Книга Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души, страница 69 – Юлия Шилова

— Давай ты поедешь вместе со мной.

— Нет, в собственном доме мне опасность не угрожает. Ты только, пожалуйста, постарайся освободиться пораньше, мне очень многое нужно тебе рассказать.

— Конечно, конечно…

— Тетя, ты плачешь?

Я повернулась и увидела рядом прелестную маленькую девочку с сияющими глазами и длинными пушистыми ресницами.

— Нет. В глаз что-то попало.

Взяв девочку за руку, я повела ее в гостиную и посадила к себе на колени.

— Привет, давай знакомиться, — дружелюбно сказала я и погладила девочку по голове.

— Давай. А я тебя знаю.

— Правда? Откуда?

— Ты из телевизора.

— Из телевизора? — рассмеялась я и посмотрела на улыбающегося Макса.

— Я тебя там часто видела. Тебя Аней зовут?

— Аней. А тебя?

— Меня Машей.

— Очень приятно, вот мы с тобой и познакомились. Я давно просила твоего папу, чтобы он тебя привез, а он все не привозил. И я рада, что он решил это сделать. Ты только, ради бога, извини меня, что я не купила тебе игрушек. В следующий раз куплю столько, что вы с папой не сможете их все унести.

Девочка кивнула. И все же я чувствовала, что малышка относится ко мне настороженно и исподтишка меня разглядывает.

— А почему ты живешь в телевизоре?

— Я там работаю.

— А как ты туда помещаешься?

— А в нем есть потайная дверка.

— Но ведь ты такая большая, а он такой маленький.

— Я же тебе говорю, что вхожу туда через дверку.

— А меня с собой как-нибудь возьмешь?

— Конечно, милая.

— А когда?

— Как только будет можно, так сразу и возьму.

Макс засмеялся и посмотрел на часы.

— Нам пора в детский сад. Аня, вы тут еще пару минут поговорите, а мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Вы не против, если я оставлю вас ненадолго?

— Конечно, иди, звони, — непринужденно махнула я рукой.

— Я быстро, а то уже пора ехать. Ань, ты обязательно подружишься с моей дочерью. Я же тебе говорил, что Машуня — прелестнейшее создание.

— Конечно. — Я кивнула и расплылась в улыбке. — Девочка само очарование.

Как только Макс ушел на кухню, я взяла девочку за руку и стала с упоением перебирать ее маленькие пухлые пальчики. «Сорока-воровка кашу варила. Деток кормила…»

— Анна, а ты красивая.

— Правда? Спасибо тебе большое за комплимент. — Я притянула девочку к себе и поцеловала в прелестный лобик.

— Ты очень красивая, почти как моя мама. Моя мама самая красивая на свете.

— Конечно, твоя мама самая красивая на свете. Никто и не спорит. — Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, и стала думать, как можно отвлечь девочку от малоприятного разговора о ее матери.

— Мама говорит, что ты очень плохая, ты украла у нас папу. Она называет тебя воровкой.

— Это не так.

Я почувствовала себя так, словно бегу по крутой горе, карабкаюсь вверх и цепляюсь за все, что попадается под руку, чтобы не упасть. Я лезу, лезу и понимаю, что никогда до верха не добраться, потому что это не нужно ни мне, ни кому другому.

— Ты воровка? — вновь спросила девочка, спрыгнув с моих колен и усевшись рядом.

— Нет. Я никогда в жизни не брала чужого.

— Брала. Ты забрала моего папу.

— Твой папа сам ко мне пришел. Он уже большой и сам решает, с кем ему жить. Если папа решил остаться у меня, то это только его решение, и ничье больше.

Я заглянула в детские глаза и вдруг увидела, что они очень серьезные, и это была какая-то непонятная, детская жестокость, которую я никогда не встречала.

— А ты любишь папу?

— Я очень люблю твоего папу.

— А мою маму?

— Я никогда не видела твою маму, поэтому я просто не могу ее любить, но я очень хорошо к ней отношусь. Мне кажется, что она очень нежная, заботливая, добрая.

— Ты хорошо относишься к моей маме?

— Конечно.

— Тогда зачем ты у нас воруешь?

Внутри у меня все обмякло, я сидела как на иголках, не могла дождаться, когда придет Макс, потому что не хотела и просто была не в состоянии все это слушать. И все же я нашла силы и улыбнулась хорошенькому, но такому жестокому маленькому существу.

— Я не воровала твоего папу. Твоя мама неправильно говорит. Просто я его очень люблю, а он очень любит меня.

Именно сейчас я почувствовала себя уязвимой. Мне это совсем не нравилось, но я совершенно ничего не могла с собой поделать. Я всегда считала, что должна быть менее чувствительной, но получалось иначе.

— Но ведь папа очень любит меня? — по-прежнему допытывалась до истины девочка.

— Конечно, ты ведь его единственная дочка.

— А еще он любит маму. Он ей так говорит. Я сама слышала.

— Конечно, она ведь твоя мама.

— Если папа не вернется домой, то я не буду с ним видеться, — выдвинула ультиматум девочка.

— Так нельзя говорить. Если твой папа это услышит, он очень расстроится. Это вы так решили с мамой?

— Мы решили так с мамой. Мы хотим, чтобы папа это понял и вернулся обратно. А ты, Аня, поищи себе другого дядю, у которого нет детей.

— Я хотела подружиться с тобой, — попробовала сделать я последнюю попытку и найти ключ к сердцу девочки. — Думала, мы будем дружить, вместе куда-нибудь ездить, гулять, читать сказки, ходить в кино.

— Я хочу ходить в кино с мамой и папой. Я не хочу гулять с воровкой. Мама сказала, что она тебя ненавидит, а еще она сказала, что очень хочет, чтобы ты умерла.

Я посмотрела в спокойные детские глаза и спросила с дрожью в голосе:

— Почему?

Девочка удивленно посмотрела на меня.

— Твоя мама хочет, чтобы я умерла?

— Ты нам мешаешь жить. А еще мама говорит, что ты старая дева и тебя никто не берет замуж, и что ты ухватилась за моего папу только потому, что больше никому не нужна. А еще она говорит, что в телевизоре работают одни алкоголики и наркоманы.

— Хватит! — громко крикнула я и нервно заходила по комнате. — Хватит, достаточно!

В этот момент в комнату вошел Макс и белозубо улыбнулся.

— Ну что, Машенька, нам пора. Я понял, что вы подружились, и мне очень приятно, что с этой минуты станете самыми большими друзьями на свете. Машенька, Аня просто замечательная, и она всегда будет рада видеть тебя у себя в гостях. — Макс взял девочку за руку, поцеловал меня в щеку и направился к выходу. — Дорогая, будь дома, я приеду вечером. Постараюсь побыстрее вернуться, и ты расскажешь мне все, что ты от меня скрываешь. — В дверях он обернулся и удивленно спросил: — Что-то не так?