Книга Мертвый разлив, страница 102 – Сергей Иванов

– Чего ж с тобой делать, мерзавец? – спросил он Жофрея. – И надо тебе было покушаться на чужую котлету! Ворованное не впрок – небось слыхал?

Котейка тихо мяукнул, будто жалуясь.

– Чтоб ты сдох! – в сердцах сказал Вадим, сам чуть не плача. – Тоже на жалость бьёшь? А ведь Михалыч мне говорил!..

Вздыхая, он раскрыл сумку и положил кота поверх трофеев и шмоток, затем аккуратно застегнул молнию, стараясь не прихватить пышную шерсть.

– А пусть умоются! – пожелал Вадим невесть кому, а страдальцу велел: – Сидеть тихо, понял? Мало мне было хлопот…

С неприступным видом он миновал проходную, где восседала всё та же сухонькая упырша с крысиной мордочкой, поднялся в свою квартиру. Здесь Вадим сразу запустил музыку, лишь бы не слышать тивишной программы, доносившейся из-за проницаемой стены столь отчётливо, что можно было различать слова. Затем переложил Жофрея на диван и занялся лечением.

– Теперь у вас с нахалюгой-мышом по комнате на брата, – говорил он коту, обрабатывая его ссадины йодом и накрепко забинтовывая. – А где прикажете приткнуться мне – в ванной, что ли? Хорошо, собаку пока не завели – то-то мне было бы весело всех разнимать!

Котейка отмалчивался, стоически сносил всё новые измывательства, подёргивая пышным хвостом, – лишь бы не выгоняли. Правда, если Вадим ослаблял хватку, бедняга пытался уползти по дивану, чтобы без помех зализать раны, предоставив остальное природе.

– А фиг тебе! – возражал мучитель, перехватывая беглеца. – Потерпишь, не помрёшь. Походишь недельку в бандаже, а там поглядим.

Только Вадим с ним закончил, как в дверь позвонили.

– Кто? – рявкнул он, ещё не выйдя из образа крутаря. – Какого хрена!

Теперь осторожненько постучали, однако не отзываясь. Как и всегда в городе, перенасыщенном чужими страстями, его чувствительное сознание отгораживалось от них прочным заслоном, воспринимая эту мешанину как отдалённый давящий фон. Но даже и там Вадим иногда разбирал знакомые тона – как сейчас, например. Не допытываясь больше, он распахнул дверь, и в квартиру проникла Алиса, принаряженная и свежеразрисованная, облачённая в знакомый халат-накидку.

– Ой, что это у тебя? – изумилась она и сама ответила: – Кошка, надо же! И пушистая!

Будто красуясь перед ней, Жофрей перевернулся на спину и вытянулся по дивану во всю свою немалую длину, томно разбросав мохнатые лапы, отмытые до снежных носочков. Хитрюга, теперь и ей хочет понравиться! Хотя бы оклемался сперва, а то раскидался, точно бандитской пулей сражён, вдобавок и в бинтах весь.

– Кот, – поправил Вадим. – Правда, холостяк, если не девственник. Где ему теперь женихаться?

– Его проблемы, – заметила женщина. – А вот где тебя носило прошлой ночью?

– Щас! – фыркнул он. – Ещё перед тобой буду отчитываться!.. Или настучишь?

– С ума съехал? Просто мне было страшно одной. – Алиса снова поглядела на кота. – А он породистый?

– Ага, потомственный дворянин, – уверенно подтвердил Вадим. – Или дворняга? Не знаю, как насчёт породы, а вот блохи у него точно есть. Чуть подлечится, придётся выводить.

– Ты что, всех уличных котов будешь подбирать?

– Только подранков. И сколько их осталось, котов-то? Уж одного я прокормлю, лишь бы домовята не застукали.

– А хочешь, я к себе его заберу? Нам домовые не указ.

– Твой Максик и без них отлично управится: как-нибудь, под горячую руку, выкинет пушистика в окно – мало тому приключений! Нет, уж если бедняк бедняка не пожалеет, тогда хоть и вовсе пропадай.

С облегчённым вздохом, больше похожим на стон, Вадим опустился в кресло, вытянул под столиком ноги. Всё-таки умаялся он за эти два дня – держался до последнего, а дома наконец позволил себе размякнуть. Как ни хорошо было в гостях у колдуна-лесовика с дочечкой-ведьмой…

– Ты уж сама тут распоряжайся, – предложил утомлённо, – небось, не впервой. Что на кухне сыщешь – твоё.

– Включая мышь? Спасибо, меня уже раз кондратий чуть не хватил!..

– А чего пугаться? Подумаешь, зверь!

– Кто тебя так заездил? – ревниво спросила Алиса. – Наверное, редкостная стерва попалась, да?

– Вот это в точку, – со смешком подтвердил он. – К тому ж не одна. Их бы по тивишнику показать – куда там вашим сериалам!

– Где ты был, Дим? – забеспокоилась женщина. – Всё-таки съездил за город?

– Угу.

– И чего там?

– Кошмар!

– Я же серьёзно!

– А я, по-твоему, шучу? – возмутился Вадим. – Я будто в иной мир попал, и даже сам был там другим. Или стал? – Неожиданно он рассмеялся: – Может, и вправду в крутарики податься? Вроде получается, а?

– Нет, – медленно сказала Алиса. – Другим ты сделался давно, а теперь только довершаешь изменения. – (Вадим поглядел на неё с любопытством.) – Думаешь, я дура, ничего не замечаю? Я даже помню, когда у тебя началось!

– Ну, когда?

– После твоей интрижки с той стервозной ведьмищей, с Эвой!

«Интрижки, а? – усмехнулся Вадим. – Остальное, впрочем, верно».

– Сколько же мы с тобой знакомы, – сказал он вслух. – С ума сойти!

– Стерва она, стерва! – повторила Алиса с наслаждением. – Ах, если б не она!..

– «Что было бы, если», – произнёс Вадим. – Существует такое направление в фантастике, и почему-то ему достаётся от властей больше всего.

– Столько лет после неё ты ходил как отмороженный!

– Как беременный, – поправил он. – И чем я разрожусь, не знаешь?

– А что может родиться от ведьмы?

– У-у, – протянул Вадим, оживляясь, – это интересно. Так ты не просто её клеймила?

– Клеймила – я? Да на ней пробы ставить негде!

– «Леди Винтер, заклеймённая проститутка», – процитировал он. – Н-да, свежо предание… Так почему «ведьма»?

– А то не знаешь! Глаз у неё дурной.

– И голова?

– Ты после неё не живёшь, а словно бы доживаешь. Столько времени коту под хвост!

Машинально Вадим покосился на Жофрея: ладно, о присутствующих не будем.

– Я отступал, – возразил он, – для разгона. И разве я не помолодел?

– Так что? – пожала плечами Алиса. – Это-то при чём?

– А то, что молодость определяется количеством оставшихся лет, а не прожитых. И ещё – здоровьем. Кстати, скажи Эве спасибо.

– За что же, интересно?

– За продлённую юность. Сколько тебе сейчас?

– Сам знаешь.

– А сколько дают? Вот то-то. Откуда, думаешь, у меня дар целителя? Или, по-твоему, от Эвы можно получить только плохое?

– А чем ещё она тебя наградила, – с насмешкой спросила женщина, – от своих дьявольских щедрот?