Книга Ветры империи, страница 45 – Сергей Иванов

— Заткнулся бы, парень, — посоветовал Талпи. — Настучит кто, тебе язык и укоротят — вместе с головой… Лучше скажи, куда ты делся в том поселке?

Никки хихикнул.

— Проснулся! — сказал он. — Пил бы меньше, а то дорвался. Там такое было!.. Диву даешься, чего эти стервы вытворяют под дулами лучеметов.

— Сволочи, не могли разбудить!..

— Перевели регуляторы на минимум и по ногам, — увлеченно вспоминал Никки, — до волдырей. Откуда только прыть взялась — скакали, что твои козы!..

— Сволочи, — удрученно повторил Талпи. — А я спал!

— Потом согнали на площадь, и пошла потеха!.. Брали их тепленькими и голыми, точно шлемных девок. И вот что я тебе скажу, приятель, у этих высокородных подстилок такие… Эй, глянь! — вдруг спохватился армеец. — Там, на дороге, — «жук».

— Турпаминт! — рявкнул Талпи. — Куда смотришь, рожа?!..

— Долбануть бы по нему, — задумчиво молвил Никки. — Как, приятель?

— Сдурел? Не видишь знак?

— А чего — знак? — спросил Никки. — Знать бы, чего в этой горе запрятано, я б ему такой знак нарисовал — излучателем…

— Трепло — заткнешься ты или нет? Накличешь беду!

— Думаешь, я один такой? Послушай, Талпи, пока они далеко, давай договоримся…

— Пошел ты!.. Раскудахтался.

— Ребята мне рассказывали…

— Все, я отключаюсь.

В динамике щелкнуло. После паузы голос Никки позвал:

— Эй, Талпи?

Никто не ответил.

— Падаль, — сказал Никки. — Сука!

Резвый «жук» наконец подбежал и остановился вплотную к «единорогам». Первым из него выбрался худощавый мужчина в черненых доспехах народного Лидера, следом протиснулись две неправдоподобно громадные серые фигуры. Спрыгнув с машины, они башнями выросли по бокам Лидера, равнодушно озираясь.

— Это что за карапузы? — удивился Эрик, через раздвижной окуляр разглядывая широкие лица великанов — похожие, словно у близнецов.

— Не встречал? — откликнулся Горн. — Хранители постарались, вывели новую породу. Понятливы, послушны, отлично поддаются дрессировке. Идеальные телохранители.

Человек в черном сделал нетерпеливый жест, и экипажи «единорогов» поспешили выбраться наружу, выстраиваясь в одну шеренгу. Окинув армейцев быстрым взглядом, Лидер ткнул пальцем в одного, вызывая из строя. Не успел тот сделать и пары шагов, как навстречу двинулся серый исполин. Длинные руки легко, будто ребенка, подхватили солдата и швырнули в пропасть. Секунды спустя до Стражей донесся ослабленный расстоянием вопль.

Второй великан обнажил меч и сунулся в люк сначала одного вездехода, затем другого. Из чудо-приемника Эрика раздались два трескучих взрыва, и динамик смолк.

Телохранители вернулись на свои места, по сторонам Лидера, и вновь обрели вид вялый и безразличный.

— Умеют ребятки, — признал Тигр. — Но черт возьми — зачем?

Ухмылка на лице Горна стала еще шире.

— Выходит, у Коридага тоже есть приемник вроде нашего, — ответил он, — и у него хватает ума не считать себя исключением… Впрочем, все к лучшему.

С теми же предосторожностями гигант отступил к «единорогу», потянув за собой Эрика.

— Пора бы и о брюхе позаботиться, как считаешь? — спросил он. — Я угрохал уйму энергии на эту чертову стенку.

— А по-моему, Горн, нам пора объясниться, — волнуясь, возразил юноша. — Куда мы пробиваемся, зачем все это?.. Я ведь не мальчик, имею право знать.

Прищурясь, гигант оглядел его с головы до ног, опять усмехнулся.

— Да? — сказал он. — А разве я тебя звал?

— Ну да, сначала мы просто выбирались из Столицы, потом искали убежище, затем уходили от погони, а сейчас… Сейчас мы зашли слишком далеко.

— Слишком? — удивился Горн. — Если бы!.. Пока мы только на полпути.

— А что в конце его? Извини, дружище, но ты ведешь себя странно.

— А ты еще не привык?

— Слишком странно, Горн, — я не понимаю тебя!.. Зачем тебе Ю? И этот старый мошенник Олт?

— Хочешь, мы их поделим? — предложил гигант. — Кого ты выберешь?

— Ну перестань!.. Лучше скажи, что ты затеваешь.

— Так сразу все и выложить? Ну, малыш!..

— Хорошо. На что тебе Олт?

— Я же говорил: старик много знает. Может пригодиться.

— И Ю тоже?

— Предлагаешь бросить девочку?

— Нет, конечно. Но почему не вернуть ее Хранителям?

— Этим бесполым? Уж лучше тогда Коридагу.

— Ты и шутишь странно, Горн, — сухо заметил Тигр. — Но куда мы сейчас карабкаемся — это ты можешь сказать?

— Слыхал ты про Горный Замок?

— Обиталище огрских королей? А разве это не сказка?

— Хороша сказка!.. — хмыкнул гигант. — Видишь ту гору? Так вот под ее поверхностью целый город.

— Ну, а мы там чего потеряли?

— Терять нам вроде нечего, зато найти можем многое.

— Например?

— А вот это пусть станет тебе сюрпризом. Скучно же все знать наперед, верно?

— Меня это не устраивает, Горн!

— Это нечестно, малыш, — с ухмылкой укорил гигант. — Неужто ты бросишь меня одного?

С минуту они молча смотрели друг на друга, затем Эрик пожал плечами и отвернулся. Забавно, подумал он. Мой давний кровник Олт засеял почву, а старина Горн ее поливает. И что же произрастет?

Напарник легонько похлопал его по плечу и проворчал:

— Пошли в кабину, Тигренок. Жрать хочется — до колик.

Они забрались в «единорог», и Горн с ходу ввязался в разговор с Ю. Некоторое время юноша тупо созерцал их мелькающие руки, затем встряхнулся и принялся готовить ужин. Как-то само собой получилось, что все подобные дела оказались в его ведении и обижаться было глупо: у Горна хватало забот и без того. Впрочем, в кулинарные хлопоты Тигра скоро втиснулся неугомонный Олт, а потом и вовсе оттер его от плиты. Как видно, старику наскучило безделье — его неубывающая с годами активность требовала выхода.

Эрик вернулся в спальный отсек и застыл на пороге: Божественная танцевала перед развалившемся в кресле верзилой — перед ним одним!.. По ее чудесному телу будто гуляли волны, и там, где они сталкивались, упругая плоть невероятным образом взбухала, всплескивалась. Пел каждый ее мускул, каждая складка — от одного только вида этих колдовских поз юношу бросило в дрожь, хотя на таком уровне он уже не понимал в Священном языке ни слова. И все же что-то в этом танце насторожило Эрика, болезненно царапнуло по сердцу. А еще ему не понравились глаза Горна: даже прищур не мог скрыть разгоравшийся в них угрюмый блеск. С усилием юноша стряхнул с себя оцепенение.