Онлайн книга «Метро 2033. Мутант»
|
– Нет, не плетка. Какая еще плетка?… Щетка, вот. Да-да, щетка. Твои волосы – щетка. Я путаю иногда слова, не обоснуй. – Не обессудь, – машинально поправил мутант. – Ты сам-то как? Потерпевший поднял наконец веки и приподнял голову. А увидев своего спасителя, завопил так, что у того заложило уши. – Не бойся, – буркнул страшила. – Не трону я тебя. – Т-т-ты уже тронул… – заикаясь и дрожа выдавил из себя мужчина. Попытался сесть, но не смог – удалось лишь перекатиться на бок, спиной к мутанту. – И что теперь? Не надо было? Снова тебя на дерево забросить и собачек позвать? – Н-не н-надо с-собачек… Т-только ты… т-ты чего т-такой-то?… – Какой уж есть! – огрызнулся страшила. – Оклемался – и иди своей дорогой! А я своей пойду. – А куда ты идешь? – повернул голову переставший заикаться погорелец. – Куда надо, туда и иду, – сказал мутант и подумал: «А ведь и впрямь, куда мне идти? Да и кто я вообще-то такой?…» Будто подслушав его мысли, мужчина спросил: – А… кто ты?… – Мутант, не видишь, что ли?! – Ладно-ладно, не злись. Я просто… это… с непривычки. На тебя почаналу смотреть жидковато. Мутант, хоть и был еще раздражен, не выдержал и рассмеялся: – Где у тебя жидковато, в штанах?… Аккуратней надо пугаться! – Да нет, я опять… это… слова спутал. Хотел сказать «жутковато». – Жутковато – не смотри, – снова помрачнел страшила. – Да ладно, ты не черсяй. Я чуток попривык уже. – А нечего ко мне привыкать! Иди давай, куда шел! – Так это… некуда мне идти… – отвернулся погорелец. Потом все-таки сел, начал ощупывать себя, горестно вздыхая, обнаружив очередную прогоревшую дырку в пиджаке. Мутанту бросилась в глаза его беспалая ладонь. Причем видно было, что пальцы на ней когда-то были – на месте их остались коротенькие обрубки с неровными багровыми рубцами. – Почему некуда? В лесу, что ли, живешь? – Да можно сказать и так, – потупился мужчина. – Нет у меня бошле дома. Жив остался – и то ладно. Хотя… Может и лучше, если бы прибили, – махнул он шестипалой рукой. Его лишний палец тоже не остался без внимания страшилы. – За это, что ли? – кивнул он на руку собеседника. – За мутацию? – Да не… Там у нас все с мутациями. Просто морозильники кругом. – Какие еще морозильники?… – задумался страшила. В голове у него забрезжила некая ассоциация с этим словом, но ухватить он ее, как ни пытался, не смог. Почему-то вспомнилось лишь название города – Великий Устюг [1] . Поэтому он неуверенно спросил: – Ты из Устюга, что ли? – Нет, я из Лузы. Слышал? Кировская область, милокетров сорок отсюда. А морозильники – не морозильники, нет. А эти… как их?… холодильники. Нет… отморозки, во! И он, торопясь, глотая и безудержно путая одни слова и переставляя буквы в других, стал рассказывать, что всю жизнь прожил в Лузе, никого не трогал, даже семью не завел («месью», поначалу сказал он, и мутант не сразу понял, о чем тот, в голову пришла было не очень похвальная для рассказчика ассоциация). Зато с самого детства любил письменное слово, все время что-то писал, писал, дневник вел, даже сарказмы (как выяснилось, рассказы) сочинял. А потом придумал городскую газету выпускать. Ну как газету – рукописный листок парой-тройкой десятков экземпляров раз в месяц. Описывал разные местные события да расклеивал по городу. А какие там события? Кого-то убили, кого-то ограбили… В общем, за эту газету и поплатился. Те, о ком он в очередной раз написал, пришли к нему, избили, отрубили пальцы (которыми он якобы писал – не знали, к счастью, что он левша от рождения), да из города вышвырнули, обещая убить, если увидят его в Лузе еще когда-нибудь. – Вот и брожу я, скакаюсь по лесам, – закончил мужчина свое повествование. – Хорошо если приютят в какой деревушке на ночь, картохой-другой накормят. И я прошу тебя!.. – встал он вдруг на колени и молитвенно сложил руки. – Не прогоняй меня! Мне все равно, куда ты пойдешь – я за тобой, как босячка… собачка, то бишь… Я тебе во всем мопогать буду! Ты вон какой герой, из огня меня спас! Я все твои подвиги записывать стану, буду твоим пистолетцем! – Кем?… – округлил глаза мутант. Хоть он уже и стал привыкать к оригинальному стилю речи своего собеседника, но на сей раз аналогии сказанному он найти не сумел. Не стрелять же этот беглый лузянин из себя предлагает! Чем – даже домысливать не хотелось. – Пистоле… то есть, этим… как его?… летописцем. У меня и блокнот толстый есть, и ракандаш, ты не думай! – полез за пазуху «пистолетец». – Погоди, – остановил его мутант и усмехнулся. – Ты извини, но я понять не могу, как ты чего-то писать умудряешься, если и связать-то два слова толком не можешь? – Это я устно не могу, мутация, наверное, такая. А письменно – о-го-го! – Так вот, – посмурнел опять страшила. – Никакого мне ни пистолетца, ни летописца не надо. Подвигов я больше совершать не собираюсь, да и идти мне тоже некуда. – Почему? – Потому что я не знаю, куда мне идти! – рявкнул мутант. – Потому что я вообще не знаю, кто я такой! Не помню я ничего о себе, понял?! Я очнулся вон под той сосной, словно гриб какой безмозглый!.. – Подсосновик… – пролепетал погорелец. – Ага, подхреновик!.. – выругался страшила, и вспышка гнева в нем сразу погасла, навалилась лишь внезапная усталость. – Тогда тем более, – сказал мужчина. – Что?… – Тем более нам нужно вместе дежраться. Вдвоем-то селевей. И не так страшно… А как тебя зовут, помнишь? – Говорю ж тебе, гриб… – вяло буркнул мутант. – Тогда уж Глеб. Точно, давай ты тогда Глебом будешь? – Пусть так, мне все равно. А у тебя, пистолетец, имя есть? – Ну… Так вот, ты же сам сказал: Пистолетец. Так и дальше зови. – Что, не доверяешь? Думаешь, в Лузу твою побегу, сдам тебя «морозильникам»? – Нет-нет, – замотал головой Пистолетец. – Протсо моя старая жизнь закончена. Я новую хочу начать. С чистого глиста! – Нет уж, – поморщился новоявленный Глеб, – вот только давай без глистов как-нибудь обойдемся. |