Онлайн книга «Огненный колосс»
|
Они впивались в тело, руки, горло бандита. Баркаев дергался, выронив оружие и схватившись руками за шею, но каким-то образом оставаясь на ногах. Таранов подошел вплотную к, по сути, уже мертвому Баркаеву и проговорил: — А это тебе, подонок, за водопад и Серегу Захарова! — и выстрелил Палачу прямо в лоб последней, восьмой пулей. Этот выстрел отбросил окровавленное тело бандита на ковровую дорожку. Палач был мертв. Таранов опустил руку с пистолетом, затвор которого застыл в крайнем заднем положении, указывая на то, что весь боезапас магазина был израсходован. В коридор вышли Батя со Шмелевым, поднявшийся наверх Самойлов и Татарин остались у охранников. И тут произошло непредвиденное. Распахнулись двери номера 617. На порог, облаченная во все черное, вышла женщина. Это могла быть только Эльза. Она с ужасом смотрела на труп Баркаева, лежащего у ног незнакомого русского мужчины с пистолетом в руке. — Мурза! — позвала он тихо… затем неистово закричала: — Мурза-а-а!!! И рванулась на человека, убившего ее мужа. В руке женщины блеснуло лезвие широкого тесака. Таранов, предупрежденный об опасности окриком Бати, обернулся. Женщина была метрах в пяти от него, и майор не успел сориентироваться. Еще секунда, и Эльза вонзила бы клинок в убийцу своего мужа, но метрах в трех от Таранова обезумевшую чеченку успел догнать Дима Шмелев, подсечкой сбил ее с ног. Капитан быстро разоружил жену Палача, легко вывернув руки назад и сцепив их наручниками. Эльза взвыла раненой сукой: — У-у-у!!! Гяуры проклятые… гады… убили мужа, заманив стаей шакалов, когда он шел к сыну… убийцы! Будьте вы все прокляты! Но ничего, ничего, Аллах всему свидетель, и он покарает, ох, как он покарает! Подрастет Джохар, а с ним и другие дети, отцов которых вы безжалостно безо всякого суда расстреляли, устанавливая свои продажные законы. Они отомстят! Отомстят за смерть отцов и слезы матерей! Резать вас будут как свиней грязных и выбрасывать тела воронам. Так будет!.. Мурза, Мурза… я знаю, ты сейчас слышишь меня, дорогой! Ты будешь отмщен, клянусь тебе сыном нашим! Лично я хоть одного русского, но убью, зубами горло перегрызу… Мурза!!! Таранов обратился к Шмелеву: — Спасибо тебе, Дима! Но мы так и будем слушать ее безумные вопли? Заклей ей, что ли, пасть, капитан, и отправь в номер! Вызови бригаду «Скорой помощи», пусть успокоят эту мегеру! Делай же что-нибудь, Дима, а то уже уши вянут от ее визга и угроз! Шмелев занялся Эльзой, и вскоре крики той прекратились. В это время дала знать о себе и рана, полученная Евгением. Хоть пуля и прошла, лишь чиркнув по плечу, но, видимо, задела какой-то нерв, так как рука начала неметь. Из рукава на ковровую дорожку упали капли крови. Это заметил и Батя. — Жень, ты ранен? — Да, задел слегка Палач своим единственным выстрелом! Пустяки, вот только рука немеет. — Как же ты допустил, чтобы этот чушок сумел опередить тебя? — спросил удивленно, зная реакцию майора спецназа, Виноградов. Таранов ответил: — Он и должен был выстрелить первым! Батя продолжал удивляться: — Это еще почему? — Не мог же я просто пристрелить его! Это был бы расстрел! Нет, я был в состоянии разрядить в Палача обойму до того, как он вытащит свою пушку, но он должен был начать первым. После его действий я защищался! Вынужден был применить оружие! — Давай снимай рубашку, кровь не останавливается, Чечен! — обратился Батя к капитану Гулаеву. — Ты «Скорую помощь» для своей бешеной землячки вызвал? — Вызвал! — Молодец! Теперь давай, из окружного госпиталя вызывай машину срочно! Гулаев включил трубку сотового телефона. Но машин «Cкорой помощи» в гостиницу прибыли сразу две. Еще одну вызвал начальник Службы безопасности гостиницы, отстраненный вместе с подчиненными от исполнения своих обязанностей офицерами местного ФСБ. Вызвал, услышав стрельбу наверху. Одна машина увезла Эльзу Баркаеву с ребенком. Бригада второй осмотрела рану Таранова. Она оказалась легкой, но пуля прошла не вскользь, а под ключицей, был задет нерв и кровеносный сосуд. Требовалась небольшая операция, и Евгению пришлось убыть в больницу «Скорой медицинской помощи». Труп Палача был отправлен в морг. Виноградов вызвал Скорикова: — Товарищ генерал, говорит Батя! — Батя? А где Таранов? — Зацепило его слегка, сейчас в БСМП зашивают, вечером уже выйдет! — Что Палач? — Хана Палачу! Кто бы видел? Таранов с ним в коридоре гостиницы настоящую дуэль устроил. — И что? — Ну и дал Женя Палачу раз в себя пальнуть, а потом нашпиговал по всей форме, с контрольным выстрелом в череп! Генерал спросил: — Значит, Палач стрелял первым? — Да! — Дальше? — Охрану взяли живьем, правда, одному Татарин мозги тряханул хорошо. К тому же неудачно тот на ступени приземлился. Другой, Алим, ничего! Обещает многое рассказать. Он знает о людях, которых оставил Палач в Чечне в качестве вооруженного резерва! Ему не терпится поделиться с нами этой информацией. Скориков продолжал задавать вопросы: — Что еще? — Эльза, жена покойного Палача, похоже, с ума спрыгнула, на Таранова с ножом кинулась, хорошо ее успел остановить Шмель. А так вроде все! — Ясно! Передай Таранову, как сможет, пусть свяжется со мной! — Понял, товарищ генерал! Батя обратился к своим подчиненным: — Чечен, Камиль, свяжись с ребятами из УФСБ. Пусть на «Волге» в свое СИЗО оприходуют на время Мухтара с Алимом. Первого, скорее всего, в медицинское отделение изолятора. Мамед, Слава, обеспечьте охрану трупа Палача в морге! Мы же со Шмелевым на «девятке» к Таранову, ясно? Объяснив руководству гостиницы, что в ней была проведена операция против руководителя одной из террористических группировок, Батя посоветовал сотрудникам «Дона» меньше общаться с прессой, если таковая проявит интерес к данному событию. Офицеры отъехали от гостиницы. По дороге Батя купил бутылку коньяка. Шмелев укоризненно взглянул на майора: — Коль? Ну ты что? Еще неизвестно, что с Женькой, а ты сразу коньяк! — А что может быть с Тарановым? И коньяк, считаю, не спиртной напиток, а лекарство, если пить с умом, что нам, надо признать, не свойственно. И все же! Вреда от него никакого, это тебе не паленка какая подвальная! А с Женькой, вот увидишь, все в порядке! |