Книга Похитители теней, страница 46 – Сергей Иванов

– Да кто же безгрешен?

– Ну, если каждого одарят по делам его!.. Ты представь, что за все придется держать ответ. И хорошо, если не воздадут сторицей. Покопайся в памяти, мой король, – предложил Светлан. – И постарайся не врать себе, ибо от призраков это не спасет.

Вот теперь Луи стало зябко – он даже поежился, не сдержав озноб.

– А ты не морочишь мне голову, громила? – спросил настороженно. – Лучший способ отвести подозрения – направить их на других.

– Выходит, все ж подозреваешь меня, – усмехнулся Светлан. – Понятно, что королю без подозрений никак – такая у него планида. Но где ты видел богатыря-оборотня? То есть днем он спасает людей, а по ночам, наоборот, терзает, яко дикий зверь?

– Сам же говорил: монстров следует истреблять, – напомнил король. – А уж кого отнесешь к ним…

– Если я этим займусь, то не стану тихариться, – заверил богатырь. – Какой смысл? Помешать мне никто не сможет, а славы даже прибавит. Публика любит грозных героев.

– Собственно, я говорю не о тебе. Но твои ведьмы…

– Бог мой, ты еще не понял разницы? – перебил Светлан. – Да пойми наконец: наши девы – это совсем не то, что Черные Ведьмы, и на убийство не пойдут никогда. Они даже защищаться толком не умеют, позволяя мрази измываться над собой. Хотя могли бы вогнать ее в грунт по маковку!

– Зачем же им утруждать себя, – возразил Луи, – когда есть такие заступники.

– Ага, – хмыкнул богатырь. – Раз, два и обчелся. Зато обидчиков не счесть. За всеми разве углядишь?

– И поэтому вы захватили власть в своем королевстве? А ныне приглядываетесь к моему.

– У тебя мания? – спросил Светлан. – Да не нужна нам твоя корона, угомонись! Анджелле и нынешняя-то – в тягость. А взваливать на себя еще и Нордию…

– Это во мне вино говорит, – пробормотал король, притворяясь более пьяным, чем на самом деле. – К тому же меня расстроила смерть де Крамма… Но как легко поверил ты в его подлость!

– Можно назвать это подлостью, – усмехнулся богатырь. – А можно – верностью сюзерену. Службистам часто приходится стоять на распутье. Капитан де Ги выбрал одно, лейтенант де Крамм – другое. И кто из них ныне предатель?

– Мне казалось: барон нравится тебе…

– Выходит, я его переоценил. Вдобавок и тебя подвел, проглядев брешь в обороне. А если бы Крамма опять поставили перед выбором?

– По-твоему, он мог переметнуться? – осведомился король. – Вот я так не думаю. Де Крамм был предан мне – один из немногих, кому я доверял.

– Он лишь исполнял долг перед своим сословием, понимай – расой, – возразил Светлан. – Если бы Крамм решил, что ты стал вредить дворянству, он приказал бы гвардейцам покромсать тебя на гуляш. К твоему счастью, ты пока не давал повода.

– Все равно это бред, – сказал Луи. – Имею в виду измышления твоего великана. И у де Круста что-то разыгралась фантазия – не ожидал от него. Он казался образцом здравомыслия.

– Барон наблюдателен – необходимое качество при его работе. Вдобавок умеет анализировать. А под то, что он видел, нужно было подвести базу. И это не худший метод – большинство людей попросту отметают факты, выпадающие за схему. Ну не может этого быть!.. О чем говорить? Назовешь бредом – и вроде легче.

Король не сдержал смешка, больше похожего на хихиканье. Пожалуй, ему довольно градусов. А то после не вспомнит, о чем говорили.

– Да-да, я уже прекратил, – произнес Луи, отставляя бокал. – Пьяный монарх – слишком жалкое зрелище. Герои это еще поймут… – Он нахмурился, собирая разбегающиеся мысли. – И что ты намерен делать?

– Сперва переговорю кое с кем…

Да, в тылу не мешает навести ясность. Вокруг и без того много тумана.

– А потом?

– Хочу наведаться в подземный город.

– Вот как? – удивился король. – А зачем?

– Для полноты картины. И потом, меня тянет туда… хотя терпеть не могу подземелий. Пока ты не сказал про эти катакомбы, я не понимал, что на меня давит. Вот наконец знаю.

– Но там может быть опасно – ты сам говорил.

– Так в этом и прелесть, – сказал Светлан. – Разве не видишь радости на моем лице?

– Н-нет, – вглядевшись, ответил Луи.

– Это потому, что я ее не чувствую. Такие нынче герои: не летят навстречу опасности, но плетутся.

– Опять кокетничаешь? Мне уши прожужжали про твои подвиги.

– А ты меньше развешивай их.

– Ведь там темно. А фонари, мне рассказывали, быстро тухнут.

– Обойдусь.

– Ну да, ты же можешь видеть во тьме! – вспомнил король. – Один из многих твоих талантов. Но все ли они – от Бога? Привычка к мраку свойственна сатанинским тварям.

– А как иначе мы смогли бы охотиться на них? – пожал плечами богатырь. – И разве сам ты не замечал, что ночью звуки кажутся громче? А некоторые, причем вполне достойные люди предпочитают сумерки яркому свету. По-твоему, спроста?

– Кстати, я читал, что иные богатыри способны к превращениям. А ты меня убеждал, будто среди вас нет оборотней.

– Это трансформеры, – пояснил Светлан терпеливо. – Совсем не то, что оборотни. Они меняют лишь облик, не затрагивая суть. Некоторые ведьмы тоже умеют превращаться – и что? Душе при этом ничего не грозит. Ты же просвещенный монарх – будь выше предрассудков.

– Я стараюсь, – буркнул тот. – Но угнаться за вами трудно и просвещенным.

Помолчав, он сказал:

– Все же смерть де Крамма меня беспокоит. Вся эта мистика, знаешь ли… А если дело не в призраке капитана де Ги? Может, здесь цель: ослабить защищенность дворца.

– И твою лично?

– Ну… почему нет?

– Извини, король, но ты сейчас не ключевая фигура. Какой смысл тебя убирать, что это изменит?

– Хочешь сказать, что моя власть формальна?

– Пока не отобьемся от Дьявола – пожалуй. А дальше разбирайся сам.

– Но если меня все ж убьют, как вы поступите?

– А чего бы ты сам хотел?

– А что ты мне посоветуешь?

Светлан хмыкнул: нормальный обмен ответами – в форме вопросов.

– Лучше спроси об этом Артура, – сказал он.

– Ведь это ты – мой советник.

– А, ну да… я забыл. Как насчет возведения Гийома на трон?

– Весьма затруднительно, – ответил Луи. – Учитывая его родословную.

– Тогда можно назначить наследником Рауля, а регентом к нему – де Круста.

– Но если малыш так и не выздоровеет?

– На этот случай рядом с регентом должен ошиваться Гийом, помалу набирая авторитет. А за десять лет, уж поверь, парня научатся уважать самые дубовые из здешних аристократов. И расстановку фигур за такой срок можно поменять сильно.