Книга Гамма-воин, страница 48 – Сергей Зверев

Подошел командир транспортника.

— Через десять минут заходим на посадку, товарищ майор! — сообщил он Артему. — На аэродроме погода хреновая — облачно и дождь. По приборам идем…

Тарасов объявил готовность. Бойцы зашевелились. Экипажи и техники нырнули в полумрак к машинам. Пятнадцатикилометровый ускоренный марш должен был показать, чему научилось молодое пополнение «Гаммы» за последние полгода.

«Ил» пошел на снижение.

Первый же бэтээр, выкатившись на мокрый, уводящий в подсвеченную прожекторами темноту пандус, неловко вильнул колесами, покосился и сел на брюхо. Расчетное время пошло к черту. Второй «Ил», намеренно сделав круг, должен был приземлиться через двадцать минут. Матерясь в бога и мать, прапор из автороты потащил отсвечивающий металлом непослушный трос. Командир «Ила» вместе с бортинженером командовали разгрузкой: им подобное было не впервой. Артем связался по рации со штабом округа и выслушал последние указания.

Заглушили моторы «Ила», и стало слышно утробное рычание второго бэтээра. Струной натянулся трос.

— Товарищ майор! — подбежал пилот. — Вы мне пандус к чертовой матери свернете! Свяжитесь с принимающими! Вызовите тягач!

— И где те принимающие? И когда тягач придет? — отозвался Тарасов, загибая рукав и вглядываясь в циферблат. — Мы из графика выбились.

Командир транспортника махнул рукой и побежал к кабине. Бортинженер озабоченно заглядывал под колеса застрявшей машины. Артемом вдруг овладело полное спокойствие. Личный состав правильно вел себя в нестандартной ситуации. Тарасов отступил в сторону: бойцы строились поротно. Грохнули плиты пандуса: машина тронулась с места, легко скатилась на раскисшую землю. Второй бэтээр аккуратно выехал из брюха «Ила», выпустив напоследок дымную струю.

Там, куда должен был двигаться батальон, взмыли в небо две красные ракеты. Артем не мог с точностью сказать, с нашей стороны или с грузинской они были выпущены. Одно было точно известно: посадку транспортов засекли.

Скоро приземлился второй «Ил» и выгрузился как по нотам. Колонна выдвинулась с летного поля и пошла по проселку.

— А что там на высоте, товарищ майор? — перекрикивая шум мотора, спросил лейтенант из зеленых-необстрелянных.

— Важнее, кто там, — ответил Тарасов и похлопал офицера по плечу: — Постреляешь, салабон, обязательно! Это я тебе обещаю!

Высота оказалась холмом, густо поросшим зеленью. Справа лепились казавшиеся давно брошенными домики под потемневшей черепицей. Дождь кончился. Артем остановил колонну и выслал вперед дозор во главе с тем самым зеленым летехой. Пулеметные стволы бэтээров глянули в сторону высотки.

Бойцы вернулись как-то слишком скоро.

— Никого — только сторож, то ли глухой, то ли дурной, — отрапортовал лейтенант. — Можно вселяться!

— Отставить «вселяться»! — прикрикнул Тарасов. — Наша задача — обеспечить порядок. Осмотрели — значит обеспечили. Пусть теперь реактивная артиллерия заезжает…

— И все?! — удивился летеха.

— Ну да. А ты чего ждал?! «Ура» — и на грузинскую территорию?!

— Виноват! — лейтенант с недоуменным видом козырнул и ретировался к своим бойцам.

Артем припал к биноклю. Над клубящейся туманом высоткой всходило солнце. В просвете махрово-зеленых древесных ветвей он различил быстрый, режущий глаза отблеск. Оттуда, с чердака пустого дома, за занявшими позицию россиянами внимательно наблюдали. Недоглядел салабон…

— Батальон, слушай мою команду! — рявкнул во всю мощь легких Тарасов. — Машины — триста метров вправо! Первая рота — следом! Вторая рота — за мной!

Через минуту свободный от растительности пятачок опустел, и только глубокие борозды, оставленные колесами бэтээров, напоминали о пребывании «Гаммы».

Чутье не подвело Артема. Среди тишины, чириканья птиц и полного мирного спокойствия раздался угрожающий свист, и спустя секунду на проселок и лес начали падать мины. Минометы гвоздили по площадям из-за холмов, не видя цели и следуя только указаниям корректировщика. Чваканье разрывов в грязи, леденящий сердце свист и грохот…

«У незнакомого поселка, на безымянной высоте…» — так ведь пели тридцать лет назад?! Артем бежал впереди роты, поводя автоматом из стороны в сторону. Он чувствовал себя сейчас моложе лет на пятнадцать. Теперь, когда бэтээры и солдаты выведены из-под огня, настало время занять высоту 450.

Вызвали по рации.

— Африка, я Леший, веду силовую разведку! — бросил Тарасов в гулкий эфир. — Квадрат обстреливается из минометов! «Огурчики» придержите!

— Леший, я Африка! — отозвался штаб округа. — Поддержка нужна?

— Нет, обходимся… До связи!

«Огурчиками» были реактивные установки залпового огня. Теперь пушкарям придется перекурить часок-другой где-нибудь в тени, пока не наступит хоть какая-то ясность.

«Вертушки бы сюда, — думал Артем, карабкаясь по склизлой траве на круто поднимающийся склон. — А граница рядом… Ничего не понятно… Как всегда — вероломно, без объявления войны… И мы на самом острие… И с кем воюем? На главный вопрос ответа нет…»

Бойцы опережали своего комбата, мелькая грязными подошвами ботинок, мельтеша локтями, исчезали в кустах. Тарасов был на гребне холма, когда от домиков послышались два пистолетных выстрела, следом автоматные очереди и отборный солдатский мат. В два прыжка Артем одолел остаток расстояния и вбежал во двор. С мокрым звуком, напоминающим плевок, на ступени веранды шлепнулся труп, одетый в гражданское. Следом, рассыпав осколки, ухнула раскоряченная тренога стереотрубы.

— Вот этот хер огонь корректировал! — по пояс высунувшись из чердачного окна, крикнул мордастый сержант.

Тарасову и без того все было ясно.

— В следующий раз без мата попрошу докладывать! — задрав голову, крикнул в ответ Артем.

— Извините, товарищ майор! — смутился боец. — Просто он тут в нас стрелять собирался… — В голосе пацана слышалась явная обида.

В подтверждение из-за спины мордастого кто-то бросил массивный «магнум». Ясно, откуда уши растут, — оружие-то американское…

— Африка, я Леший! Африка, ответьте Лешему! — забубнил Тарасов в рацию. — Высота зачищена! Ждем «огурчики»!

Минометный обстрел прекратился. Вдалеке раздался рокот. Артем присел на разбитую ступеньку и закурил. К нему потянулись бойцы: каждому было лестно покурить, сидя рядом с комбатом, после своего первого боя.

Они молча дымили, одобрительно и весело поглядывая друг на друга.

— Пуля штукатурку отбила как раз у меня над головой! — похвастался один из бойцов. — У меня сердце ка-а-к екнет!

Солдаты вразнобой возбужденно загудели:

— А Пашка тут же очередью врезал!

— А тот козел сразу — брык!

— Ты на хрена его дохлого дырявил?!