Книга Мертвый разлив, страница 38 – Сергей Иванов

– Так, – сказал режимник, – хорошо. Вы не солгали, но это не означает, что вы сказали правду.

Пронизывающим взглядом, словно копируя Основателя, он вперился уже в Вадима, и тому пришлось изобразить ожидаемое недоумение.

– Да, именно, – подтвердил режимник удовлетворённо. – В вашей жизни есть перемены, и не столь малые, однако вы ещё их не осознали.

– В самом деле? – снова удивился Вадим. – Какие?

– Об этом после. Сначала обговорим старое. Не возражаете?

– Пожалуйста.

– Странно вы ведёте себя, Вадим Георгиевич, причём давно. Зачем это вам?

– Что именно?

– Что? Ну, например, вот это, – перегнувшись через стол, режимник потрогал его бицепс, распирающий тесный рукав. – Вам так хочется выделиться?

– Нет, конечно.

– Тогда зачем?

– За десять лет я не пропустил по болезни ни одного дня. Разве плохо?

– Так ведь существует много других оздоровительных систем, вполне достойных, я бы даже сказал: патриотических, – отчего вы избрали именно такую, чуждую нам всем? Разве не понимаете, чем это чревато?

– А вы сами не пробовали?

– Я? – изумился старик. – Вот это? Да на что мне!

– А вы попробуйте. Чего ж говорить с чужих слов.

– Да? – режимник с сомнением вгляделся в его лицо. – Может, вы не доверяете Крепости, что она сумеет вас защитить? Или хотите защищаться как раз от неё?.. Ладно, оставим. А вот это как?

Он достал из стола книжицу в яркой обложке, уже занесённую Вадимом в пропажи. Так это был обыск? Вадим прикрыл глаза, прогоняя злость. Что с них взять, иначе они не умеют – бедные, бедные… сволочи!

– Где вы взяли это? – строго спросил режимник.

Вадим открыл глаза:

– В библиотеке.

– Что? Вы шутите!

– Проверьте. Да там и штамп есть.

Полистав книжку, режимник озадаченно нахмурился. Что-то в их ведомстве дало сбой, если в Крепостную библиотеку проникли даже не забугорные, а – страшно подумать! – импортные книги. Но уж Вадима винить в этом неправомочно. Тем более, библиотеку давно прикрыли.

– Знаете, всё-таки странно, – сказал режимник неуверенно. – Ну зачем вам тратить время и силы на изучение чуждых языков, зачем читать эту… белиберду?

– А вы сами читали?

– Разумеется, нет!

– Напрасно, – укорил Вадим. – Врагов надо знать.

Он уже без усилия выдерживал доброжелательный тон, ощущая внутри упругую твёрдость. Режимник растерянно хлопнул ресницами, затем с надеждой вгляделся в индикаторы. Что он ожидал там увидеть, интересно?

– Пусть этим занимаются кому положено, – с опозданием возразил режимник. – Вообще, каждый должен заниматься своим делом.

– А как же народная инициатива? Основатель учит нас…

– Кстати, об инициативе, – оживился режимник. – Собрания вы не игнорируете – это так. Но всё как-то без охоты, без огонька.

– Я по натуре сдержан.

– Сдержанным следует быть с посторонними. А вот вы третьего дня…

– Это по служебной надобности.

– Да? А это? – Режимник выхватил из папки листок и зачитал: – «17-го числа сего месяца проверочная комиссия в составе… ну, это пропустим… застала в квартире жильца Смирнова В. Г. постороннюю женщину. Объяснить своё аморальное поведение жилец отказался, при этом вёл себя вызывающе». Что вы скажете на такое?

– Я уже писал по этому поводу объяснительную.

– Да-да, я читал. Но вы не указали там фамилию вашей… гм… гостьи.

– Фамилии не знаю.

– Интересно. Выходит, в неположенное время вас посещает женщина, и вы укладываете её, простите, в постель, даже не спросив фамилии. Я правильно излагаю?

– Да знаете ли, – усмехаясь, ответил Вадим, – как-то было не до анкетирования. Если помните, иногда это происходит быстро.

В раздражении режимник хлопнул ладонью по папке:

– Шутки тут неуместны! Вам следует помнить, что работаете на режимном предприятии, и быть разборчивее в связях!

– Об этом я помню всегда, – с точно дозированной обидой возразил Вадим, – и с посторонними о работе не говорю – ни при каких обстоятельствах!

– Но вы можете за неё поручиться?

– А зачем? Повторяю, здесь утечки быть не может.

Режимник снова проконсультировался с детектором – с тем же результатом.

– А что вы думаете о лабуправе? – без особой надежды спросил он.

– А вы? – с улыбкой спросил Вадим. – Сверху-то видней.

Со вздохом режимник поднялся и принялся освобождать его от присосок и ремней, напоследок пожелав:

– Если что – заходите.

– А как же, – ответил Вадим. – Обязательно. Всенепременно.

Выходя из режимного отдела (как и положено, через другой кабинет), он вдруг увидел Оросьева, по-хозяйски расположившегося за одним из столов. Насупя кустистые брови, человечек сосредоточенно копался костлявыми тёмными пальцами в стопке пухленьких папок.

– Сколько раз говорил: пиши короче, – остановившись рядом, сказал Вадим. – Не сваливай всё на старших братьев! Сейчас не пришлось бы так напрягаться.

– Ладно-ладно, умник, – пробурчал Оросьев, морщинистой лапкой прикрывая наклейку на верхней папке, – поглядим теперь, кто кого поучать станет!

– Избави нас бог от таких учителей! – рассмеялся Вадим без особой весёлости. – Хотя на другое ты и вовсе не годен. С повышеньицем вас! Долго ты его дожидался, но, кажется, пришёл и на вашу улицу праздник – будто в старые добрые лагерные времена. – Вадим ещё хмыкнул и добавил: – Знаешь, Оросьев, у меня ведь всегда ассоциировался с тобой именно гестаповский мундир – к чему бы, а?

– К усечению языка, – огрызнулся тот. – Болтаешь много!

– А вот с этим придётся повременить, – возразил Вадим. – Дослужись сначала до репрессоров. А ведь хочется, верно?

– Ты куда шёл? – угрюмо спросил Оросьев. – Вот и топай! А мне работать надо.

– Всех нас «на карандаш возьмёшь», да? – полюбопытствовал Вадим. – Или нас уже взял, очередь за другими? Вот, оказывается, куда ты вкладывал душу – или что там у тебя? Уж не засиживайся на службе, «наш паровозик», береги здоровье. В жизни так много радостей, кроме как напакостить ближнему, – вдруг тебя ещё что увлечёт? – Он облокотился на столешницу, наклонясь к Оросьеву, заговорил доверительно: – Хочешь, по старой памяти, совет? Пока можешь, не поддавайся зависти совсем, иначе окажешься в таком болоте!.. Думаешь, вампирам живётся сладко? Ну, напьются они людской крови – а дальше? Они ведь даже не живые… Впрочем, для тебя это абстракции, – заключил он, – стало быть, и совет не впрок.