Книга Мертвый разлив, страница 79 – Сергей Иванов

– Это точно, – вздохнул крутарь. – Но даже у туч есть солнечная сторона…

– Да ты поэт!

– …и на турнирах я душу-то отвожу.

– Разумеется, как же без них, – подтвердил Вадим. – По крайней мере, до смертоубийства не доходит?

– Не без травм, конечно, но боевое оружие под запретом – даже при поединках с ордынцами.

– Что, и они забредают?

– Ну, без них мы бы сварились в собственном соку! Не с иудеями же драться – не говоря о сутенёрах. Однако поединки проходят по правилам Брона и под его гарантии. Конечно, ордынцы поломались для приличия, но согласились – не дураки ж они, в самом деле?

– Весело живёте, – позавидовал Вадим. – Приёмы, странствия, пиры, ристалища! Балы не закатываете?

– Не наш стиль, – без сожаления отказался Гризли. – И времени жаль.

– Деловые… Эй, крутарёк, – внезапно окликнул Вадим, – поделись ещё опытом – самое время! Кто там, впереди? – И загасил лишние экраны, чтобы не мешали напарнику приглядываться.

По магистрали двигалась навстречу затемнённая колонна из четырёх приземистых бронеджипов с прицепами, гружёнными под завязку и плотно прикрытыми брезентом. Как и бэтрик, они отличались отменной теплоизоляцией – во всяком случае, в инфрасвете маячили едва-едва, иначе Вадим заприметил бы их намного раньше.

– Ах-ха, – торжествующе пророкотал Гризли, – грабим помаленьку? Ну, сегодня вам не подфартило!

Отработанным жестом он насадил на голову шлем, подхватил громадный пулемёт и с завидной лёгкостью вспорхнул к верхнему люку, просовывая станковик наружу.

– Остановись на серёдке и поглядывай, – велел он Вадиму. – Не боись, до стрельбы дело вряд ли дойдёт. – И тут же прищёлкнул пулемёт к турели, нацеливая на колонну.

– Спасибо, утешил, – проворчал Вадим, однако подчинился без промедления. – «Вряд ли» – надо же! Как мило.

Встав по центру, бэтр почти перекрыл магистраль – совсем не такую широкую, как прежде. Наверно, его можно было обогнуть, однако опасно: стоило давануть в сторону, и наглец скатывался в кювет – если только сам не был тяжелее бэтра.

Подъехав ближе, джипы слаженно перестроились в ромб, оптимальный для боя, и тоже остановились. «Начало обнадёживающее, – угрюмо подумал Вадим. – Везёт мне на крутарские разборки!»

– Мишя, ну покажись! – дурашливо позвал Гризли. – Я ж по запаху тебя чую – чего ж ты прячешься, Мишя?

«Ведмеди усих краин – геть до кучи! – не удержавшись, хмыкнул Вадим. – Михайлы Потапыча не хватает».

В переднем джипе открылась дверь, и на порожке проросла плотненькая фигура в традиционной фетровой шляпе и тёмном плаще, наверняка бронированных изнутри, и при очочках, неожиданно элегантных. Даже из кабины Вадим ощущал её взведённость, в любой миг готовую разразиться выстрелом, а как раз такие толстячки даже и в прежние времена преобладали среди лучших стрелков. Бравый иудей и вправду походил на медведя, только помельче и экзотичнее: бамбукового, к примеру, или очкового – либо и вовсе коалу. А ещё он напоминал Берию, каким того изображали в кино.

– Только не дури – ладно, Мишя? – предупредил Гризли. – Ты знаешь меня, я – тебя, и оба мы знаем правила, так?

– Ну? – мрачно откликнулась фигура.

– Даже если подстрелишь меня, что вряд ли, мой приятель – там, внизу, – разметелит ваш обоз в щепы, и кому от этого станет лучше – а, Мишя?

– Никому, – нехотя согласился тот.

– Ну вот, – уже свободней продолжал крутарь. – С другой стороны, у нашего Брона с вашим «папашкой» сферы разделены, разве нет? Или я чего забыл, Мишя, – так ты скажи!

