Онлайн книга «Маленький незнакомец»
— Вы его не видели, — прошептала миссис Айрес, не дав мне договорить. Взгляд ее был так же странен, как взгляд Каролины. — Нет, еще не видел, — помолчав, сказал я. — Пожалуйста, сходите к нему. А потом скажете мне, что вы об этом думаете… Одну секунду. Жестом попросив обождать, она что-то достала из ящика тумбочки. Ключ. Я нехотя протянул руку. Комната, куда поместили Родерика, прежде была его спальней; видимо, здесь он ночевал во время школьных каникул и коротких побывок с военной службы. Она располагалась на той же площадке, что и спальня миссис Айрес, от которой ее отделяла только старая гардеробная. Было жутко представить, что Родерик безвылазно сидит в комнате, но не менее жутко было постучать в дверь, громко его окликнуть и, не получив ответа, заскрежетать в скважине ключом, словно тюремщик. Я сам не знал, чего следует ожидать. Попытка вырваться на свободу меня бы не удивила. Открыв дверь, я съежился, готовый к потоку брани и оскорблений. То, что я увидел, оказалось гораздо хуже. Шторы на окнах были неплотно задернуты, в комнате стоял полумрак. Я не сразу разглядел Родерика: в мальчиковой полосатой пижаме и старом синем халате, он замер на кровати и вовсе не собирался бросаться к открывшейся двери. Руку, собранную в вялый кулак, он держал возле рта и большим пальцем теребил нижнюю губу. Даже издали и в темноте было заметно, как плохо он выглядит: сальное лицо в следах сажи отливало желтоватой бледностью, опухшие глаза воспалились, немытые волосы слиплись. Из-за рубцов отросшая щетина торчала пучками, бескровный рот ввалился. Меня поразил запах: несло гарью, потом и гнилым дыханием. В это амбре вносил свою лепту ночной горшок под кроватью, которым недавно воспользовались. Родерик не сводил с меня взгляда, но не ответил, когда я с ним заговорил. Я присел на кровать и раскрыл саквояж; осторожно раздвинув края халата и пижамы, я приложил к его груди стетоскоп, и тогда он нарушил молчание: — Вы его слышите? Голос его лишь слегка отдавал хрипотцой. Я потянул Родерика к себе и приложил стетоскоп к его спине: — Слышу — что? Он прошелестел мне в ухо: — Сами знаете. — Я знаю одно: вы, ваша матушка и сестра прошлой ночью вдосталь наглотались дыма. Хочу убедиться, что это вас не угробит. — Угробит? О нет! Ему это ни к чему. Этого оно уже не хочет. — Помолчите минутку, ладно? Я передвинул мембрану. Сердце его бухало, дыхание было жестким, однако в легких шумы или всхлипы не прослушивались; я прислонил его к подушке и запахнул на нем одежду. Он не сопротивлялся, но глядел в сторону и тотчас вновь принялся теребить губу. — Пожар всех очень напугал, Род, — сказал я. — Никто не знает, отчего он возник. Вы что-нибудь помните? Можете рассказать? Казалось, он не слушает. — Род? Родерик перевел на меня взгляд и раздраженно скривился: — Я уже всем сказал: ничего не помню. Были вы, потом пришла Бетти, а затем Каролина меня уложила. Кажется, мне что-то снилось. — Что? Он все теребил губу: — Просто сон. Не помню. Какая разница? — Может, вам приснилось, что вы встаете, закуриваете сигарету или зажигаете свечу? Рука его замерла, взгляд стал недоверчивым: — Вы что, пытаетесь выдать это за несчастный случай? — Еще не знаю. — После всего, что я вам рассказал! — Родерик возбужденно заерзал. — Даже Каролина понимает, что это не случайность! Она сказала, горело в разных местах. И те отметины воспламенились, только не разгорелись. — Точно мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем. — Я знаю! Знал еще вечером. Я же вам сказал: будут фокусы. Почему вы бросили меня одного? Неужели не поняли, что самому мне не справиться? — Род, пожалуйста… Он уже дергался, словно в белой горячке, видеть это было ужасно. Родерик вцепился в мою руку: — А если б Каролина опоздала? — Глаза его пылали. — Сгорел бы весь дом! Сестра, мать, Бетти… — Тихо, Род, успокойтесь. — Успокоиться? Я же их чуть не убил! — Не валяйте дурака! — Что, все так говорят, да? — Никто ничего не говорит. — Так оно и есть, неужто не понимаете? — Он дергал меня за рукав. — Я полагал, что смогу удержать заразу. Но я слишком слаб. Зараза пробыла во мне слишком долго. Она меня изменяет, уподобляет себе. Я думал, что оберегаю мать и Каролину, но все это время она подбиралась к ним через меня. Это было… Что вы делаете? Высвободившись из его хватки, я нагнулся к саквояжу и достал тюбик с таблетками. — Нет! — вскрикнул Родерик, выбив его из моей руки. — Нельзя! Как вы не понимаете! Хотите ему помочь, что ли? Да? Мне нельзя спать! Вся эта ахинея, удар по руке и безумный вид Родерика меня напугали, но я беспокойно вгляделся в его опухшие глаза: — Вы не спали с позапрошлой ночи? Я взял его запястье — пульс скакал как бешеный. Родерик вырвал руку: — Как я могу спать? И так уж натворил дел. — Вам надо поспать, Род. — Нельзя! И вы бы не спали, если б знали, какое оно! Прошлой ночью… — он опасливо оглянулся и заговорил тише, — я услышал шум. Вначале подумал, что-то скребется за дверью, хочет проникнуть в комнату. Но затем понял: оно скребется во мне, пытаясь выйти наружу. Понимаете, оно выжидает. Очень хорошо, что меня заперли, но если я усну… Он не договорил и только многозначительно на меня посмотрел. Затем подтянул колени к груди и вновь затеребил губу. Я собрал рассыпавшиеся по полу таблетки; руки мои дрожали, ибо наконец-то я понял, как глубоко он нырнул в помрачение. Я выпрямился и беспомощно посмотрел на Родерика, а потом окинул взглядом комнату, полную душераздирающих примет веселого очаровательного мальчика, каким он некогда был: полка с приключенческими книжками, призы и модели самолетов, карты с пометками, сделанными нетвердой детской рукой… Кто мог предвидеть такой распад? Почему это произошло? Наверное, его мать права: никаким переутомлением или заботами этого не объяснить. В нем укоренилось еще что-то, чего я не мог разгадать. Я посмотрел Родерику в глаза и отвернулся, признавая свое поражение. — К сожалению, я должен вас оставить, — сказал я. — Попросить Каролину, чтобы посидела с вами? Он затряс головой: — Ни в коем случае! — Могу я для вас что-нибудь сделать? Родерик задумался, а потом вежливо и смущенно произнес, словно мальчик, что некогда здесь обитал: — Пожалуйста, дайте сигарету. Мне не разрешают курить, когда я один. Но если я покурю при вас, то ничего страшного, правда? |