Онлайн книга «Голос ангела»
|
– Я понимаю, повод появился, и я тебе уже не нужен? Тебе нужен человек? – Кстати, как он? Как его левая почка? – Левая почка у него уже новая, он сменил две жены и две почки. – Я за него рад. На это они денег не жалеют. – Кстати, Самсон Ильич, ты не поверишь, но он именно сейчас у нас обедает. – С нужными людьми? – Нет, один. – Обслуживает его кто? – Старая гвардия. Они и крошки сметут, и спичку зажгут, и о погоде разговор поддержат. – Я не прошу тебя позвать его к телефону, но если он соберется уходить раньше чем я приеду… – Я принесу ему трубку, если ты, Самсон Ильич, не собираешься испортить клиенту аппетит. – Отстаю от жизни, забываю про радиотелефоны. Я не собираюсь просить у него деньги в долг. Хочешь фокус? Я поговорю с ним две минуты, а потом… – Он умчится к тебе? – Я не хочу портить твой бизнес, Саша, он закажет… – И что это будет за заказ? – Он закажет бутылку французского коньяка. – Ты знаешь, какой у нас есть коньяк? – Я, Саша, пить его не собирался еще пять минут тому назад. Теперь же поверил в свою звезду. И пусть бутылка будет стоить хоть пятьсот долларов, мне это все равно. Мой интерес в другом. Трубочку передай. Самсон Ильич слышал шаги, мягкий гул ресторана, звяканье приборов и посуды. Затем донесся вкрадчивый голос метрдотеля, который почти шепотом произносил имя-отчество: – Павел Изотович. – Кто? – спросил мужчина, откладывая прибор. – Надеюсь, вы не будете разочарованы, – интригующе сказал метрдотель. – Алло, слушаю! – Добрый вечер, Павел Изотович! – Ты ли это? – Вы говорите так, как говорил Гамлет своему отцу. Но я не похож на тень. – Ты вернулся из страны теней. Наслышан. – У меня, Павел Изотович, есть предложение… – От которого я не смогу отказаться. – По-моему, вы ни разу не отказывались от моих предложений. – Ты знаешь толк в хороших вещах, знаешь мои слабости и этим умело пользуешься. – Вы большой поклонник Византии. Есть вещь десятого века, подобных вещей сохранилось до наших дней, может быть, две дюжины, может, полторы. Все они имеют постоянную прописку. У меня же чистый эксклюзив. – Саша, бутылку коньяка самого дорогого. – Павел Изотович, скажите Саше от меня, что я выиграл пари. – Этот Поц знал, что я закажу… – бросил Павел Изотович метрдотелю. – На том и живем. – Ты живешь по старому адресу? – Конечно, я консервативен. – Сейчас пришлю машину. – Только без охраны, Павел Изотович, я не люблю людей с оружием и собак не люблю. – Хороший коньяк любишь? – Особенно в компании с хорошим человеком. – У тебя, Самсон Ильич, вкусы не испортились. Ты не заказал стакан крепкого чифиря. – Чифирь не бывает крепким или слабым, слабый чифирь – уже не чифирь. – Жди, машина вот-вот под окном будет. – Вот так да! – радостно сказал, положив трубку, Лукин. – Только крест спрятал, а его снова доставать придется. Процесс пошел. Крест уже напитался холодом, пальцы к нему примерзали. Самсон Ильич расположил крест на листе белой бумаги, рядом с ним положил зажигалку и достал фотоаппарат. Полыхнула вспышка, и вскоре из “Поляроида” выползла еще темная и влажная фотография. Лукин просушил ее, включив вентилятор, полюбовался. – Как живой! Когда джип остановился у подъезда, крест уже был спрятан в холодильник, а его временный владелец стоял в длинном плаще и пшикал на себя дорогим одеколоном. Оделся Лукин безукоризненно, хотя понимал, что ему все равно будут рады: приедь он даже в телогрейке и зимней шапке, в ресторане его встретят как дорогого гостя, и даже оркестр, если метрдотелю покажется, что Лукин этого хочет, сыграет туш. Галстук Лукин не надел, по старой привычке он повязал шелковый шейный платок в мелкий белый горошек на черном фоне и расправил ворот дорогой рубашки. Он буквально слетел по лестнице, как бывало в молодые годы. Шофер распахнул дверцу, Лукин уселся на скрипучее кожаное сиденье. – Павел Изотович по-прежнему курит “Амфору” и пользуется одеколоном “Шанель”? Шофер сдержанно кивнул. Лукина он не знал, видел впервые, но, если хозяин послал собственную машину по первому звонку, значит, человек этот уровня министра, а то и вице-премьера. – Закурите? – Лукин либерально протянул шоферу пачку сигарет. Тот испуганно ответил: – Мне не положено. – Павел Изотович не любит, когда в машине пахнет другим табаком? – Но сами вы курите, не стесняйтесь. – Я и не стесняюсь. Лукин выпустил кольцо дыма, положил голову на подголовник и, смежив веки, сквозь узкие щелки принялся любоваться вечерней Москвой. – Мигалка есть? – спросил он. – Есть. И пропуск в Кремль имеется. – Не надо, лишнего шума поднимать не стоит. Метрдотель терпеливо ждал на крыльце ресторана прибытия Лукина. Они обнялись как старые друзья. – Ты не изменился, Саша, – подергав за мочку уха седого метрдотеля, произнес Лукин, – словно в барокамере пять лет просидел. – И ты, Самсон Ильич, выглядишь на пятерку. – Свежий воздух, лес, хвоя. – Это теперь ты так говоришь, а там ты говорил – лесоповал долбанный. – Не был я на лесоповале, Саша, я в библиотеке сидел. – Тебя уже с нетерпением ждут. – Веди. Лукин даже не вытащил руку из кармана плаща, чтобы открыть дверь, охранник распахнул ее сам и замер у стены, словно был скульптурой, а не живым человеком. – Все течет, все изменяется, – бурчал себе под нос Лукин, оглядываясь по сторонам. – Фонтаны развели, рыбочек, попугайчиков. – У нас даже удав есть, питон, – метрдотель указал на огромный подсвеченный террариум, в котором на сухой ветке, толстый, как батон вареной колбасы, висел и переливался всеми цветами радуги питон. – Мерзость, – произнес Лукин, брезгливо отворачиваясь. Змей, мышей, тараканов он терпеть не мог. – Не поверишь, Самсон Ильич, каждый вечер какой-нибудь пьяный псих просит за любые деньги приготовить ему питона. А когда я говорю, что он стоит пятьдесят штук зелени, любители экзотики сразу же трезвеют, умнеют и аппетит у них пропадает. |