что-то ветер подул с озера. Как бы не надул чего-нибудь с того берега.

— Спать? — повторил Ильмо. — Я тебе еще не рассказывал, какой мне недавно приснился сон? Как будто я лежу на дне болотной чарусы, не то мертвый, не то зачарованный, ни рукой, ни ногой шевельнуть не могу. А сверху в воду смотрит девица, да так пристально, будто что-то высматривает…

— Что за девица — знакомая?

— Нет. По правде, и на человека-то не очень похожа. Черноглазая, но не саами, кожа не то смуглая, не то синеватая, косы тоже черные, и по ним вроде как радуга пробегает. Красивая, но что-то в ней есть страшное — не могу понять что. Несколько раз мне снился этот сон — и все чернявая девка меня высматривала в воде…

— И как, высмотрела? — серьезно спросил Калли.

— Да, как раз вчера ночью.

— И после этого тебе еще что-то непонятно?

— Еще бы не понять. Я уж думал… Но почему? Ты верно сказал — кому я нужен?

Калли подумал и предложил:

— Иди-ка ты в самом деле к Вяйнемейнену и всё ему расскажи. Он глянет вещим взором, скажем, на ту же воду, или на небо, или в миску с кашей — и увидит, что за ведьма тебя хочет погубить и зачем…

— Если бы все было так легко! Я ведь не корову ищу, а колдунью. А если сильная колдунья не хочет, чтобы ее нашли, так ее и не найдешь.

— Ты знаешь в наших краях хоть одного колдуна сильнее Вяйно? Просто ты на него обижен. Он тебя в ученики не взял, а ты к нему за помощью побежишь, да?

— Хоть бы и так.

— А если боги скажут идти за помощью к Вяйно — пойдешь? Давай-ка их спросим!

Ильмо молча отвязал от пояса и протянул холопу мешочек с костяными гадательными рунами.

Обычай рунного гадания пришел с юга вместе с торговцами из Саксы и стремительно завоевал северные земли, где разнообразных богов обитало немногим меньше, чем людей. И вскоре уже суеверные карьяла, особенно промысловики и купцы, ни одного нового дела не начинали, не посоветовавшись с высшими силами.

— Не хочешь слушать людей — послушай богов, — сказал Калли, встряхивая кости. — Доставай!

Ильмо закрыл глаза и засунул руку в мешочек.

— Смотри, — сказал он, разжимая кулак.

На ладони у него лежала «Чаша» — руна Унтамо, перевернутая вверх ногами.

— Что-то я не пойму, — сказал Ильмо после долгого молчания. — Руна Унтамо означает «священное тайное знание». Как это связано с колдуньей, желающей моей гибели? Да еще и перевернутая…