Онлайн книга «Лилея»
Девочка тут же сняла с плеча свою допотопную ручницу с дымоходом. — А не выйдет ли погони? — шепнула Нелли Ан Анку, покуда девочка изготовлялась стрелять. — Какой там, — тот в свой черед поднял ружье. — Лишний раз из стен да в лес им забираться не с руки. Пускай затолмят получше, что они не в Вавилоне. Оружье маленькой Левелес громыхнуло. Солдат внизу свалился прямиком в ров — вперед лицом. Однако ж выстрела Ан Анку не последовало. — Вот тебе раз, — изумленно воскликнул он. — Гляньте-ко все, что за диво! Двое других солдат, казалось, решительно не обратили внимания на погибель своего товарища. Они не вскочили, не метнулись в укрытие, не ухватились за собственные ружья — они не предприняли ничего. Сидели себе как сиделось, только уж не втроем, а вдвоем. Сие непостижное уму положение тут же заняло вниманье всех шуанов, кроме, разве что, Левелес, принявшейся преспокойно вырезывать ножиком зарубку на ложе. Внизу ничего не менялось. — А ну как наши в замке? — взволнованно выдохнул юный де Сентвиль. — Васильки-то эти внизу может того, уже скошенные? Левелес вдруг перестала ковырять ножиком дерево. — Мертвых так не усадишь, — возразила мадемуазель де Лескюр. — А привязать? Отсюда, небось, не видно! — А привязанный бы не грохнулся. Левелес вновь принялась корябать приклад. — Ох, не люблю я оставлять за спиной то, чего не понимаю, — свел брови Ларошжаклен, приглядываясь к синим фигурам. — Оставить, что ль двух человек для разведки. — Детки мои, — возвысил голос отец Роже. — Никаких разведок! Удалимся отсюда поскорей. Слишком драгоценный груз нам доверен. Только дурак держит дьявола за дурака! — Его Преподобие прав, — сказал господин де Роскоф. — На нашем пути мы можем ожидать самых изощренных, самых немыслимых ловушек. — А любопытство кошку сгубило, — встряла Катя. — Э, да там еще один выходит. Человек, вправду вышедший на мост, солдатом не был. Глубокий старик в домотканых отрепьях, он тащил на плече пустую корзину. Синие вроде бы и не приметили его появления. Проходя мимо одного из солдат, привалившегося спиною к цепи, старик сердито пнул его ногою, а затем что-то сердито приказал. Солдат поднялся и тут же направился внутрь крепости. — Там — наши, одно сие несомненно! — воскликнул де Сентвиль. — Васильки у них пленники! — Ну да, пленники, с ружьями, — хмыкнула Антуанетта-Мари. — Не гадайте зря, уходим! — повторил отец Роже сердито. — Погодите-ко, святой отец, — возразил Ан Анку. — Вить это же старый Жоб, дворецкий Керуэзов! Господи помилуй, как же он уцелел? Он идет сюда за яблоками! Честные принцы, может не будет хуже, коли выспросить у старика что да как? — Пожалуй, впервой в жизни не знаю, как выбрать между да и нет, — сказал Ларошжаклен. — Что лучше, уносить отсюда ноги или прознать, от чего мы бежим? — Верней спросить, что хуже, — господин Роскоф также колебался. — Признаюсь, теперь и я в затруднении. Ты поручишься в сем человеке, Ан Анку? — Монсеньор, старый Жоб скорей даст все жилы из себя вытянуть, чем продастся синим! — Пожалуй, и я встречал его прежде, — с неохотою согласился отец Роже. — Сей наверное слуга семейства Керуэз. Старик, вооруженный, в отличье от солдат, коими только что помыкал, одною лишь легкой рогатинкою для сбора плодов, меж тем подымался потихоньку в направлении шуанов. Шел он куда как медленно, останавливаясь то под одним, то под другим деревом, неспешно выбирая каждое яблочко. Ан Анку крикнул совою. Старик как ни в чем ни бывало отправил еще один наливной плод в свою корзину. — Тьфу ты, да он вить туговат на ухо, — с досадой припомнил Ан Анку. — Спустись, перемолвись с ним, — приказал Ларошжаклен, наконец решившись. — Только не поминай ни словом о том, что у нас. Скажи мол, что пробираемся де в лагерь Круа Молино, да решили узнать, что в Керуэзе. Коли покажется то безопасно, веди его сюда. Отряд остановился, выжидая. Ан Анку скрылся в густых зарослях орешника, начавшего на этой высоте уж теснить потихоньку сад, и спустя малое время показался внизу, идущим меж яблонь. Вот уж он махнул на ходу рукою старику, вот старик, поставивши корзину наземь, помахал в ответ. Они заговорили, хотелось бы еще знать, о чем? Только это, пожалуй, и волновало всех в отряде, кроме Левелес и другой ее мальчиковой подружки, что принялись лакомиться яблоками. Разговор, похоже, выдался обстоятельный. Услыхать слов было никак нельзя: старик показывал руками то на солдата, оставшегося на мосту, то на замок, то и вовсе на свою корзину. Ан Анку стоял спиною, но, казалось, даже спина его выражала недоумение. — Уж десять минут толкуют, — де Лекур щелкнул крышкою своих украшенных двуглавым орлом часов. Наконец старик потянулся за своею корзиной, поднял. Но направились оба собеседника не по склону наверх, но напротив того — к мосту. — Да что ж он вытворяет? — с досадою прошипел сквозь зубы де Глиссон. Ан Анку шел не таясь. Солдат на мосту никак не отнесся к его приближению, хотя не мог не видеть шуана. — Да дело-то проще простого!! — юный де Сентвиль со смехом хлопнул себя ладонью по лбу. — Старик ему теперь рассказал, что напились они пьяны в дым! Вот и все! — Как мы раньше не догадались?! — Ларошжаклен расхохотался. — Вон же, глядите! Ан Анку приблизился к солдату, ухватился за дуло его ружья, рванул. Солдат с неохотою, но как-то вяло выпустил оружье из рук. — Каждый пьяный пьян на свой манер, — сурово возразил господин де Роскоф. — Один и впрямь способен впасть в сонливую тупость, но другой делается буен. Когда ж люди равно перепились до бесчувствия, они лежат вповалку в беспробудном сне. Нет, эти не пьяны. — Господи, да никак он вовнутрь собрался лезть! — Параша в испуге стиснула руку Нелли. Ан Анку стоял на мосту, казалось, раздумывая как поступить с отнятым у синего ружьем. Наконец протянул его старику. Они вновь разговорились, стоя прямо под надвратною башенкой. Нет, все ж заходить он передумал, в ворота воротился один старик. Обратно молодой шуан, надо отдать ему должное, шел спеша, а в гору даже взбежал. Вскоре листва орешника внизу затрепетала. Ан Анку вынырнул из нее, словно из озера. — Ну?! — с понятным раздражением воскликнул Анри де Ларошжаклен. — Рассказывай, клянусь потрохами святого Гри, о Боже, дамы, великодушно прошу извинить. Чего там, собачьим именем, творится? — Я не решился поступить на свой лад, — Ан Анку тяжело дышал. — Старик говорит, что солдаты того… заколдованы. — Чего?! |