Книга Туманы Авалона, страница 210 – Мэрион Зиммер Брэдли

Лицо Элейны сделалось белым как мел.

– Но ведь он же ее брат, – прошептала она. – Есть ли на свете человек, способный на такой грех?

– Ох, Элейна, до чего же ты наивная! – не выдержала Моргейна. – Ты что, вправду уверена, что это – наихудшее?

– Но ты говоришь… будто Ланселет делит с ней постель, пока король в отъезде…

– Я этому не удивляюсь и не думаю, что это случилось впервые, – сказала Моргейна. – Опомнись, Элейна, – ты что, ее осуждаешь? После того, что с ней сделал Мелеагрант, я бы не удивилась, если бы Гвенвифар никогда больше не подпустила к себе ни одного мужчину. Если Ланселет сумеет исцелить ее от этого потрясения, я только порадуюсь. И, возможно, теперь Артур отошлет ее – и у него еще появится сын.

– Возможно, Гвенвифар уйдет в монастырь, – сказала Элейна, не отрывая взгляда от Моргейны. – Она как-то сказала, что ей нигде не было лучше, чем в монастыре в Гластонбери. Но примут ли ее туда, раз она сделалась любовницей конюшего своего мужа? Ох, Моргейна, стыд-то какой!

– Тебе-то чего стыдиться? – спросила Моргейна. – Что тебе за дело до нее?

– У Гвенвифар есть муж, – отозвалась Элейна, удивляясь собственной вспышке. – Она – жена Верховного короля, и ее муж – благороднейший из всех королей, что только правили этой землей! Ей нет нужды искать любви другого! Что же до Ланселета – разве он мог бросить взгляд на другую даму, если королева открыла ему объятия?

– Ну что ж, – сказала Моргейна, – возможно, теперь они с Ланселетом уедут. У Ланселета есть владения в Малой Британии. Они с королевой давно уже любят друг друга, но я думаю, что до этого злосчастного случая они вели себя как подобает добрым христианам.

Моргейна знала, что лжет, но не терзалась этим; мучительное признание Ланселета навеки будет погребено в ее душе.

– Но тогда Артур сделается посмешищем для всех христианских королей этих островов! – резко произнесла Элейна. -

Если его королева сбежит с его другом и конюшим, Артура начнут обзывать рогоносцем или как-нибудь похуже.

– Не думаю, что Артура будет волновать, что они скажут, – начала было Моргейна, но Элейна покачала головой.

– Не будет, – а должно бы. Подвластные короли должны уважать Артура – настолько, чтобы встать под его знамя, если понадобится. А как же они смогут уважать его, если он позволит своей жене открыто жить в грехе с Ланселетом? Да, я понимаю, что ты хотела сказать, когда говорила о последних днях. Но можем ли мы быть уверены, что это прекратится? Мой отец – вассал и друг Артура, но даже он будет насмехаться над королем, не способным управиться с собственной женой, и будет спрашивать, как же такой король может управиться с королевством.

Моргейна лишь пожала плечами.

– Но что же мы можем сделать? Не убивать же нам преступную пару.

– Что ты! – содрогнулась Элейна. – Нет, конечно. Но Ланселет должен покинуть двор. Ты ведь его родственница – разве ты не можешь объяснить ему, почему так надо?

– Увы! – вздохнула Моргейна. – Боюсь, в этих делах мой родич меня не послушает.

У нее было такое чувство, словно какая-то тварь вцепилась в ее внутренности холодными зубами.

– Если бы Ланселет женился… – сказала Элейна и вдруг, собравшись с духом, выпалила: – Если бы он женился на мне! Моргейна, ты ведь сведуща в чарах и заклинаниях! Не можешь ли ты дать мне амулет, который заставит Ланселета отвратить взор от Гвенвифар и обратить внимания на меня? Я ведь тоже королевская дочь и не уступаю Гвенвифар красотой – и я хотя бы не замужем!

Моргейна горько рассмеялась.

– Мои заклинания бесполезны, Элейна, если не сказать хуже! Спроси как-нибудь у Гвенвифар, как на нее подействовало мое заклинание! Но, Элейна, – сказала она, внезапно посерьезнев, – действительно ли ты хочешь вступить на этот путь?

– Мне думается, что если бы он женился на мне, – сказала Элейна, – то понял бы, что я достойна любви не меньше, чем Гвенвифар.

Моргейна взяла молодую женщину за подбородок и повернула ее лицом к себе.

– Послушай, дитя мое, – начала она, и Элейне показалось, что темные глаза колдуньи проникают в самую глубину ее души. – Элейна, это будет непросто. Ты говоришь, что любишь его, но любовь, о которой говорят девушки, – это всего лишь прихоть или мечта. Ты и вправду знаешь, что он за человек? Выдержит ли твоя мечта долгие годы жизни в браке? Если ты хочешь просто возлечь с ним, это я устрою с легкостью. Но когда действие чар развеется, он может возненавидеть тебя за обман. И что тогда?

– Все-таки… – запинаясь, пробормотала Элейна, – все-таки я бы рискнула. Моргейна, мой отец предлагал мне в мужья других мужчин, но он обещал, что никогда не станет отдавать меня замуж против моей воли. Клянусь тебе, если я не стану женой Ланселета, то лучше уж скроюсь навеки за монастырскими стенами…

Девушку била дрожь, но она не плакала.

– Но что тебе до моей просьбы, Моргейна? Ты ведь, как любая из нас, как сама Гвенвифар, охотно заполучила бы Ланселета хоть в мужья, хоть в любовники, 'а сестра короля может выбирать…

На миг Элейне показалось, что зрение обманывает ее – холодные глаза чародейки словно бы наполнились слезами.

– О, нет, дитя, Ланселет на мне не женится, даже если ему это предложит сам Артур. Поверь мне, Элейна, ты не будешь счастлива с Ланселетом.

– Не думаю, что женщины бывают так уж счастливы в браке, – отозвалась Элейна. – Так считают лишь юные девицы, а я не настолько уж юна. Но женщине все равно нужно за кого-нибудь выйти замуж, и я бы предпочла выйти за Ланселета.

И внезапно она взорвалась:

– Все равно это тебе не под силу! Зачем ты надо мной насмехаешься? Все равно ведь все твои чары и талисманы – вздор!

Она ждала, что Моргейна вскипит и примется отстаивать свое искусство, но Моргейна лишь вздохнула и покачала головой.

– Я не доверяю любовным талисманам и заклинаниям – это я тебе сказала сразу. Они могут лишь сосредоточить волю человека несведущего. Искусство Авалона иное, и его нельзя просто вот так вот взять и пустить в ход потому, что какая-то девушка предпочла бы возлечь с этим мужчиной, а не с тем.

– Но ведь с искусством мудрых то же самое, – презрительно выпалила Элейна. – Я могла бы поступить так или иначе, но не буду, потому что не вправе вмешиваться в божий промысел, или в волю звезд, или что там еще…

Моргейна тяжело вздохнула.

– Родственница, я могу дать тебе в мужья Ланселета, если ты действительно этого хочешь. Не думаю, что это принесет тебе счастье, но ты достаточно мудра, ты сказала, что не ждешь счастья в браке… Поверь мне, Элейна, я всей душой желаю, чтобы Ланселет женился и уехал подальше от этого двора и от королевы. Артур – мой брат, и я сделаю все, чтобы на него не пала тень бесчестия, – а это неминуемо произойдет, раньше или позже, если Ланселет останется. Но помни, что ты сама попросила меня об этом. И не хнычь, когда тебе придется несладко.