Онлайн книга «Не буди ведьму»
Она молча кивнула. Кома – это не смерть, вот что самое главное! – Когда я слетел в овраг, я не погиб, всего лишь крепко тюкнулся головой и впал в кому. – Он усмехнулся. – Ты ведь сказал, что кома медикаментозная. – Не перебивай. Арина затихла, вжала голову в плечи, словно он на нее замахнулся, подумала отстраненно, что все это ей мерещится, потому что у нее температура и, наверное, бред. – Мне посчастливилось: мной занималась твоя подружка, поэтому до больницы меня довезли живым, но из комы я так и не вышел. Вот почему я не помнил, как оказался здесь. Технически я раздвоился: тело по ту сторону, душа – по эту. Ясно? Арина кивнула. – Ты исчез, потому что… – Вышел из комы, – закончил он за нее. – Я подвел тебя, прости. Он еще извиняется! Он жив, и это самое главное, но сейчас… раз он снова здесь… Насколько опасна медикаментозная кома? Зачем она вообще нужна? Спросить Арина не успела, Волков заговорил сам: – У тебя классная подруга, она поверила в то, во что даже сам я верил с трудом. Впрочем, у нее были кое-какие основания. – Как она? – спросила Арина, не могла не спросить. – Нормально, только очень скучает по вас обеим. Он перевел взгляд на бабу Глашу, и та улыбнулась чуть виновато: – Я тоже скучаю. Ира – славная девочка, очень хорошая. – От нее я узнал о вашей смерти и о том, – взгляд его снова переместился на Арину, – что ты пропала. – Я бы ей позвонила, – начала она, – только мой телефон… – Ты бы не смогла, – отрезал Волков. – Ты ведь до сих пор так и не поняла, что случилось? – Я все понимаю. Я на болоте, в сторожке Сказочника, здесь меня окружают мертвые и… коматозник. – Получилось не слишком красиво, но честно. – Нет. – Он покачал головой, и во взгляде его появилась жалость. – Все гораздо хуже: ты сама сейчас в коме… Сердце перестало биться, а холод все расползался по телу, сковывал ледяной броней, не позволял дышать, видеть, говорить… Но выстуженные холодом мысли неслись, как арабские скакуны. После обращения Сказочник неделю пребывал в странном состоянии: не живой и не мертвый. В мире живых за ним присматривали баба Глаша и Лидия Николаевна, а в мире мертвых – его умершая мать. Дар не дается просто так, за все нужно платить, даже если ты родной по крови. А что случится, если по крови ты чужак? Неподготовленный, слабый, беспомощный… Что станет с душой и телом? Душа – вот она, в воображаемой сторожке в самом центре воображаемого болота, в компании двух мертвых старушек, которые должны за ней присматривать. Помнится, она спрашивала Волкова о том, что он ест, где спит. А сама?.. За все время Арина ничего не съела, не посещала туалет, даже сон ее нельзя назвать сном. Кто она сейчас? – Аринка, – из забытья ее вывел голос бабы Глаши, – мы просто не знали, как тебе сказать. – Сказали бы как есть, – она попыталась улыбнуться, – «Ты умерла». – Ты не умерла! – Пока. Но то, что со мной происходит, это ведь умирание. – Девушка не спрашивала, она констатировала очевидное. – Поэтому мы не смогли выйти из болота. Мы в ловушке здесь. Я и вы из-за меня. Вы ведь тоже не можете уйти? – Она посмотрела на своих мертвых старушек. Ей ответила Лидия Николаевна, нетерпеливым взмахом руки остановив сестру: – Это плохое место для всех: для мертвых и для тех, кто пока еще жив. Но для такой, как ты, это единственная перевалочная база. Я так поняла. – Оно существует на самом деле? – Думаю, да. Это всего лишь проекция. – А те существа, ночные гости, они всего лишь порождения моей больной фантазии? – Они порождения этого места. Они те, кто так и не смог отсюда уйти. И для таких, как мы, они по-настоящему опасны. Поэтому он запретил выходить из дома в темноте, нам и особенно тебе. – Но днем вы можете отсюда уйти? – спросила Арина настойчиво. – Вы знаете дорогу? – Да, мы знаем дорогу и мы можем уйти. – Тогда уходите! Пока еще не поздно. – Он велел присматривать за тобой, – ответила Лидия Николаевна. – Вы присматривали. Спасибо вам за это большое, но хватит. Я же вижу, как вам тяжело. – Нам тяжело. – Лидия Николаевна кивнула, снова отвернулась к окну. – Мы подумать не могли, как это будет… страшно. Он не сказал. – Он сказал, я должна справиться, – напомнила Арина. – Вы поддержали меня в самую тяжелую минуту, не бросили меня тут совсем одну. Арине понадобилось мобилизовать все силы, чтобы просто встать на ноги. Управлять телом было все тяжелее. Да и телом ли? Где сейчас ее тело? Когда она обняла Лидию Николаевну, та заплакала. Слезы вытекали из-под очков, скатывались по морщинистым щекам. – А теперь уходите, пожалуйста, – попросила девушка. Баба Глаша шагнула к ней, раскинула руки для объятий: – Аринка… – Я вас очень люблю, вас обеих. – Мы тебя тоже, – сказали старушки в один голос. – Но дальше я должна сама. Пришло время рысенку стать рысью. Она говорила и сама не верила своим словам. Рысенку никогда не стать рысью, потому что у рысенка не осталось сил. Они пытались возражать, ее любимые, отважные старушки, но было ясно: иного выхода у них нет. На веки вечные оставаться пленницами этого страшного места не хотелось ни одной из них. И Арина не желала для них такой доли. Сколько бы еще они спорили, неизвестно. Вмешался Волков: – Дамы, наше время на исходе, – сказал он мягко, но решительно и, отвергая все возражения, добавил: – Я за ней присмотрю. Обещаю. – Вы присмотрите? – переспросила баба Глаша. – Я ведь тоже часть его плана. И вернулся сюда из-за нее. Так что, милые леди, – он улыбнулся широко и обаятельно, – ваша девочка в надежных руках. Прощались торопливо, суматошно, словно баба Глаша и Лидия Николаевна опаздывали на поезд. А может, и опаздывали, почему бы и нет! Думать так было проще – такой спасительный самообман. – Мы будем присматривать за тобой, Арина. – Они стояли на крыльце, обнявшись. – Я знаю это. Спасибо… – И не грусти. Не надо грустить. – Не буду. – Ты упрямая девочка. – Лидия Николаевна поцеловала ее в щеку. – Упрямая и очень сильная, что бы я там ни говорила. И выход есть всегда, просто мы с Глашей уже слишком старые, чтобы его увидеть. Прощай, девочка! Они уходили, взявшись за руки, растворялись в тумане, бледнели с каждым шагом, пока не исчезли вовсе. И только тогда Арина дала волю слезам. |