– Всё верно.

– Выходит, вы просто хотели подсобить нам с поставками – Мишя, я правильно понял? Мы же не можем подозревать вас в наколе, мы же вас уважаем! А значит, за труды вам остаётся от навара процентов пятнадцать.

– Сорок, – сказал иудей.

– Мишя, ты же знаешь, куда я еду и кто за мной стоит, а на базар у меня времени нет! Либо соглашайся, либо извини.

– Четверть, – буркнул толстячок. – Это справедливо.

Гризли молчал примерно с минуту, будто испытывая его терпение, и все вокруг зацепенели, как перед броском.

– Идёт, – наконец изрёк Гризли. – Оценка наша.

– Согласен, – сейчас же откликнулся иудей, и в его угрюмом голосе проступило облегчение: кажется, он не надеялся отступить с таким почётом. – Удачи вам!

– До встречи, Мишя, – кивнул здоровяк и спрыгнул вниз, жестом приказывая Вадиму освободить дорогу.

– Видишь? – спросил он, когда разминулись с караваном. – А послали бы сосунков, они б тут такое устроили!..

– По-твоему, Мишя не обманет?

– А куда ему деваться: слово дал! Иначе хоть вешайся – мы же с ним дела ведём.

– С ним?

– Ну, с Папашкой, с Гошем. А Мишя у него в самых доверенных, даром что стрелок из лучших. А на кой Папашке доверенные, которым даже партнёры не доверяют?

– Мудрёно закручено.

– А ты думал!

– А в прицепах что? – спросил Вадим. – «Дары полей»?

– Чего ж ещё? Поставки-то целиком на нас, а дело это наваристое, хотя рисковое. Вот иудеи и подбирают по ближним сёлам втихаря, что успеют засветло. А мы, конечно, перехватываем, если засечём. Так и играем в кошки-мышки, с переменным успехом.

– Без крови?

– Пока бог миловал.

– А селяне?

– Чего им? Кто больше даст да вовремя, тот прав. И то: по краю ходят, не до тонкостей. А нажимать на них – себе дороже, и так еле дышат.

– Радеете за скотинку-то? – едко спросил Вадим. – Тьфу на вас! Прав Брон: меньшее – но из зол. Вот с чем никогда проблем не возникало, так это с господами – во всяком случае, с их количеством.

– Мы, что ли, устроили такую жизнь? – возразил крутарь. – Погодку испохабили и местность, зверья нагнали? Каждый крутится, как умеет, а на нас у селян зла нет. Многие наши проклюнулись оттуда, а сколько ещё хотело!..

– Ещё бы: «пасти» легче, нежели охранять!

– Ну извини, – огрызнулся Гризли. – Лично у меня родичей на селе нет. А были б, давно в город перетянул бы, что многие делают. Всё же спокойней.

«Действительно, чего я набросился? – удивился Вадим. – Тоже, нашёл стрелочника!»

– Как они живут тут, – спросил он, – если даже снайперы-иудеи спешат убраться до темноты?

– Как под обстрелом, – осклабился здоровяк. – Скоро увидишь.

В самом деле, впереди, на некотором удалении от магистрали, за пологими щетинистыми холмами, погружёнными основаниями в непросыхающую слякоть, уже виделась гроздь блёклых огней, похожих на догорающие угли. И рассыпали их по вершине подобного же холма. Чем ближе бэтр подъезжал, тем чётче проступал из сумрака высокий земляной вал, утыканный обожжёнными кольями и продолженный поверху могучей кладкой. Если бы не колья и не нависшие над стеной лезвия проржавелых плугов, вбетонированные прямо в стену, сооружение вполне походило бы на артиллерийский редут «времён Бородино». А когда Вадим разглядел настоящий подъёмный мост, переброшенный через широкий ров, ему и вовсе сделалось зябко – хотя при других обстоятельствах он, наверное, долго бы веселился. Если уж неповоротливые, прижимистые селяне не пожалели на ограду столько трудов и средств, значит им было кого стеречься. Кажется, абстрактные сведения, поведанные Вадиму бесстрастным компом, начали обретать плоть.