Онлайн книга «Обитель»
Артём подумал и включил. – Вот так, бля! – обрадовались свету надзорные и, грохоча, полезли на чердак. Артём стоял внизу. На чердаке раздалось топотанье, мат-перемат, снова топотанье, кто-то, кажется, упал… и потом хохот. – Да хватит одного, – сказал красноармеец, спускаясь и отхаркиваясь. Артём посторонился, чтоб не плюнули на него. Потом сделал ещё шаг назад, чтоб его снова не пихнули. – Тут есть кто ещё? – спросил красноармеец, не глядя на Артёма. – Нет, – сказал он. – А бабы есть? – Нет, – повторил Артём. – На, разделай и пожарь, – сказал красноармеец, сунув Артёму кролика со сломанной шеей. “На всю ночь тут останутся…” – лихорадочно думал Артём. Появился второй красноармеец, последние ступени ему не дались, и он с грохотом их пересчитал. Посидел на полу, потом кряхтя поднялся. Заметил кролика в руках Артёма, молча забрал, крикнув своему товарищу, пропавшему на кухне: – На хрен ты ему дал? Мы с ним тут будем сидеть, что ли? Пошли в женбараке возьмём эту… Ляльку. Она и приготовит. Артём стоял на месте, моля, чтоб всё это завершилось. Надзорные ещё три минуты что-то мычали на кухне и потом не прощаясь ушли, оставив все двери открытыми. Артём медленно, боясь сглазить, двинулся следом, в дверях увидел огромную белую ночь – в её свете всё было как голое; торопливо закрылся. – Галя! – позвал тихо. В сторожевой каморке её не оказалось. И в лаборатории – нет. И в других комнатах – тоже нет. Наконец на кухне он отдёрнул штору и увидел её. Она сидела на подоконнике и гладила кота. Кот мурчал, зажмурившись, но одним глазом всё-таки поглядывая на Артёма. – Он и свинок хотел сожрать, – шепнула она, кивнув на кота. “Красноармейцы прямо рядом с ней стояли”, – понял Артём: ему уже было почти смешно. Хорошо хоть шторы плотные – а если б нет? Галя была совершенно протрезвевшая. – Оцарапалась, – сказала она ясным голосом. – Тут гвоздь где-то, – и показала палец с пунцовой каплей. Артём взял Галю за запястье и слизнул кровь, тут же вытер язык о горбушку руки и снова слизнул. – Вода поёт. Как тетерев, – сказала она, прислушиваясь. Это из крана подтекало и потом, с еле слышным журчаньем, струилось где-то под полами. * * * Про главное Артём с утра, когда запускал учёных, забыл. Тем же вечером в Йодпроме Троянский встретил его с таким видом, как если бы ему всё открылось про Артёма – самое ужасное, самое невозможное. И теперь Осип не знал, что с этим знанием делать. – Не сообщил утром, простите, – быстрым извиняющимся шёпотом сказал Артём; отвёл Троянского в свою комнату и в ярких, впрочем, в основном надуманных подробностях рассказал про пьяных надзорных. Приврал заодно, что те забрали не одного кролика, а двух. – Вы должны написать бумагу об этом – на административную часть, – тут же сказал Осип. – Иначе с нас спросят. – Вы что? – тихо ответил Артём. – Я не буду ничего писать. Они завтра придут и уже мне свернут голову. – Вы разве трус? – спросил Осип, сплющив слово “трус” в губах до такой степени, что оно будто бы так и осталось висеть на губе, зацепившись последней буквой. “Разве что вы дурак”, – подумал Артём, искренне скучая от глупого разговора и думая лишь, как бы побыстрее выпроводить этих чертей. – Осип, а вы поинтересовались у товарища?.. – сказал, входя в комнатку, ещё один учёный муж. У него в руках была кроличья голова с ушами, позвоночником и ещё какими-то шерстяными лохмотьями. – Да, кстати, – всплеснул руками Осип. – А это что тогда? Кролика Артём вчера выкинул вместе с котом в окно. Кот тут же принялся грызть мёртвую крольчатину. Артём был уверен, что никаких следов там не останется. Тем более что под окном были кусты – какого беса учёные мужи искали в этих кустах, непонятно. “…Хоть бы уши обглодал, чекистская сволочь”, – подумал Артём и, усмехнувшись, спросил: – Вы хотите сказать, что я съел двух кроликов? Сырых? Вместе со шкурами? И у второго не доел голову? – А вы хотите сказать, что это чекисты съели сырых кроликов? – спросил Осип. Услышав про чекистов, второй учёный, покашливая, удалился. Кроличью голову он унёс, держа за уши. – Они их не ели, они забрали их с собой, – терпеливо повторил Артём. – Да, – саркастически скривился Осип. – А одному кролику оторвали голову и выбросили её в окно. Не можете мне описать в подробностях, как это выглядело? – Я не наблюдал этого, Осип, я не знаю, – сказал Артём, глядя Осипу в глаза и очень жалея о том, что не чувствовал никаких сил к тому, чтоб ударить этого тонкого и саркастичного человека по лицу. Это совсем было бы подло – не Сорокин же, не Ксива с мокрой губой. – Итак, – сказал Осип с таким видом, будто он стоял на кафедре. – Или вы пишете бумагу в административную часть, или мы сами будем вынуждены её написать. – Сами, – добродушно предложил Артём. – Только проваливайте отсюда поскорей. – Что значит “проваливайте”? – вскрикнул Осип. – Это вам тут нечего делать! А мы в город больше не пойдём. Слишком много времени уходит на это. – В какой “город”? – не понял Артём. – В монастырь, в кремль – туда, в эту тюрьму, – сказал Осип быстро. В проёме дверей снова появился учёный муж, на этот раз без кролика, но за его спиной отсвечивал мудрой плешивой головою третий. – Вы не имеете права, уходите, – ещё раз повторил Артём, понимая, что вот теперь он окончательно глупо выглядит. Учёные переглянулись и поочерёдно хмыкнули – возникло чувство, что они таким образом общаются друг с другом. – Смотрите, что у него есть, друзья мои! – сказал один из учёных, указывая пальцем. Все трое вперились во что-то обескураживающее. Артём скосился, ожидая увидеть на этот раз наполовину объеденную морскую свинку. Но нет, то была недопитая бутылка водки. Учёные в голос засмеялись – только не Осип. Он вышел, презрительно взмахнув полой своего халата. Артём, себя не помня, кинулся за ними следом в их учёные покои, схватил первую попавшуюся колбу и запустил ею в стену. Не сказать, чтобы учёный люд проявил готовность к немедленному поединку, даже своими превосходящими силами. Однако и страха в их глазах не читалось. – Да он пьяный до сих пор, – сказал один из них. |