Онлайн книга «Мой друг бессмертный»
Ники еще не приходилось ездить в «инфинити», хотя в другое время она бы не отказалась на нем покататься, как бы неприязненно ни относилась к Толику. Но сейчас был не тот случай, когда она могла оценить преимущества внедорожника перед автобусом. Ники съежилась на заднем сиденье, перепачкав его снегом, в котором извалялась с ног до головы. Теперь, когда все закончилось, ее начала бить нервная дрожь. «Дворники» с умиротворяющим шуршанием разметали снег с лобового стекла, тихо шумела печка, радио бормотало беспечным женским голосом. Ники подняла гитару с колен, чтобы переложить ее на сиденье, и почувствовала, что у нее качается гриф. Расстегнув клеенчатый футляр, она обнаружила нечто ужасное — кусок деки отломился, гриф болтался на одном шурупе. Ники застегнула футляр и тихо заплакала. — Хватить скулить, — рявкнул спереди Толик, выруливая из двора на Омскую улицу. — Ничего с тобой не случилось. — Гитара сломалась, — сквозь всхлипывания выговорила Ники. Толик промычал что-то невнятное. Несколько минут они ехали в тишине. — Куда мы едем? — спросила Ники. — Домой. — Ко мне? — Ну не ко мне же! Толик определенно был зол. Впрочем, неудивительно. Ники подумала, что надо бы поблагодарить его за спасение, но никакой благодарности почему-то не ощущала. Вместо «спасибо» она, всхлипнув, спросила: — Кто это был? — Какой-нибудь псих, — буркнул Толик. — Наверно, бывший контрактник. Они там все с ума сходят и на гражданке все никак воевать не перестанут… — У нас в школе висит объявление, что в районе объявился педофил. Думаете, это он? — Однозначно, — кивнул Толик. — Повезло тебе, что я ехал мимо. — Вы его убили? — Убил, как же, — хмыкнул Толик. — Так, морду слегка начистил. — Может, надо было милицию вызвать? — Бесполезно. Они его все равно не найдут. А тебя по допросам затаскают. — Зачем же вы его отпустили? — А я что, нанимался его ловить? — Но это же маньяк, — встревожилась Ники. — Он же вернется! Толик, не сбавляя скорости, обернулся к девочке. — Непременно вернется, — язвительно сказал он. — Подкараулит в парадной и прирежет. Ники побледнела. Толик захохотал, как будто сказал что-то очень смешное. — Знаешь, почему он напал именно на тебя? Небольшие холодные глаза Толика были устремлены прямо в лицо Ники. — Педофил выбирает самых слабых. Тех, кто не может дать ему отпор. Он сам трус, поэтому ищет тех, кто еще трусливее его. — Я не трусиха! — возразила Ники. — Разве? Впереди вспыхнул красный светофор, и Толик перенес внимание на дорогу. — Ты действительно считаешь себя смелой? — продолжал он, сворачивая с Ланского в «карман». — Ты способна постоять за себя, если на тебя нападают? Что-то я не замечал… Ники вдруг вспомнился сегодняшний эпизод с Вовиком и его компанией. «Они надо мной издевались, а я просто убежала, — подумала Ники и почувствовала, что ее щеки покраснели от стыда. — И все время так! Меня обижают — я молчу и терплю… Неужели я действительно трусиха?» — А что я могу сделать, когда все против меня? — тихо спросила она. — Вероника, это закон природы: мучают тех, кто не может защищаться. То есть самых слабых и беззащитных. Человеческое общество живет именно по таким законам. — Я что, самая слабая? — Ну раз тебя, говоришь, все пинают, значит, да. — Но я не делала никому ничего плохого! — Для того чтобы мучить слабых, повод не нужен. Это нормальный инстинкт. Если у человека есть возможность сделать гадость ближнему безнаказанно, он ее непременно сделает… Люди вообще устроены довольно гнусно. — Это же неправда! — воскликнула Ники. Толик мерзко усмехнулся. В глубине души что-то говорило ей, что Толик прав. «Значит, я просто слабачка и трусиха!» — потрясенно подумала она. Ники было очень стыдно. Она с ненавистью посмотрела в подбритый затылок Толика, как будто это лично он был виноват в несправедливом и жестоком устройстве мира. «Теперь все будет по-другому, — с ожесточением подумала она. — Я не позволю никому меня мучить. Если Вовик снова начнет издеваться и колоть меня карандашом, я ему… сломаю нос. Больше никто не посмеет обижать меня». Высадив Ники у парадной, Тиль вырулил на Ланской и поехал в обратном направлении. Возле остановки девяносто восьмого автобуса он остановил машину. Через минуту дверь открылась, и на переднее сиденье плюхнулся человек в камуфляжной куртке. — Хоть бы снег отряхнул, — проворчал Тиль. — Натащили грязи в салон… Человек в камуфляже откинулся на спинку сиденья. — Ну ты и гад все-таки, — весело сказал он. — Шутник, блин! Если бы ты сломал мне нож, ух что бы я с тобой сделал! — Не все же тебе одному развлекаться, — буркнул Тиль, трогаясь с места. — Ну, прошла она проверку? «Омоновец» кивнул. — По-моему, самая обычная девчонка. Перепугалась, как курица. Даже убежать не попыталась. Она сама-то хоть знает, кто ее мать? — Ничего она не знает, — уверенно сказал Тиль. — А вдова ей специально не говорит. Потому что понимает: сболтни она хоть слово лишнее — и больше дочку не увидит. — А если она притворяется, а сама тем временем… — В этом и был замысел проверки. Когда под угрозой жизнь, тут, знаешь ли, не до лицемерия. Тиль вывел машину к Черной речке и поехал в сторону центра. «Омоновец» расстегнул куртку — в салоне было жарко — и включил погромче музыку. Играла какая-то классика, грозная, свирепая и веселая. «Омоновец» послушал, вздохнул и убавил звук. — Уж слишком быстро ты появился, — недовольно сказал он. — Все развлечение испортил. Я только-только вошел во вкус… — Этого-то мы и боялись, — усмехнулся Тиль. — Что ты войдешь во вкус. Шеф велел мне выждать не более десяти минут. Прикинул, что за это время ты не успеешь ее прирезать. — Да он настоящий психолог! — уныло сказал «омоновец». Оба засмеялись. — Слушай, а вот скажи… просто интересно, — заговорил Тиль, глядя перед собой на дорогу. — Если бы я не появился, ты бы ее убил? — Не знаю, как уж дело бы пошло. Почему бы и нет? Не в первый раз. — Ты это дело заканчивай. Шеф недоволен. Твои охотничьи развлечения нам уже дорого стали. Административный ресурс тоже не безграничен, — поучающим тоном сказал Тиль. «Омоновец» презрительно усмехнулся и, красуясь, выпустил и втянул черные клинки. |