Онлайн книга «Маленький незнакомец»
— Успокойтесь. Никто не питает к вам ненависти. — Но я же предала ее! Предала! — Вы никого не предали. Ваша дочь вас любит. Она заглянула в мое лицо: — Думаете, любит? — Конечно. — Правда? — Чистая правда. В ту минуту я бы сказал что угодно, лишь бы ее успокоить. Вскоре я попросил миссис Айрес больше не разговаривать и, дав снотворное, уложил ее в постель. Она еще была беспокойна и не выпускала мою ладонь из своих забинтованных рук, но потом сильнодействующее лекарство ее сморило, и я, осторожно высвободив пальцы, отправился вниз, чтобы с Каролиной, миссис Бэйзли и Бетти обсудить происшествие. Они собрались в малой гостиной, все трое были бледны; казалось, событие потрясло их не меньше, чем саму миссис Айрес. Каролина подала нам стаканы с бренди; от алкоголя вкупе с пережитым миссис Бэйзли стала плаксивой. Я дотошно расспросил ее и Бетти, но они могли подтвердить рассказ миссис Айрес лишь в том, что она одна поднялась на третий этаж и пробыла там долго, минут пятнадцать — двадцать. Служанки встревожились и решили позвать Каролину, а потом все они увидели хозяйку, которая душераздирающе кричала из разбитого окна. Соединив в целое оба рассказа, я отправился в игровую, чтобы самому осмотреть место происшествия. Взбаламученный царившим в доме настроением, я осторожно поднялся на третий этаж, где раньше не бывал. Пустая комната с разбитым окном и темными пятнами крови на полу выглядела жутковато. Но дверь открывалась легко, ключ в замке ходил безотказно. Я запер комнату, потом открыл и вновь поработал ключом, а затем хлопнул дверью, чтобы посмотреть, не выскочит ли язычок замка, однако все было в порядке. Затем я приложился к злосчастному рожку, но, как и прежде, ничего не услышал. Повторяя путь миссис Айрес, я прошел в спальню и замер в ожидании, думая об умершей маленькой Сьюзен, своей матери и прочих печальных материях; мне даже хотелось, чтобы что-нибудь произошло, чтобы кто-то или что-то появилось. Ничего. В выстуженном доме стояла мертвая тишина, комната была промозгла, уныла и абсолютно безжизненна. Я допускал, что ради гадкой шутки или просто по злобе кто-то устроил спектакль, чтобы помучить миссис Айрес. Каролина была вне подозрений, миссис Бэйзли, служившая в доме с довоенной поры, тоже отпадала; оставалась Бетти. Вполне возможно, что переговорная труба свистела с ее помощью, да и шаги, которые за дверью слышала миссис Айрес, были по-детски легки. Во время инцидента Бетти была в вестибюле, но осталась внизу, когда встревоженная миссис Бэйзли поднялась на второй этаж. Однако могла ли девчонка смотаться к черной лестнице, взлететь на третий этаж, запереть игровую и взад-вперед пошастать по коридору без того, чтобы старая служанка не заметила ее отсутствия? Вряд ли. Кроме того, я уже побывал на черной лестнице и при свете зажигалки внимательно ее осмотрел. Мои ботинки тотчас оставили отпечатки на ступенях, покрытых тонким слоем пыли, но других следов, больших или маленьких, там определенно не было. К тому же Бетти любила хозяйку и, похоже, искренне переживала произошедшее; в ее пользу говорило и то, что миссис Айрес видела ее на улице вместе с миссис Бэйзли, когда из переговорной трубы еще лился шелест… Обо всем этом я думал, оглядывая промозглую комнату, гнетущий вид которой уже был невыносим. Смочив в рукомойнике платок, я замыл самые большие пятна крови, а потом кусками линолеума кое-как заделал брешь в окне и угрюмо направился к лестнице. На площадке второго этажа я встретил Каролину, которая вышла из спальни миссис Айрес; она приложила палец к губам и мы молча проследовали в малую гостиную. — Как она? — спросил я, закрыв дверь. — Спит. Показалось, она вскрикнула. — Каролина поежилась. — Плохо, если вдруг проснется и испугается. — Веронал надолго ее усыпил. Идите к огню, вы продрогли. Видит бог, я тоже. Мы сели в кресла, которые я придвинул к камину. Уперев локти в колени, я закрыл руками лицо и устало потер глаза. — Ходили наверх? — спросила Каролина. Я кивнул, таращась перед собой: — Ужасная комната! Словно палата в сумасшедшем доме. Дверь я запер. Не ходите туда, пусть стоит закрытой. — Еще одна запертая комната, — сказала Каролина, глядя в огонь. Я опять потер воспаленные глаза. — Да бог-то с ней, сейчас нужно думать о вашей матери. Просто не верится, да? Ведь утром она была в полном порядке? — Такой же, как вчера, если вы об этом, — ответила Каролина, не отрывая взгляда от пламени. — Спала хорошо? — Вроде бы… Зачем я пошла на эту стройку? Нельзя было ее бросать. Я отнял руки от лица: — Перестаньте. Если кто и виноват, так только я! Вы уже давно говорили, что она не в себе. Если б я был внимательнее… Простите, Каролина. Я представить не мог, что ее рассудок так помутнен. Если б порезы оказались глубже, если б она задела артерию… Вздрогнув, Каролина посмотрела на меня. — Извините. — Я взял ее за руку. — Ужасно видеть мать в таком состоянии. Эти… фантазии… — слова выговаривались с трудом, — будто к ней приходит ваша сестра. Вы об этом знали? Взгляд Каролины вернулся к огню. — Нет. Однако теперь многое понятно. Она все время уединялась. Я думала, дело в усталости. Но она сидела в своей комнате и ждала, что Сьюзен… О, это нелепо и… гадко! — Ее бледные щеки пошли пятнами. — Виновата я, что бы вы там ни говорили. Я знала, что-то случится, это лишь вопрос времени. — Значит, мне тоже следовало это предвидеть и быть к ней внимательнее, — печально сказал я. — Тут не уследишь. Мы же стерегли Родерика, помните? Надо было сразу увезти ее отсюда. Тон ее казался странным, она прятала глаза. — Что вы хотите сказать? — спросил я. — Разве не ясно? В доме что-то есть! Оно всегда было здесь и недавно… пробудилось. Или пришло сюда, чтобы выместить свою злость и наказать нас. Вы же видели, в каком состоянии мать. Знаете, что с ней произошло. Слышали, что говорят миссис Бэйзли и Бетти. Я оторопел. — Неужели вы всерьез верите… Послушайте, Каролина. — Я крепко сжал в ладонях обе ее руки. — Вы все — ваша мать, миссис Бэйзли, Бетти и вы сами — уже на пределе! Понимаю, вы грешите на дом. Чему удивляться, когда одна беда за другой: сначала Плут, потом Родерик, а теперь еще это. Ведь так? Но вы-то не миссис Айрес! Вы сильнее! Помню, как она плакала, сидя вот в этом кресле… Видимо, те злосчастные каракули разбередили в ней память о вашей сестре. Сказались нездоровье, бессонница, возраст. Да тут еще эта дурь с переговорной трубой… — А как же запертая дверь? А шаги? — Никто дверь не запирал. Ведь она была открыта, когда вы поднялись? И заглушка торчала в рожке. Что до шагов… ей и раньше всякое мерещилось. Помните, она слышала стук когтей Плута? Рассудок ее ослабел, и ей просто помстилось. |